Как ранее писала «АГ», Конвенция была принята 2 июля 2019 г. в рамках 22-й дипломатической сессии Гаагской конференции по международному частному праву и регулирует процедуру трансграничного исполнения вынесенных судебных решений. В ней, в частности, прописаны основания для признания и приведения в исполнение решений, отказа в выдаче экзекватуры, а также определяется исключительная юрисдикция судов. При этом из сферы действия Конвенции исключен ряд категорий дел, в том числе семейные споры, банкротные дела, споры в области интеллектуальной собственности.
«В Конвенции найден оптимальный баланс между свободной циркуляцией судебных решений, которая призвана обеспечить эффективную реализацию права на суд в широком, трансграничном аспекте, и возможностями эффективного обеспечения национального суверенитета и защиты публичных интересов государства», – подчеркнул Константин Чуйченко в своем выступлении. Министр также выразил надежду на последующее присоединение России и к другим важным правовым механизмам, разработанным Гаагской конференцией по международному частному праву.
В комментарии «АГ» руководитель Арбитражной практики VEGAS LEX Виктор Петров заметил, что Россия стала пятым государством, подписавшим Конвенцию. «Представляется, что ее подписание свидетельствует о нацеленности России на унификацию правового регулирования в сфере признания и приведения в исполнение иностранных судебных решений и устранение имеющихся правовых проблем в этой области, – пояснил эксперт. – Так, в настоящее время признание и приведение в исполнение решений иностранных судов осуществляются в России либо в соответствии с региональными международными договорами (в частности, Минской конвенцией и Киевским соглашением), либо в силу двусторонних договоров о правовой помощи, либо – в отсутствие соответствующих договоров – на основании принципов взаимности и международной вежливости».
Виктор Петров добавил, что применение принципа взаимности осложнено как сохраняющимся в правоприменительной практике негативным отношением судов к возможности экзекватуры иностранного судебного решения в отсутствие международного договора, так и необходимостью доказывания факта признания и приведения в исполнение решений российских судов в иностранном государстве. «Изложенное обусловливает отсутствие единообразия в судебной практике. Например, в деле № А40-232485/2018 суд отказал в признании и приведении в исполнение решения суда г. Антверпен (Королевство Бельгия), в числе прочего, в связи с отсутствием международного договора, а в деле № А40-111764/2020 – решение того же суда было признано на территории России на основании принципа взаимности», – отметил он.
По мнению эксперта, Конвенция потенциально может устранить указанную проблему, в связи с чем ее подписание Россией можно оценить как шаг навстречу потребностям бизнеса и правовой определенности в сфере признания и приведения в исполнение иностранных судебных решений. Однако для придания документу универсального характера потребуется участие в ней значительно большего количества государств, на что могут уйти годы. «Соответственно, говорить о правовом значении Конвенции для правоприменительной практики в ближайшей перспективе преждевременно – на данный момент она даже не вступила в силу, поскольку для этого требуется ее ратификация как минимум двумя государствами (ст. 28 Конвенции)», – резюмировал он.
Советник практики по разрешению споров юридической фирмы Allen & Overy Андрей Панов обратил внимание, что данная Конвенция применяется к решениям, вынесенным по процессам, при условии, что на момент начала процесса в суде и страна вынесения решения, и страна его исполнения являлись сторонами Конвенции. «На данном этапе ее подписали только пять стран, и, полагаю, ни одна еще не ратифицировала. Кроме того, Конвенция не применяется к решениям, вынесенным судом на основании “исключительных соглашений о выборе суда”, заключенных сторонами спора, – в этих случаях применяется Гаагская конвенция о Соглашениях о выборе суда (от 30 июня 2005 г.), которую Россия так и не подписала», – добавил эксперт.
Он предположил, что власти РФ стремятся упростить признание российских судебных решений за рубежом. «При этом нужно учитывать, что у России не так мало двусторонних соглашений, которые обеспечивают взаимное признание решений, в том числе с такими странами, как Кипр, КНР, Индия, Испания и др., – отметил он. – Кроме того, российские решения могут признаваться в других странах (например, в Великобритании или США) на основании правил местного процессуального законодательства. Российские суды также нередко признают и исполняют иностранные судебные решения и без наличия соответствующего договора между странами – на основании принципов взаимности и международной вежливости».
В любом случае Конвенция будет обеспечивать признание не любых российских судебных решений, подчеркнул Андрей Панов: «Например, на основании Конвенции наверняка нельзя будет признать и привести в исполнение решения, вынесенные по ст. 248.1 и 248.2 АПК РФ, поскольку такие решения не будут отвечать требованиям ст. 5 Конвенции». В связи с этим, полагает эксперт, подписание Конвенции вряд ли что-то существенно изменит в ближайшее время. «Возможно, когда-нибудь она станет насколько же глобальным международным договором, как Нью-Йоркская конвенция 1958 г., обеспечивающая признание иностранных третейских решений, но я сильно сомневаюсь, что это случится в обозримом будущем», – считает он.
Адвокат по разрешению трансграничных споров международной юридической фирмы «Кэри Олсен» (Carey Olsen) Изабелла Прусская назвала подписание Россией Конвенции знаковым событием не только в юридическом мире: «Для бизнес-сообщества это, несомненно, огромный прорыв и путь к привлечению большего количества иностранных инвесторов, а также к развитию международных торговых связей. Российским сторонам в международных спорах теперь будет легче отстаивать нарушенные права, в том числе в иностранных юрисдикциях».
Эксперт добавила, что Конвенция – это результат десятилетней работы профессионалов мирового уровня в сфере международного права. «Советую коллегам ознакомиться с текстом Конвенции уже сейчас, поскольку она, несомненно, будет широко использоваться в ближайшем будущем. Официальный текст доступен на английском, но в Сети уже можно найти и неофициальный перевод на русский язык», – заметила она.
Данная Конвенция является первым универсальным международно-правовым инструментом, устанавливающим правила для трансграничного признания и исполнения решений государственных судов, подчеркнула Изабелла Прусская. «Немаловажен и тот факт, что Россия подписала ее в числе первых. Хочется верить, что за подписанием Конвенции последует присоединение нашей страны и к другим, не менее важным международным соглашениям в сфере международного частного права», – подытожила она.