Риски адвокатской профессии
Заседание началось с сообщения председателя НКС ФПА РФ, первого вице-президента ФПА РФ, президента АП Санкт-Петербурга Евгения Семеняко, что в Совете решено организовать работу по секциям. Одну из секций, которая будет заниматься вопросами правозащиты, готов возглавить доктор юридических наук Михаил Федотов. Члены НКС единогласно утвердили его сопредседателем Совета.
Выступая далее с докладом перед членами НКС, Юрий Гармаев напомнил, что еще в своей первой книге, вышедшей в свет в 2002 г., он подчеркивал, что по его глубокому убеждению «подавляющее большинство адвокатов – честные и порядочные люди, все свои силы отдающие высоким целям правозащитной деятельности и не допускающие в своей работе каких-либо правонарушений». И потому совершенно недопустимо предполагать или делать вывод, что адвокат, имеющий те или иные выделенные качества, обязательно совершает или склонен совершать те или иные типичные нарушения.
Если тогда, по словам докладчика, он готовил монографию с целью помочь доверителям при выборе защитника и самому адвокатскому сообществу при фильтрации своих рядов, то сегодня он хотел бы предупредить о рисках, с которыми связана адвокатская профессия.
Признав с горечью, что «маятник правосудия качнулся в сторону интересов обвинения», хотя общий уровень представителей этой стороны не растет, более того, они все чаще допускают злоупотребления и совершают преступления против правосудия, Юрий Гармаев констатировал, что профессия адвоката стала одной из самых насыщенных с точки зрения профессиональных рисков.
Он перечислил статьи Уголовного кодекса РФ, которые чаще всего используются для привлечения адвокатов к уголовной ответственности. Это прежде всего мошенничество и соучастие во взяточничестве. Как правило, предъявлению обвинения предшествует оперативно-розыскная деятельность (ОРД), при которой допускаются многочисленные нарушения закона, в том числе весьма существенные. В результате выявления таких нарушений обвинение может быть признано несостоятельным. Почему же адвокаты не обращают внимания на вопиющие нарушения законодательства об оперативно-розыскной деятельности? По мнению докладчика, «не все адвокаты, защищающие своих коллег, видят эти нарушения». Это следствие того, что в «гражданских» юридических вузах вообще не изучают ОРД. Адвокаты же, как правило, – выпускники именно таких вузов.
Юрий Гармаев сообщил, что он уже проводит в адвокатских палатах занятия, где рассказывает о необходимости использования адвокатами материалов ОРД. А в следственных подразделениях он читает лекции о недопустимости некорректного отношения следователей к адвокатам. Однако «следователей настолько развратил особый порядок, что пора бить тревогу», – заметил докладчик.
Он также назвал скрытые мотивы уголовного преследования адвокатов, такие как месть или результат открытого конфликта. Преследование также является удобным способом защиты следователя или суда от обличения в их адрес.
«Каждого адвоката надо учить и предупреждать, что если он занял принципиальную позицию, то против него может быть возбуждено уголовное дело», – заявил Юрий Гармаев. Причем дела возбуждаются в отношении как рядовых адвокатов, так и руководителей органов адвокатского самоуправления, однако их чаще преследуют по ст. 201 и 204 УК РФ.
Проанализировав некоторые закономерности расследования и судебного разбирательства уголовных дел против адвокатов, докладчик сообщил, что в 70% случаев это преступления против доверителя, предательство его интересов. С такими адвокатами он призвал бороться прежде всего внутри корпорации. Примерно 70–80 адвокатов ежегодно привлекают к ответственности за совершение коррупционных преступлений, однако следователей и других сотрудников правоохранительных органов в разы больше. Есть также «слабо распознаваемые преступления», выражающиеся в нарушении адвокатом закона в соучастии со следователем. По таким преступлениям уголовные дела возбуждают чрезвычайно редко.
Об этом, кстати, Юрий Гармаев так писал в своей книге: «Не редки случаи, когда защитник идет на сговор со следователем, которого в связи с этим иначе как предателем своей системы и преступником не назовешь, о том, что последний даже без достаточных оснований задержит подозреваемого в порядке ст. 91 УПК РФ, “попугает” его, с тем, чтобы адвокат мог продемонстрировать способность эффектно освободить подзащитного и получить высокий гонорар. Этими “грязными” деньгами адвокат, как правило, делится с коррумпированным следователем, угощает его в ресторане, делает подарки, оказывает “спонсорскую помощь” подразделению и т.п.».
Юрий Гармаев призвал повышать требования со стороны адвокатских палат к претендентам на получение статуса адвоката, вести с членами корпорации профилактическую работу по минимизации профессиональных рисков и учить тому, как общаться и даже «договариваться» со следствием, не нарушая интересов доверителя.
В дискуссии по итогам доклада члены НКС выражали свое согласие с главным тезисом Юрия Гармаева о повышенных рисках профессии адвоката, однако высказали и ряд замечаний. Председатель НКС Евгений Семеняко согласился, что есть очевидный пробел в профессиональной подготовке адвокатов, и сразу предложил докладчику прочесть цикл лекций в Северной столице. О том, что нужно резко увеличивать требования к идущим в адвокатуру, заявил и вице-президент ФПА РФ, первый вице-президент АП г. Москвы Генри Резник.
Сопредседатель НКС Елена Лукьянова согласилась, что в «гражданских» вузах действительно не учат ОРД, зато в учебных заведениях правоохранительной системы практически игнорируют конституционное право. Президент ФПА РФ Юрий Пилипенко высказал недоумение по поводу того, что юридические вузы делят на «гражданские» и «военные». Однако члены НКС дружно заверили, что такая терминология уже стала привычной.
В дискуссии также поднимались проблемы «обвинительного уклона» в правосудии, который, как выяснилось, свойственен не только нашей стране, а также особого порядка судебного разбирательства, применяемого уже в 80% дел, а в некоторых регионах достигающего 90%. Комментируя эти высказывания, Генри Резник предложил почувствовать разницу между случаями, когда человек осознанно идет на сделку со следствием и когда его вынуждают идти на самооговор.