Случившееся 20 мая с. г. в Кабардино-Балкарии с адвокатами АП КБР Ратмиром Жилоковым и Дианой Ципиновой невозможно оценивать с точки зрения здравого смысла. Искреннее возмущение действиями сотрудников межмуниципального отдела МВД России «Урванский» КБР, незаконно применивших физическую силу в отношении адвокатов, а затем инициировавших их уголовное преследование, не должно заменить работу над ошибками, которые зачастую являются причиной подобных резонансных инцидентов.
У каждого адвоката есть свой Баязет1 – с кругом преданных друзей, пониманием чести и долга. Мы живем в непростое время, и каждому хотя бы раз приходилось защищать свою крепость от тех, кто в любой момент может ворваться в нее, чтобы осквернить или уничтожить. Тот, кто сумел «отстоять свой Баязет», защитит его и в следующий раз, а «сдавший крепость» уже не сможет взглянуть в глаза коллегам. Честь и хвала Ратмиру и Диане – в том, что их победа уже состоялась, сомнений нет.
Но хотим ли мы повторения «урванского» сценария? Очевидно, что нет. «Протест действием» не присущ традициям адвокатуры – интеллектуальная составляющая нашей профессии всегда подсказывала правильные ответы на сложные вопросы, а ответ на этот вопрос прост – демонстрация физической активности непременно ведет к цугцвангу2. Адвокатуре традиционно чужды резкие движения. Протест словесный – громогласный, всепроникающий – необходим! Но чтобы кабардино-балкарский сценарий не повторился, мы должны извлечь уроки из этого вопиющего факта нарушения не только профессиональных прав адвоката, но и прав человека.
В писательской среде существует правило – если просишь не воспринимать текст как конкретную визуализацию, именно так он и будет воспринят; если предлагаешь не идентифицировать его с резонерством, он будет сочтен резонерством. В связи с этим устранюсь от советов и рекомендаций, поскольку сам задумался: я ведь тоже каждый день вхожу в отделения полиции, часто ночью, и почти всегда по делам скандальным и резонансным. И хотя меня ни разу не «вышвыривали» за дверь органа государственной власти, в отношении меня не возбуждали лживых уголовных дел, события подсказывают – мы все в зоне риска. Случившееся в КБР заставляет задуматься и сделать выводы, которые исключали бы подобные явления даже гипотетически.
Я долго прожил на Кавказе, чтобы понять его традиции. Неписаные законы обязывают мужчин защищать любую женщину даже от вероятного физического насилия или угрозы ее чести. Женщина у кабардинцев не могла быть ни объектом, ни исполнителем кровной мести. Посягательства на жизнь женщины кабардинцам и балкарцам не известны, насилие над незнакомой женщиной – невозможно. Вражда с дамой в Кабардино-Балкарии считается позором – это явление несовместимо со статусом мужчины. Посягательства на честь женщины обычно заканчивались кровопролитием. Даже в период военных действий мужчине запрещалось убить, ранить или чем-то унизить женщину3.
Защитником чести и достоинства черкесских женщин считался герой Русско-Кавказской войны, легендарный кабардинский князь Ажгирей Кушук. В 1824 г. он, преодолев расстояние более 400 км, пройдя через русские кордоны, явился в аул Астемирова Едига в Малой Кабарде, чтобы вызволить взятую Астемировым в наложницы жену погибшего князя Али Карамурзова – Эльмесхан. Кушук вызвал Астемирова на дуэль, застрелил его и вернулся на Кубань вместе с Эльмесхан4.
При появлении женщины – независимо от ее сословия или возраста – мужчины, включая старцев, поднимались. Поскольку оружие носят на левой стороне тела, в Кабардино-Балкарии при общении с дамой нельзя было встать к ней левым боком – даже демонстрация оружия считалась для мужчины дурным тоном. Вторжение в личное пространство женщины, даже случайное, могло спровоцировать дуэль и всячески порицалось. Беседующие мужчина и женщина должны были находиться на расстоянии не менее полутора метров. Предписываемое традиционным укладом расстояние между разнополыми людьми такое же, как установленная в условиях пандемии социальная дистанция. В любых ситуациях исключалась возможность телесного контакта: в частности, не принято было брать женщину под руку, касаться ее плеча, при случайном прикосновении следовало извиниться.
Трудно точно сказать, откуда возник обычай бросать платок между враждующими сторонами как сигнал к прекращению кровопролития. Разгадку, полагаю, можно найти в значении слова «джаулукъ» в карачаево-балкарском языке: оно одновременно означает «вражда» и «женский платок». Женщина могла остановить драку, но никогда не могла стать ее жертвой.
На Кавказе до сих пор действуют патриархальные императивные правила. На отношения полов, в том числе в Кабардино-Балкарии, оказывают сильное влияние традиционные ценности и обычаи (правила о расстоянии между мужчиной и женщиной, законы взаимоотношений, принципы общения между незнакомыми разнополыми людьми и т.д.). Материалы журналистов и социологов о вековых традициях Кавказа, особенно если речь идет о позиционировании республики в международном пространстве (это касается не только КБР – адвокаты-женщины работают и в других регионах, и каждая из них может оказаться на месте Дианы Ципиновой), сопровождаются рассказами о свято хранимых древних обычаях. Но стоит заглянуть в соцсети, как солнечная картина «особой роли женщины на Кавказе» тускнеет.
В 2019 г. Фонд им. Генриха Бёлля5 провел исследование, согласно результатам которого физическому насилию в Кабардино-Балкарии подвергается меньшая доля женщин, чем в Дагестане или Чечне. Однако при этом 7% жен иногда получают пощечины или толчки от мужей, 6% – хотя бы раз получали более серьезные удары (например, кулаками или разными предметами), а 2% респонденток сообщили, что им угрожают оружием или наносят тяжелые травмы. Итак, как минимум 15% женщин открыто заявили о домашнем насилии в той или иной форме. Зная менталитет Кавказа, его устои и традиции, можно сделать вывод об этих показателях как на порядок заниженных.
Что же говорить об «особой роли женщины», которая не является женой? Общество на Кавказе не одобряет женские поступки, олицетворяющие независимость, безупречную логику и настойчивость. При этом неважно, права женщина или нет, – главное, она посмела проявить самостоятельность и принципиальность. Диана Ципинова – наглядный тому пример.
Время деформирует национальные устои. Процессы, происходящие в современном обществе, не могли не отразиться на традиционных семейных ценностях, на отношениях незнакомых друг с другом мужчин и женщин. Женщины начали вести активную жизнь наряду с мужчинами, и в XXI в. дистанция при разговоре с незнакомой женщиной или убийство за случайное прикосновение к ней – это, конечно, крайности, особенно когда нужно пообщаться с доверителем в условиях конфиденциальности в маленьком помещении.
Время искажает тонкости бытия, нивелирует крайности, еще 100 лет назад считавшиеся злом. По крайней мере, уместно и допустимо говорить о том, что невозможность поворачиваться к женщине левым боком сегодня является анахронизмом. Но когда несколько мужчин, чьи предки готовы были скорее застрелиться, чем сказать женщине дурное слово, применяют силу к адвокату Диане Ципиновой, выталкивают за дверь отделения полиции, бьют по рукам, отнимают личные вещи и угрожают сексуальным насилием, лично я начинаю задумываться о том, что истории о спасениях женщин, брошенных между враждующими сторонами платках и охраняемой мужчинами женской чести – не более чем мифы: иначе как объяснить, что несколько сотрудников правоохранительных органов, двое из которых – руководитель отдела полиции и его заместитель, совершили подобное? И если упомянутые истории – не сказки, тогда пусть те, кто свято хранит и соблюдает национальные традиции Кабардино-Балкарии (я не о многоженстве), призовет к ответу этих полицейских. Причем сделать это, полагаю, должен не только орган уголовного преследования, но и старейшины Нарткалы, ибо настоящие мужчины должны отвечать за каждое свое слово или поступок.
Считаю, что проигнорировать случившееся – значит позволить злу остаться безнаказанным, разрешить и дальше творить беззаконие – избивать женщин, угрожать им сексуальным насилием. Если промолчим сейчас, завтра будет уже поздно – порочная правоприменительная практика в отношении адвокатов вырабатывается быстро. Не нужно думать, что мы имеем дело всего лишь с несколькими «нехорошими парнями», призвав которых к ответу, избавимся от проблемы. Нет, не избавимся – на их место придут другие, кто пока проявил себя не столь «ярко», как они.
В этой ситуации вызывает удивление отсутствие реакции республиканских властей. Остается надеяться на вмешательство главы КБР Казбека Кокова как гаранта и хранителя национальных устоев, поскольку силовые структуры Кабардино-Балкарии находятся в ведении Российской Федерации (руководители республиканских МВД, ФСБ и других федеральных структур не подчиняются руководству КБР). Но общественное порицание, мужской окрик – где это, в конце концов?
Возбуждение уголовных дел в отношении наших коллег перечеркнуло все версии относительно случайности событий. Надежд, что данные сотрудники полиции одумаются, не осталось. В связи с этим считаю, что наказать их должен суд – по всей строгости закона, чтобы другим неповадно было.
Нам, адвокатам, профессией уготовано находить выходы из тупиковых ситуаций: нас не застать врасплох в суде, мы готовы ответить на любой, даже еще не прозвучавший, вопрос, знаем множество способов обоснования необходимости войти в запертое помещение. Но когда в этом помещении находится подзащитный-коллега, количество таких способов должно как минимум удвоиться. Поэтому, когда адвокат стучится ночью в запертую дверь отдела полиции, он уже должен знать, какие слова произнести и что делать, чтобы достичь цели, а один план должен мгновенно сменяться другим в зависимости от обстоятельств.
И последнее. Защитить нарушенные права коллег в межмуниципальный отдел МВД России «Урванский» пришли женщины – члены Комиссии по защите прав адвокатов АП КБР. Возможно, это связано с тем, что, по традициям, женщина в Кабардино-Балкарии всегда выступала примирителем, могла погасить конфликт. В то же время, на мой взгляд, первым у двери в отдел полиции, тем более учитывая ночное время, должен был все-таки оказаться адвокат-мужчина.
У каждого из нас есть свой Баязет. Адвокаты АП КБР его отстояли. Теперь надо отстоять нам, иначе завтра некому будет защищать нас.
1 Баязет (Баязетское сидение) – крепость на территории Турции, русский гарнизон которой, испытывая недостаток в пище, боеприпасах и воде, неся потери, героически выдержал 23-дневную оборону вплоть до освобождения.
2 Цугцва́нг — положение в шашках и шахматах, при котором любой ход игрока ведет к ухудшению его позиции (см., например: https://ru.wikipedia.org/wiki/Цугцванг).
3 «У кабардинцев убийство или поранение женщин и детей бывает феноменально редким явлением» (Н.Ф. Грабовский. На Кавказе. Суд и уголовные преступления в Кабардинском округе // Сборник сведений о кавказских горцах. Тифлис, 1870. Вып. 4. С. 68). Отсюда возникшее под влиянием развитой рыцарской культуры выражение: «ЗыцIыхубззакъуэ пуд ирамыгъэщIынпапщIэзэрыкъэбэрдейуэзыкъырагъэукIынт» («Чтобы защитить честь только одной женщины, вся Кабарда была готова погибнуть»).
4 Почитание женщины в адыгской картине мира // Литературная Кабардино-Балкария. Нальчик, 2002. № 3. С. 165–173; 170–171.
5 Фонд им. Генриха Бёлля – немецкая независимая неправительственная организация, ценностно связанная с партией «Союз 90/Зеленые» (Германия). Ее центральный офис находится в Берлине. В июле 2002 г. был открыт офис данного фонда в Москве. Деятельность фонда направлена на развитие гражданского общества и защиту окружающей среды, продвижение ценностей демократии, прав человека и гендерного равенства. Фонд поддерживает свыше 100 проектов в 60 странах мира и имеет зарубежные представительства в 32 государствах.