Международное право
Дело «Норберт Вингертер (Norbert Wingerter) против Германии» (Жалоба № 43718/98)
РЕШЕНИЕ О ПРИЕМЛЕМОСТИ ЖАЛОБЫ1 По делу «Норберт Вингертер против Германии» Европейский Суд по правам человека (далее – Европейский Суд) (Третья Секция), заседая 21 марта 2002 г. Палатой в составе: Иренеу Кабрала Баррето, Председателя Палаты Суда, Георга Ресса, Люциуса Кафлиша, Эгидиюса Куриса, Рызы Тюрмена, Боштьяна Цупанчича, Ханне Софи Греве, судей, а также при участии Винсента Берже, Секретаря Секции Суда, принимая во внимание вышеуказанную жалобу, поданную в Европейскую комиссию по правам человека 14 сентября 1998 г., с учетом пункта 2 статьи 5 Протокола № 11 к Конвенции, в соответствии с которым компетенция рассматривать такую жалобу была передана Европейскому Суду, принимая во внимание меморандум, представленный в Европейский Суд властями Германии, и ответные замечания, представленные заявителем, проведя заседание, вынес следующее Решение: ФАКТЫ Заявитель Норберт Вингертер является гражданином Федеративной Республики Германия, родившимся в 1938 году и проживающим в г. Хайльбронне (Heilbronn). Власти государства-ответчика были представлены Уполномоченным Федеративной Республики Германия при Европейском Суде Клаусом Столтенбергом (Klaus Stoltenberg), министериальдиригентом (Ministerialdirigent). A. Обстоятельства дела Факты дела, как они были представлены сторонами, могут быть изложены следующим образом. 27 сентября 1996 г. Штутгартский окружной дисциплинарный суд по делам адвокатов (Anwaltsgericht) (далее – дисциплинарный суд) вынес выговор (Warnung) заявителю за нарушение профессиональных обязанностей адвоката (anwaltliche Pfl ichtverletzung). В своей мотивировке решения дисциплинарный суд отметил, что в 1994 году заявитель оказывал юридическую помощь К., иностранцу, который в г. Мангейм (Mannheim) был обвинен по уголовному делу в соучастии в подделке документов, и что в результате судебного разбирательства этого дела был вынесен оправдательный приговор ввиду неподсудности дела судам Германии. В октябре 1994 года заявитель обжаловал размер адвокатских издержек (Kostenfestsetzungbeschluss) в том, что касается определения его гонораров, которые должны возмещаться казначейством. В своей жалобе заявитель, возражая против отказа возместить его транспортные расходы из г. Хайльбронн в г. Мангейм, утверждал, что участие адвоката в деле за пределами г. Мангейм было необходимым. По его словам, 1 Документ предоставлен ООО «Развитие правовых систем» // Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2019. № 5. Перевод с английского языка В.А. Власихина.
Вестник Адвокатской палаты города Москвы № 4 [147] 2019
Международное право
207
«судебная власть г. Мангейм не смогла справиться с трудностями этого дела. С самого начала было очевидно, что обвиняемый должен был быть оправдан. Тем не менее прокурор обратился в суд с ходатайством о вынесении постановления о наказании, и суд вынес его. Квалификация адвокатов г. Мангейм не превосходит квалификации судей и прокуроров… Для того, чтобы правосудие свершилось, было необходимо назначить адвоката не из г. Мангейм. Если обвиняемому помогал бы адвокат из г. Мангейм, постановление о наказании, несомненно, было подтверждено на суде». В марте 1995 года, в ходе расследования, возбужденного против него, заявитель утверждал, что эти доводы были необходимы для обоснования его жалобы. Он добавил, что его мнение о профессиональном качестве судей, прокуроров и адвокатов г. Мангейм является правильным, поскольку любой студент-первокурсник юридического вуза знал бы, что обвинение против его клиента было необоснованным. Более того, он вспомнил о прошлом судьи и двух адвокатов из г. Мангейм при нацистском режиме. В частности, в отношении судьи W. он сослался на решения, вынесенные в 1944 году, в которых осуждались лица за критику обращения с евреями или за то, что в своей благотворительной деятельности они не проводили различия между своим собственным народом и евреями. Что касается адвоката В., то он упомянул заявление, содержащееся в докторской диссертации В., согласно которому врач, поддерживающий дружбу с евреем, нарушает честь профессии. По его словам, их заслуги при нацистском режиме способствовали их профессиональному успеху после 1945 года. Дисциплинарный суд счел, что тем самым заявитель нарушил свои профессиональные обязанности по смыслу подпункта 3 пункта «а» статьи 43 Федеральных правил адвокатской деятельности (Bundesrechtsanwaltsordnung). Дисциплинарный суд рассмотрел вышеупомянутые высказывания заявителя в свете этих принципов и пришел к выводу, что ход разбирательства уголовного дела в отношении К. не был правильным и мог бы оправдать даже резкую критику соответствующих должностных лиц. Однако общее обвинение заявителя в полной некомпетентности судебной власти г. Мангейм является необоснованным и представляет собой преднамеренное оскорбление всех членов судебной системы г. Мангейм по уголовным делам. Эти соображения в еще большей степени относились к его последующим высказываниям о том, что в г. Мангейм антисемитские и нацистские судьи сделали карьеру вследствие своей работы или своего отношения к нацистскому режиму. Подобные высказывания были тем более непропорциональными, поскольку требование о возмещении вреда составляло всего лишь 203 немецких марки. 15 марта 1997 г. Дисциплинарный апелляционный суд г. Баден-Вюртемберга (Anwaltsgerichtshof) после слушания отклонил жалобу заявителя и постановил, что дело не подлежит обжалованию по вопросам права. В своем решении Дисциплинарный апелляционный суд отметил, что заявитель имел право утверждать, что его помощь в уголовном деле была необходима и что его квалификация была выше квалификации адвокатов г. Мангейм. Кроме того, утверждение о том, что «качество адвокатов г. Мангейм не превосходит качества судей и прокуроров», могло быть понято как относящееся только к тем судьям и прокурорам, которые непосредственно участвовали в уголовном деле в отношении К. Однако контекст, в котором заявитель допустил свои высказывания, показывает, что это утверждение было направлено на то, чтобы охарактеризовать всех судей, прокуроров и адвокатов г. Мангейм как неспособных признать или исправить очевидные юридические ошибки. Эта оценка была подтверждена в дальнейших доводах заявителя от марта 1995 года. Согласно мнению Дисциплинарного апелляционного суда огульное утверждение о том, что судьи, прокуроры и адвокаты г. Мангейм были некомпетентны в юридических вопросах, является уничижительным и необоснованным. У заявителя не было ни мотивов, ни оснований для того, чтобы порочить юридические знания всех судей, прокуроров и адвокатов г. Мангейм. Даже очевидные юридические ошибки, допущенные в уголовном деле в отношении К., не могли оправдать уничижения целых профессиональных групп. Оскорбительные замечания, допущенные заявителем, не были необходимы для обоснования необходимости обращения к адвокату, не являющемуся местным адвокатом.
Вестник Адвокатской палаты города Москвы № 4 [147] 2019208
Международное право
Доводы заявителя от марта 1995 года, по мнению Дисциплинарного апелляционного суда, не являлись дальнейшим нарушением профессиональных обязанностей. Скорее, заявитель действовал в целях защиты своих интересов в ходе дисциплинарного разбирательства против него. Кроме того, в той мере, в какой он ссылался на нацистское прошлое некоторых адвокатов г. Мангейм и судьи, он, по мнению Апелляционного суда, не допустил общего заявления. 26 января 1998 г. сенат по делам адвокатов (Senat für Anwaltssachen) Верховного федерального суда Германии отклонил ходатайство заявителя о разрешении на обжалование по вопросам права. 11 марта 1998 г. Федеральный конституционный суд Германии отказался рассматривать конституционную жалобу заявителя. B. Соответствующее законодательство Германии Согласно статье 43 Федеральных правил адвокатской деятельности адвокат должен добросовестно заниматься своей профессией и независимо от того, занимается ли он своей профессией или нет, должен доказать, что он достоин уважения и доверия, которых требует его статус. В качестве одной из основных обязанностей подпункт 3 пункта «а» статьи 43 Федеральных правил адвокатской деятельности предусматривает, что в своей профессиональной деятельности адвокат должен соблюдать обязанность объективности (Sachlichkeit). Такая деятельность лишена объективности, если она связана с преднамеренным распространением ложных или иным образом унизительных заявлений, которые не находят оснований в поведении других лиц, участвующих в деле или в ходе разбирательства дела. Пункт 1 статьи 113 Федеральных правил адвокатской деятельности предусматривает принятие дисциплинарных мер в отношении адвоката, который несет ответственность за нарушение обязанностей, определенных Федеральными правилами адвокатской деятельности или правилами профессионального поведения адвоката (Berufsordnung). Согласно пункту 1 статьи 114 Федеральных правил адвокатской деятельности к возможным дисциплинарным мерам относятся (1) предупреждение, (2) выговор, (3) штраф, не превышающий 50 000 немецких марок, (4) временный запрет на практику в качестве адвоката в некоторых сферах права или (5) постоянное исключение из адвокатуры. Дисциплинарные взыскания в виде выговора и штрафа могут быть наложены одновременно (пункт 2 статьи 114). ЖАЛОБА Ссылаясь на статью 10 Конвенции, заявитель жаловался на то, что его дисциплинарное наказание было равносильно нарушению его права на свободу выражения мнения. ПРАВО Заявитель жаловался на то, что дисциплинарная мера в виде «выговора» являлась нарушением его права на свободу выражения мнения в соответствии со статьей 10 Конвенции. Это положение Конвенции гласит следующее: «1. Каждый имеет право свободно выражать свое мнение. Это право включает свободу придерживаться своего мнения и свободу получать и распространять информацию и идеи без какого-либо вмешательства со стороны публичных властей и независимо от государственных границ. Настоящая статья не препятствует государствам осуществлять лицензирование радиовещательных, телевизионных или кинематографических предприятий. 2. Осуществление этих свобод, налагающее обязанности и ответственность, может быть сопряжено с определенными формальностями, условиями, ограничениями или санкциями, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах национальной безопасности, территориальной целостности или общественного порядка, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья и нравственности, репутации или прав других лиц, предотвращения разглашения информации, полученной конфиденциально, или обеспечения авторитета и беспристрастности правосудия».
Вестник Адвокатской палаты города Москвы № 4 [147] 2019
Международное право
209
Европейский Суд полагает, и это не оспаривалось властями государства-ответчика, что рассматриваемая мера представляла собой акт «вмешательства со стороны публичных властей» в осуществление права заявителя на свободу выражения мнения, гарантированного пунктом 1 статьи 10 Конвенции. Следовательно, необходимо проанализировать вопрос о том, является ли это вмешательство оправданным согласно второму пункту данного положения Конвенции. Это вмешательство было «предусмотрено законом», а именно подпунктом 3 пункта «а» статьи 43 и статьями 113 и 114 Федеральных правил адвокатской деятельности, и преследовало правомерную цель защиты «репутации или прав других лиц» и «авторитета правосудия». Спор в настоящем деле затрагивал вопрос о том, было ли это вмешательство «необходимо в демократическом обществе». Власти Германии указывали, что наказание соответствовало настоятельной общественной необходимости защитить добрую репутацию судебных органов и судей. По мнению властей Германии, настоящее дело не касался подавления публичной критики судебной власти. Скорее, дисциплинарные суды Германии наказали заявителя за преднамеренное унижение работников судебных органов в г. Мангейм, которое выходило за рамки законной критики. Хотя производство по уголовному делу в отношении клиента заявителя не было проведено надлежащим образом прокурором и судьей, и даже если ими, как утверждал заявитель, были допущены непостижимые юридические ошибки, у заявителя не было повода, чтобы высказываться, как он это сделал в пренебрежительных выражениях в отношении судей г. Мангейм, прокуроров и адвокатов в целом. Кроме того, в настоящем деле не было даже напряженной процессуальной ситуации, поскольку клиент заявителя уже был оправдан на тот момент, когда заявитель допустил свои высказывания. По утверждению властей Германии, пренебрежительное высказывание заявителя было несовместимо с функцией адвоката как участника системы отправления правосудия. Кроме того, заявителю было вынесено самое мягкое дисциплинарное наказание. Это наказание не имело дальнейших последствий, но представлялось уместным, чтобы побудить заявителя выполнять свои юридические обязательства. Заявитель отмечал, что оспариваемые решения содержались в апелляционных материалах в контексте производства по уголовному делу, в ходе которого судьи и прокуроры г. Мангейм действовали достойным сожаления образом. Это было необходимо для того, чтобы жалоба имела перспективу успеха. Заявитель далее утверждал, что дисциплинарные суды не должны были прибегать к его последующим аргументам в ходе дисциплинарного разбирательства в качестве средства толкования. Согласно устоявшейся прецедентной практике Европейского Суда критерий «необходимости в демократическом обществе» требует, чтобы Европейский Суд определил, является ли она соразмерной преследуемой законной цели, и являются ли причины, приводимые властями государства-ответчика для ее обоснования, важными и достаточными (см. Постановление Европейского Суда по делу «Газета “Санди таймс” против Соединенного Королевства (№ 1)» (Sunday Times v. United Kingdom) (№ 1) от 26 апреля 1979 г., Series A, № 30, p. 38, § 62). Само собой разумеется, что свобода выражения мнения обеспечивается и адвокатам, которые, безусловно, имеют право высказывать замечания по вопросам отправления правосудия, однако их критика не должна выходить за определенные пределы. В этой связи следует учитывать необходимость установления надлежащего баланса между различными заинтересованными сторонами, включая право общественности на получение информации по вопросам, вытекающим из судебных решений, и требованиями надлежащего отправления правосудия и достоинства юридической профессии. В силу своих прямых и постоянных контактов со своими членами руководители адвокатуры и суды той или иной страны находятся в лучшем положении, чем международный суд, для определения того, каким образом в данный момент может быть достигнуто правильное равновесие. В связи с этим они обладают определенной свободой усмотрения при оценке необходимости вмешательства в данной области, но такая свобода подлежит надзору со стороны Европейского Суда
Вестник Адвокатской палаты города Москвы № 4 [147] 2019210
Международное право
как в отношении соответствующих правил, так и в отношении применяющих их решений (см. Постановление Европейского Суда по делу «Шёпфер против Швейцарии» (Schöpfer v. Switzerland) от 20 мая 1998 г., Reports of Judgments and Decisions 1998-III, р. 1053–1054 2, § 33, с дальнейшими ссылками). Задача Европейского Суда при осуществлении своей надзорной функции заключается не в замене органов власти государства-ответчика, а в проверке в соответствии со статьей 10 Конвенции в свете дела в целом решений, принятых этими органами в соответствии с их дискреционными полномочиями (см. среди многих прочих примеров Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу «Фрессоз и Руар против Франции» (Fressoz and Roire v. France), жалоба № 29183/95, § 45, ECHR 1999-I). В настоящем деле дисциплинарные суды по делам адвокатов Германии пришли к выводу, что одно высказывание, допущенное заявителем в письменных апелляционных представлениях в отношении размера адвокатских издержек, если читать в его контексте, и его пренебрежительного характера, следовательно, являлось нарушением профессиональной обязанности соблюдать объективность. Высказывание заявителя было сочтено означающим, что он считал всех судей, прокуроров и адвокатов г. Мангейм некомпетентными в правовых вопросах. Европейский Суд считает, что причины, приведенные судами Германии, имели отношение к преследуемой правомерной цели, а именно защите репутации других лиц. Что касается достаточности этих причин для целей статьи 10 Конвенции, то Европейский Суд напоминает, что указанная статья применима не только к информации или идеям, которые положительно воспринимаются или считаются безобидными или воспринимаются с безразличием, но и к тем, которые оскорбляют, шокируют или тревожат государство или любые части населения (см. Постановление Европейского Суда по делу «Хэндисайд против Соединенного Королевства» (Handyside v. United Kingdom) от 7 декабря 1976 г., Series A, № 24, р. 23, § 49). Принимая во внимание контекст дела, Европейский Суд отмечает, что отсутствует необходимость учитывать какой-либо аспект общественных интересов (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу «Газета “Санди таймс” против Соединенного Королевства (№ 1)», § 65). Заявитель помогал иностранцу в качестве защитника в уголовном деле, в результате рассмотрения которого обвиняемый был оправдан. После составления счета адвокатских расходов, который не включал возмещение транспортных расходов адвоката заявителя, заявитель подал жалобу, в которой утверждалось, что вступление в дело адвоката, не являющегося местным адвокатом, было необходимым. Дисциплинарные суды согласились с доводом заявителя о том, что упоминаемое уголовное дело было далеко не образцовым и что имели место явные юридические ошибки. Они также признали законную заинтересованность заявителя в оправдании своего вступления в дело в качестве адвоката, не являющегося местным адвокатом. Дисциплинарное взыскание было вызвано общим отсутствием квалификации у всех судей, прокуроров и адвокатов г. Мангейм. В этой связи Европейский Суд повторяет, что особый статус адвокатов обеспечивает им центральное место в системе отправления правосудия в качестве посредников между гражданами и судами. Эта позиция объясняет обычные ограничения на поведение членов адвокатуры (см. Постановление Европейского Суда по делу «Касадо Кока против Испании» (Casado Coca v. Spain) от 24 февраля 1994 г., Series A, № 285-A, р. 21, § 54, а также упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу «Шёпфер против Швейцарии», § 29). Европейский Суд далее придает значение тому факту, что допущенное заявителем высказывание являлось посягательством на репутацию трех местных профессиональных групп в целом (см., a contrario, Постановление Европейского Суда по делу «Торгеир Торгеирсон против Исландии» (Thorgeir Thorgeirson v. Iceland) от 25 июня 1992 г., Series A, № 239, p. 28, § 66, и Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу «Компания “Бла
2 См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. 2016. № 4 (примеч. переводчика).
Вестник Адвокатской палаты города Москвы № 4 [147] 2019
Международное право
211
дет Тромсё” и Стенсаас против Норвегии» (Bladet Tromsø and Stensaas v. Norway), жалоба № 21980/93, § 58, ECHR 1999-III, § 67, in fi ne). Европейский Суд отмечает, что дисциплинарные суды Германии признали, что законные интересы заявителя в объяснении необходимости его участия в деле в качестве защитника и в требовании возмещения его транспортных расходов должны были быть сопоставлены с репутацией и правами других лиц. Он не может сделать вывод о том, что эти суды не смогли надлежащим образом сбалансировать различные интересы, связанные с данным делом. В этом отношении Европейский Суд отмечает, что настоящее дело имеет сходство с делом «Майстер против Германии» (Meister v. Germany), в котором адвокат допустил оскорбительные высказывания в отношении судей и других лиц, которых он считал неправильно принявшими решение или неправильно действовавшими в контексте судебного разбирательства или в связи с ним (см. Решения Комиссии по правам человека от 18 октября 1995 г. и 10 апреля 1997 г., жалобы №№ 25197/95 и 30549/96 соответственно, не опубликованы), и дело «W.R. против Австрии» (W.R. v. Austria), в котором адвокат назвал мнение судьи «смехотворным» (Решение Комиссии по правам человека от 30 июня 1997 г., жалоба № 26602/95, не опубликовано), и дело «Малер против Германии» (Mahler v. Germany), в котором адвокат заявил на суде, что прокурор составил обвинительное заключение «в состоянии полного опьянения» (Решение Комиссии по правам человека от 14 января 1998 г., жалоба № 29045/95, не опубликовано). С учетом того, что при таких обстоятельствах за Договаривающимися Государствами сохраняются пределы усмотрения, дисциплинарные суды имели право вмешиваться в осуществление права заявителя, гарантируемого в соответствии со статьей 10 Конвенции. При оценке соразмерности вмешательства следует также учитывать характер и тяжесть назначенных наказаний (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу «Джейлан против Турции» (Ceylan v. Turkey), жалоба № 23556/94, § 49, ECHR 1999-IV). В этой связи Европейский Суд отмечает, что заявителю был вынесен просто выговор. Принимая во внимание вышеизложенное, Европейский Суд полагает, что выговор, вынесенный заявителю, не был несоразмерен преследуемой правомерной цели и что причины, выдвинутые судами государства-ответчика, были достаточными и важными для оправдания данного вмешательства. Следовательно, последнее обстоятельство можно обоснованно считать необходимым в демократическом обществе для защиты репутации или прав других лиц по смыслу пункта 2 статьи 10 Конвенции. Таким образом, в настоящем деле не усматривается каких-либо признаков нарушения статьи 10 Конвенции. Из этого следует, что настоящая жалоба является явно необоснованной и должна быть отклонена в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции. На основании изложенного Суд единогласно: объявил жалобу неприемлемой для рассмотрения по существу.
Винсент БЕРЖЕ Иренеу КАБРАЛ БАРРЕТО Секретарь Председатель Секции Суда Пала ты Суда
Дело «Норберт Вингертер (Norbert Wingerter) против Германии» (Жалоба № 43718/98)
РЕШЕНИЕ О ПРИЕМЛЕМОСТИ ЖАЛОБЫ1 По делу «Норберт Вингертер против Германии» Европейский Суд по правам человека (далее – Европейский Суд) (Третья Секция), заседая 21 марта 2002 г. Палатой в составе: Иренеу Кабрала Баррето, Председателя Палаты Суда, Георга Ресса, Люциуса Кафлиша, Эгидиюса Куриса, Рызы Тюрмена, Боштьяна Цупанчича, Ханне Софи Греве, судей, а также при участии Винсента Берже, Секретаря Секции Суда, принимая во внимание вышеуказанную жалобу, поданную в Европейскую комиссию по правам человека 14 сентября 1998 г., с учетом пункта 2 статьи 5 Протокола № 11 к Конвенции, в соответствии с которым компетенция рассматривать такую жалобу была передана Европейскому Суду, принимая во внимание меморандум, представленный в Европейский Суд властями Германии, и ответные замечания, представленные заявителем, проведя заседание, вынес следующее Решение: ФАКТЫ Заявитель Норберт Вингертер является гражданином Федеративной Республики Германия, родившимся в 1938 году и проживающим в г. Хайльбронне (Heilbronn). Власти государства-ответчика были представлены Уполномоченным Федеративной Республики Германия при Европейском Суде Клаусом Столтенбергом (Klaus Stoltenberg), министериальдиригентом (Ministerialdirigent). A. Обстоятельства дела Факты дела, как они были представлены сторонами, могут быть изложены следующим образом. 27 сентября 1996 г. Штутгартский окружной дисциплинарный суд по делам адвокатов (Anwaltsgericht) (далее – дисциплинарный суд) вынес выговор (Warnung) заявителю за нарушение профессиональных обязанностей адвоката (anwaltliche Pfl ichtverletzung). В своей мотивировке решения дисциплинарный суд отметил, что в 1994 году заявитель оказывал юридическую помощь К., иностранцу, который в г. Мангейм (Mannheim) был обвинен по уголовному делу в соучастии в подделке документов, и что в результате судебного разбирательства этого дела был вынесен оправдательный приговор ввиду неподсудности дела судам Германии. В октябре 1994 года заявитель обжаловал размер адвокатских издержек (Kostenfestsetzungbeschluss) в том, что касается определения его гонораров, которые должны возмещаться казначейством. В своей жалобе заявитель, возражая против отказа возместить его транспортные расходы из г. Хайльбронн в г. Мангейм, утверждал, что участие адвоката в деле за пределами г. Мангейм было необходимым. По его словам, 1 Документ предоставлен ООО «Развитие правовых систем» // Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2019. № 5. Перевод с английского языка В.А. Власихина.
Вестник Адвокатской палаты города Москвы № 4 [147] 2019
Международное право
207
«судебная власть г. Мангейм не смогла справиться с трудностями этого дела. С самого начала было очевидно, что обвиняемый должен был быть оправдан. Тем не менее прокурор обратился в суд с ходатайством о вынесении постановления о наказании, и суд вынес его. Квалификация адвокатов г. Мангейм не превосходит квалификации судей и прокуроров… Для того, чтобы правосудие свершилось, было необходимо назначить адвоката не из г. Мангейм. Если обвиняемому помогал бы адвокат из г. Мангейм, постановление о наказании, несомненно, было подтверждено на суде». В марте 1995 года, в ходе расследования, возбужденного против него, заявитель утверждал, что эти доводы были необходимы для обоснования его жалобы. Он добавил, что его мнение о профессиональном качестве судей, прокуроров и адвокатов г. Мангейм является правильным, поскольку любой студент-первокурсник юридического вуза знал бы, что обвинение против его клиента было необоснованным. Более того, он вспомнил о прошлом судьи и двух адвокатов из г. Мангейм при нацистском режиме. В частности, в отношении судьи W. он сослался на решения, вынесенные в 1944 году, в которых осуждались лица за критику обращения с евреями или за то, что в своей благотворительной деятельности они не проводили различия между своим собственным народом и евреями. Что касается адвоката В., то он упомянул заявление, содержащееся в докторской диссертации В., согласно которому врач, поддерживающий дружбу с евреем, нарушает честь профессии. По его словам, их заслуги при нацистском режиме способствовали их профессиональному успеху после 1945 года. Дисциплинарный суд счел, что тем самым заявитель нарушил свои профессиональные обязанности по смыслу подпункта 3 пункта «а» статьи 43 Федеральных правил адвокатской деятельности (Bundesrechtsanwaltsordnung). Дисциплинарный суд рассмотрел вышеупомянутые высказывания заявителя в свете этих принципов и пришел к выводу, что ход разбирательства уголовного дела в отношении К. не был правильным и мог бы оправдать даже резкую критику соответствующих должностных лиц. Однако общее обвинение заявителя в полной некомпетентности судебной власти г. Мангейм является необоснованным и представляет собой преднамеренное оскорбление всех членов судебной системы г. Мангейм по уголовным делам. Эти соображения в еще большей степени относились к его последующим высказываниям о том, что в г. Мангейм антисемитские и нацистские судьи сделали карьеру вследствие своей работы или своего отношения к нацистскому режиму. Подобные высказывания были тем более непропорциональными, поскольку требование о возмещении вреда составляло всего лишь 203 немецких марки. 15 марта 1997 г. Дисциплинарный апелляционный суд г. Баден-Вюртемберга (Anwaltsgerichtshof) после слушания отклонил жалобу заявителя и постановил, что дело не подлежит обжалованию по вопросам права. В своем решении Дисциплинарный апелляционный суд отметил, что заявитель имел право утверждать, что его помощь в уголовном деле была необходима и что его квалификация была выше квалификации адвокатов г. Мангейм. Кроме того, утверждение о том, что «качество адвокатов г. Мангейм не превосходит качества судей и прокуроров», могло быть понято как относящееся только к тем судьям и прокурорам, которые непосредственно участвовали в уголовном деле в отношении К. Однако контекст, в котором заявитель допустил свои высказывания, показывает, что это утверждение было направлено на то, чтобы охарактеризовать всех судей, прокуроров и адвокатов г. Мангейм как неспособных признать или исправить очевидные юридические ошибки. Эта оценка была подтверждена в дальнейших доводах заявителя от марта 1995 года. Согласно мнению Дисциплинарного апелляционного суда огульное утверждение о том, что судьи, прокуроры и адвокаты г. Мангейм были некомпетентны в юридических вопросах, является уничижительным и необоснованным. У заявителя не было ни мотивов, ни оснований для того, чтобы порочить юридические знания всех судей, прокуроров и адвокатов г. Мангейм. Даже очевидные юридические ошибки, допущенные в уголовном деле в отношении К., не могли оправдать уничижения целых профессиональных групп. Оскорбительные замечания, допущенные заявителем, не были необходимы для обоснования необходимости обращения к адвокату, не являющемуся местным адвокатом.
Вестник Адвокатской палаты города Москвы № 4 [147] 2019208
Международное право
Доводы заявителя от марта 1995 года, по мнению Дисциплинарного апелляционного суда, не являлись дальнейшим нарушением профессиональных обязанностей. Скорее, заявитель действовал в целях защиты своих интересов в ходе дисциплинарного разбирательства против него. Кроме того, в той мере, в какой он ссылался на нацистское прошлое некоторых адвокатов г. Мангейм и судьи, он, по мнению Апелляционного суда, не допустил общего заявления. 26 января 1998 г. сенат по делам адвокатов (Senat für Anwaltssachen) Верховного федерального суда Германии отклонил ходатайство заявителя о разрешении на обжалование по вопросам права. 11 марта 1998 г. Федеральный конституционный суд Германии отказался рассматривать конституционную жалобу заявителя. B. Соответствующее законодательство Германии Согласно статье 43 Федеральных правил адвокатской деятельности адвокат должен добросовестно заниматься своей профессией и независимо от того, занимается ли он своей профессией или нет, должен доказать, что он достоин уважения и доверия, которых требует его статус. В качестве одной из основных обязанностей подпункт 3 пункта «а» статьи 43 Федеральных правил адвокатской деятельности предусматривает, что в своей профессиональной деятельности адвокат должен соблюдать обязанность объективности (Sachlichkeit). Такая деятельность лишена объективности, если она связана с преднамеренным распространением ложных или иным образом унизительных заявлений, которые не находят оснований в поведении других лиц, участвующих в деле или в ходе разбирательства дела. Пункт 1 статьи 113 Федеральных правил адвокатской деятельности предусматривает принятие дисциплинарных мер в отношении адвоката, который несет ответственность за нарушение обязанностей, определенных Федеральными правилами адвокатской деятельности или правилами профессионального поведения адвоката (Berufsordnung). Согласно пункту 1 статьи 114 Федеральных правил адвокатской деятельности к возможным дисциплинарным мерам относятся (1) предупреждение, (2) выговор, (3) штраф, не превышающий 50 000 немецких марок, (4) временный запрет на практику в качестве адвоката в некоторых сферах права или (5) постоянное исключение из адвокатуры. Дисциплинарные взыскания в виде выговора и штрафа могут быть наложены одновременно (пункт 2 статьи 114). ЖАЛОБА Ссылаясь на статью 10 Конвенции, заявитель жаловался на то, что его дисциплинарное наказание было равносильно нарушению его права на свободу выражения мнения. ПРАВО Заявитель жаловался на то, что дисциплинарная мера в виде «выговора» являлась нарушением его права на свободу выражения мнения в соответствии со статьей 10 Конвенции. Это положение Конвенции гласит следующее: «1. Каждый имеет право свободно выражать свое мнение. Это право включает свободу придерживаться своего мнения и свободу получать и распространять информацию и идеи без какого-либо вмешательства со стороны публичных властей и независимо от государственных границ. Настоящая статья не препятствует государствам осуществлять лицензирование радиовещательных, телевизионных или кинематографических предприятий. 2. Осуществление этих свобод, налагающее обязанности и ответственность, может быть сопряжено с определенными формальностями, условиями, ограничениями или санкциями, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах национальной безопасности, территориальной целостности или общественного порядка, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья и нравственности, репутации или прав других лиц, предотвращения разглашения информации, полученной конфиденциально, или обеспечения авторитета и беспристрастности правосудия».
Вестник Адвокатской палаты города Москвы № 4 [147] 2019
Международное право
209
Европейский Суд полагает, и это не оспаривалось властями государства-ответчика, что рассматриваемая мера представляла собой акт «вмешательства со стороны публичных властей» в осуществление права заявителя на свободу выражения мнения, гарантированного пунктом 1 статьи 10 Конвенции. Следовательно, необходимо проанализировать вопрос о том, является ли это вмешательство оправданным согласно второму пункту данного положения Конвенции. Это вмешательство было «предусмотрено законом», а именно подпунктом 3 пункта «а» статьи 43 и статьями 113 и 114 Федеральных правил адвокатской деятельности, и преследовало правомерную цель защиты «репутации или прав других лиц» и «авторитета правосудия». Спор в настоящем деле затрагивал вопрос о том, было ли это вмешательство «необходимо в демократическом обществе». Власти Германии указывали, что наказание соответствовало настоятельной общественной необходимости защитить добрую репутацию судебных органов и судей. По мнению властей Германии, настоящее дело не касался подавления публичной критики судебной власти. Скорее, дисциплинарные суды Германии наказали заявителя за преднамеренное унижение работников судебных органов в г. Мангейм, которое выходило за рамки законной критики. Хотя производство по уголовному делу в отношении клиента заявителя не было проведено надлежащим образом прокурором и судьей, и даже если ими, как утверждал заявитель, были допущены непостижимые юридические ошибки, у заявителя не было повода, чтобы высказываться, как он это сделал в пренебрежительных выражениях в отношении судей г. Мангейм, прокуроров и адвокатов в целом. Кроме того, в настоящем деле не было даже напряженной процессуальной ситуации, поскольку клиент заявителя уже был оправдан на тот момент, когда заявитель допустил свои высказывания. По утверждению властей Германии, пренебрежительное высказывание заявителя было несовместимо с функцией адвоката как участника системы отправления правосудия. Кроме того, заявителю было вынесено самое мягкое дисциплинарное наказание. Это наказание не имело дальнейших последствий, но представлялось уместным, чтобы побудить заявителя выполнять свои юридические обязательства. Заявитель отмечал, что оспариваемые решения содержались в апелляционных материалах в контексте производства по уголовному делу, в ходе которого судьи и прокуроры г. Мангейм действовали достойным сожаления образом. Это было необходимо для того, чтобы жалоба имела перспективу успеха. Заявитель далее утверждал, что дисциплинарные суды не должны были прибегать к его последующим аргументам в ходе дисциплинарного разбирательства в качестве средства толкования. Согласно устоявшейся прецедентной практике Европейского Суда критерий «необходимости в демократическом обществе» требует, чтобы Европейский Суд определил, является ли она соразмерной преследуемой законной цели, и являются ли причины, приводимые властями государства-ответчика для ее обоснования, важными и достаточными (см. Постановление Европейского Суда по делу «Газета “Санди таймс” против Соединенного Королевства (№ 1)» (Sunday Times v. United Kingdom) (№ 1) от 26 апреля 1979 г., Series A, № 30, p. 38, § 62). Само собой разумеется, что свобода выражения мнения обеспечивается и адвокатам, которые, безусловно, имеют право высказывать замечания по вопросам отправления правосудия, однако их критика не должна выходить за определенные пределы. В этой связи следует учитывать необходимость установления надлежащего баланса между различными заинтересованными сторонами, включая право общественности на получение информации по вопросам, вытекающим из судебных решений, и требованиями надлежащего отправления правосудия и достоинства юридической профессии. В силу своих прямых и постоянных контактов со своими членами руководители адвокатуры и суды той или иной страны находятся в лучшем положении, чем международный суд, для определения того, каким образом в данный момент может быть достигнуто правильное равновесие. В связи с этим они обладают определенной свободой усмотрения при оценке необходимости вмешательства в данной области, но такая свобода подлежит надзору со стороны Европейского Суда
Вестник Адвокатской палаты города Москвы № 4 [147] 2019210
Международное право
как в отношении соответствующих правил, так и в отношении применяющих их решений (см. Постановление Европейского Суда по делу «Шёпфер против Швейцарии» (Schöpfer v. Switzerland) от 20 мая 1998 г., Reports of Judgments and Decisions 1998-III, р. 1053–1054 2, § 33, с дальнейшими ссылками). Задача Европейского Суда при осуществлении своей надзорной функции заключается не в замене органов власти государства-ответчика, а в проверке в соответствии со статьей 10 Конвенции в свете дела в целом решений, принятых этими органами в соответствии с их дискреционными полномочиями (см. среди многих прочих примеров Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу «Фрессоз и Руар против Франции» (Fressoz and Roire v. France), жалоба № 29183/95, § 45, ECHR 1999-I). В настоящем деле дисциплинарные суды по делам адвокатов Германии пришли к выводу, что одно высказывание, допущенное заявителем в письменных апелляционных представлениях в отношении размера адвокатских издержек, если читать в его контексте, и его пренебрежительного характера, следовательно, являлось нарушением профессиональной обязанности соблюдать объективность. Высказывание заявителя было сочтено означающим, что он считал всех судей, прокуроров и адвокатов г. Мангейм некомпетентными в правовых вопросах. Европейский Суд считает, что причины, приведенные судами Германии, имели отношение к преследуемой правомерной цели, а именно защите репутации других лиц. Что касается достаточности этих причин для целей статьи 10 Конвенции, то Европейский Суд напоминает, что указанная статья применима не только к информации или идеям, которые положительно воспринимаются или считаются безобидными или воспринимаются с безразличием, но и к тем, которые оскорбляют, шокируют или тревожат государство или любые части населения (см. Постановление Европейского Суда по делу «Хэндисайд против Соединенного Королевства» (Handyside v. United Kingdom) от 7 декабря 1976 г., Series A, № 24, р. 23, § 49). Принимая во внимание контекст дела, Европейский Суд отмечает, что отсутствует необходимость учитывать какой-либо аспект общественных интересов (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу «Газета “Санди таймс” против Соединенного Королевства (№ 1)», § 65). Заявитель помогал иностранцу в качестве защитника в уголовном деле, в результате рассмотрения которого обвиняемый был оправдан. После составления счета адвокатских расходов, который не включал возмещение транспортных расходов адвоката заявителя, заявитель подал жалобу, в которой утверждалось, что вступление в дело адвоката, не являющегося местным адвокатом, было необходимым. Дисциплинарные суды согласились с доводом заявителя о том, что упоминаемое уголовное дело было далеко не образцовым и что имели место явные юридические ошибки. Они также признали законную заинтересованность заявителя в оправдании своего вступления в дело в качестве адвоката, не являющегося местным адвокатом. Дисциплинарное взыскание было вызвано общим отсутствием квалификации у всех судей, прокуроров и адвокатов г. Мангейм. В этой связи Европейский Суд повторяет, что особый статус адвокатов обеспечивает им центральное место в системе отправления правосудия в качестве посредников между гражданами и судами. Эта позиция объясняет обычные ограничения на поведение членов адвокатуры (см. Постановление Европейского Суда по делу «Касадо Кока против Испании» (Casado Coca v. Spain) от 24 февраля 1994 г., Series A, № 285-A, р. 21, § 54, а также упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу «Шёпфер против Швейцарии», § 29). Европейский Суд далее придает значение тому факту, что допущенное заявителем высказывание являлось посягательством на репутацию трех местных профессиональных групп в целом (см., a contrario, Постановление Европейского Суда по делу «Торгеир Торгеирсон против Исландии» (Thorgeir Thorgeirson v. Iceland) от 25 июня 1992 г., Series A, № 239, p. 28, § 66, и Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу «Компания “Бла
2 См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. 2016. № 4 (примеч. переводчика).
Вестник Адвокатской палаты города Москвы № 4 [147] 2019
Международное право
211
дет Тромсё” и Стенсаас против Норвегии» (Bladet Tromsø and Stensaas v. Norway), жалоба № 21980/93, § 58, ECHR 1999-III, § 67, in fi ne). Европейский Суд отмечает, что дисциплинарные суды Германии признали, что законные интересы заявителя в объяснении необходимости его участия в деле в качестве защитника и в требовании возмещения его транспортных расходов должны были быть сопоставлены с репутацией и правами других лиц. Он не может сделать вывод о том, что эти суды не смогли надлежащим образом сбалансировать различные интересы, связанные с данным делом. В этом отношении Европейский Суд отмечает, что настоящее дело имеет сходство с делом «Майстер против Германии» (Meister v. Germany), в котором адвокат допустил оскорбительные высказывания в отношении судей и других лиц, которых он считал неправильно принявшими решение или неправильно действовавшими в контексте судебного разбирательства или в связи с ним (см. Решения Комиссии по правам человека от 18 октября 1995 г. и 10 апреля 1997 г., жалобы №№ 25197/95 и 30549/96 соответственно, не опубликованы), и дело «W.R. против Австрии» (W.R. v. Austria), в котором адвокат назвал мнение судьи «смехотворным» (Решение Комиссии по правам человека от 30 июня 1997 г., жалоба № 26602/95, не опубликовано), и дело «Малер против Германии» (Mahler v. Germany), в котором адвокат заявил на суде, что прокурор составил обвинительное заключение «в состоянии полного опьянения» (Решение Комиссии по правам человека от 14 января 1998 г., жалоба № 29045/95, не опубликовано). С учетом того, что при таких обстоятельствах за Договаривающимися Государствами сохраняются пределы усмотрения, дисциплинарные суды имели право вмешиваться в осуществление права заявителя, гарантируемого в соответствии со статьей 10 Конвенции. При оценке соразмерности вмешательства следует также учитывать характер и тяжесть назначенных наказаний (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу «Джейлан против Турции» (Ceylan v. Turkey), жалоба № 23556/94, § 49, ECHR 1999-IV). В этой связи Европейский Суд отмечает, что заявителю был вынесен просто выговор. Принимая во внимание вышеизложенное, Европейский Суд полагает, что выговор, вынесенный заявителю, не был несоразмерен преследуемой правомерной цели и что причины, выдвинутые судами государства-ответчика, были достаточными и важными для оправдания данного вмешательства. Следовательно, последнее обстоятельство можно обоснованно считать необходимым в демократическом обществе для защиты репутации или прав других лиц по смыслу пункта 2 статьи 10 Конвенции. Таким образом, в настоящем деле не усматривается каких-либо признаков нарушения статьи 10 Конвенции. Из этого следует, что настоящая жалоба является явно необоснованной и должна быть отклонена в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции. На основании изложенного Суд единогласно: объявил жалобу неприемлемой для рассмотрения по существу.
Винсент БЕРЖЕ Иренеу КАБРАЛ БАРРЕТО Секретарь Председатель Секции Суда Пала ты Суда