Доклад о некоторых последних решениях (прецедентах) Европейского Суда по правам человека относительно имевших место в Российской Федерации нарушений ст. 3 (Запрещение пыток) Европейской Конвенции по правам человека (далее «Конвенция») и касающихся условий содержания задержанных (арестованных) адресуется в первую очередь адвокатам в качестве информации и для использования выводов Суда в заявлениях, жалобах и ходатайствах, направляемых в российские суды, а также всем, кто намерен отстаивать свои права с использованием как российских законов, так и норм, принципов и прецедентов международного права. Рекомендуется в своих обращениях обязательно указывать какие конкретно нарушения Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод допущены и в резолютивной части просить суд о признании нарушения конкретной нормы Конвенции. Если при этом российский суд оставит без внимания обращение заявителя, уже это явится серьезным основанием для удовлетворения жалобы, направленной в вышестоящие суды или поданной в Европейский Суд по правам человека.

Ниже приводятся краткие неофициальные изложения обстоятельств дел и выводов Европейского Суда из некоторых постановлений (прецедентов) Европейского Суда в связи с жалобами граждан Российской Федерации на продолжающиеся нарушения властями Российской Федерации ст. 3 Конвенции в связи с условиями содержания задержанных (арестованных).

Дело «Мамедова (Mamedova) против Российской Федерации   7064/05 от 01.06.2006  года» (Бюллетень Европейского суда по правам человека. 2006   12. С. 53, 91 — 110).

В решении по делу Мамедова против Российской Федерации Европейский Суд по правам человека обжаловалось то обстоятельство, что заявительнице отказали в разрешении участвовать в заседании суда кассационной инстанции, на котором она намеривалась ходатайствовать об освобождении из-под стражи ввиду конкретных условий её содержания под стражей, а также давать указания своему адвокату. По делу допущено нарушение требований статей 3 и 5 Конвенции.

Обстоятельства дела:

23 июля 2004 года заявительница была задержана и ей было официально предъявлено обвинение в мошенничестве, совершенном в крупном размере и в ее отношении была избрана мере пресечения в виде заключения под стражу до начала судебного разбирательства.

24 июля 2004 года районный суд г. Владимира вынес постановление об избрании в отношении заявительницы меры пресечения в виде заключения под стражу на том основании, что она подозревалась в совершении тяжкого преступления и могла скрыться от суда и следствия.

Владимирский областной суд отклонил жалобу заявительницы на незаконность избранной в ее отношении меры пресечения, посчитав, что нижестоящий суд правильно оценил данные о её личности и другие материалы, представленные прокурором.

10 августа 2004 года в ходе рассмотрения дела в суде кассационной инстанции присутствовали прокурор и два адвоката заявительницы, но самой заявительнице, несмотря на её ходатайство о личном участии в заседании суда кассационной инстанции, не была предоставлена такая возможность.

В дальнейшем, суды неоднократно продлевали срок содержания заявительницы под стражей, каждый раз мотивируя это тяжестью предъявленных ей обвинений и опасностью того, что она могла скрыться от следствия и суда, воспрепятствовать отправлению правосудия либо совершить новое преступление.

В своих ходатайствах об освобождении из-под стражи заявительница утверждала, что она содержалась в бесчеловечных условиях, В некоторых камерах на каждого заключенного приходилось менее 2 кв. метров. Заявительница содержалась в камере круглые сутки, если не считать того, что ежедневно ей полагалась прогулка продолжительностью один час.

04 августа 2005 года прокурор города Владимира изменил меру пресечения заявителю, освободив её из-под стражи под подписку о невыезде. Таким образом, срок содержания заявителя под стражей составил чуть более года.

Мнение Европейского Суда.

Европейский Суд признавая нарушение требований обусловленных статьёй 3 Конвенции, повторил, что на властях Российской Федерации лежит обязанность организовать пенитенциарную систему страны таким образом, чтобы она гарантировала уважение к достоинству содержащихся под стражей лиц, невзирая на финансовые сложности или проблемы материально-технического обеспечения мест лишения свободы. Тот факт, что заявительница обязана была жить, спать и пользоваться туалетом в камере, в которой содержалось так много других заключенных, сам по себе достаточен для того, чтобы причинить ей горе и лишения, превышающие неизбежный уровень страданий заключенного под стражу лица, и вызвать у неё чувства страха, тоски и неполноценности, способные унизить её достоинство.

Европейский Суд придя к выводу, что в данном деле было допущено нарушение требований пункта 3 статьи 5 Конвенции, отметил, что несмотря на заявление российских властей о том, что заявительница отказывалась давать показания и образцы своего почерка, в обязанности прокуратуры входили сбор доказательств по делу и проведение расследования таким образом, чтобы оно обеспечило разбирательство дела заявителя судом в разумный срок. Заявитель не была обязана сотрудничать с правоохранительными органами, и её нельзя обвинить в том, что она в полной мере воспользовалась своим правом отказаться от дачи показаний. Не принимая во внимание конкретных фактов и не рассмотрев возможность применить какую-либо альтернативную меру пресечения, а также обосновывая свои решения главным образом тяжестью предъявленных заявителю обвинений, власти Российской Федерации продлевали срок содержания заявителя под стражей более чем на один год по основаниям, которые не могут считаться «соответствующими и достаточными».

Европейский Суд посчитал, что в данном деле правовая квалификация фактов, а значит и наказание, грозящее заявительнице, были осуществлены следственными органами при отсутствии судебного контроля по вопросу о том, подтверждали ли собранные доказательства разумное подозрение заявительницы в совершении вменяемого преступления (см. Постановление Европейского Суда по делу «Рохлина против Российской Федерации» от 07.04.2005г.).

Европейский Суд также напомнил, что на национальных органах лежит обязанность устанавливать существование конкретных фактов, могущих стать основанием для продления срока содержания под стражей, а возложение бремени доказывания на заключенного в таких случаях приравнивается к нарушению статьи 5 Конвенции, которая признает заключение под стражу исключительным случаем отступления от права на свободу, допустимым только в строго определенных случаях, исчерпывающий перечень которых приведен в указанной статье.

Европейский Суд также отметил, что в течение всего срока содержания заявителя под стражей государственные органы не рассмотрели возможность обеспечения её явки с помощью менее суровых мер пресечения, несмотря на то, что адвокаты заявителя много раз ходатайствовали о её освобождении под залог или под подписку о невыезде, а также не объяснили, почему меры, альтернативные лишению свободы, не могли обеспечить нормальное производство по делу.

Относительно соблюдения пункта 4 статьи 5 Конвенции, Европейский Суд напомнил, что задержанное или заключенное под стражу лицо имеет право на рассмотрение судом процессуальных и материальных условий лишения свободы, которые имеют особое значение для «законности» и подчеркнул важность первых слушаний по жалобе заявителя в суде кассационной инстанции, состоявшихся 10 августа 2004 года, когда кассационный суд впервые изучал факты, свидетельствовавшие в пользу и против содержания заявителя под стражей, а также подчеркнул необходимость учета кассационным судом данных личности заявителя и её желания просить об освобождении из-под стражи ввиду конкретных условий её содержания под стражей, отметив, что её присутствие на слушаниях дела требовалось для того, чтобы она лично могла дать достаточную информацию и указания своему адвокату. Отказ в просьбе дать ей разрешение на участие в заседании суда кассационной инстанции лишил её возможности осуществлять эффективный контроль за законностью своего содержания под стражей.

Кроме того, российским судам потребовалось много времени (более 29 дней) для того, чтобы рассмотреть каждую жалобу заявительницы, связанную с её содержанием под стражей. Эти сроки не могут считаться совместимыми с требованием «безотлагательности», содержащимся в пункте 4 статьи 5 Конвенции.

Таким образом, Европейский Суд постановил, что в данном деле были нарушены требования статьи 3 и пунктов 3, 4 статьи 5 Конвенции.

Дело «Самойлов (Samoylov) против Российской Федерации   64398/01 от 2.10.2008 года» (Бюллетень Европейского суда по правам человека. 2009   9 С. 112 — 124).

В решении по делу Самойлов против Российской Федерации в Европейский  Суд по правам человека обжаловалось жестокое обращение сотрудников правоохранительных органов (милиционеров) с задержанным и что расследование его жалоб по данному факту не проводилось. По делу допущено нарушение статьи 3 Конвенции.

Обстоятельства дела:

5 февраля 1999 года заявитель был задержан сотрудниками милиции на Московском метрополитене по подозрению в краже. Заявитель утверждал, что он был доставлен для допроса в отделение милиции на станции Комсомольской, где милиционеры потребовали от заявителя сознаться в совершении кражи, после отказа  и  просьбы о предоставлении адвоката заявителя ударили по туловищу и голове.

Для дальнейшего допроса заявителя перевели в специальный отдел милиции по охране метрополитена. Со слов заявителя, при его отказе сознаться в совершении преступления милиционеры надели ему на ручники, свалили на пол и применили к заявителю электрошоковое устройство, которое прикладывали к почкам, шее, интимным местам и печени. Затем заявителя стали пинать ногами в живот, после его посадили на стул и стали наносить удары папкой с документами по голове, пока заявитель не потерял сознание. Заявителя доставили в ОВД «Сокол», а через три дня перевели в следственный изолятор СИЗО-48/5. Дежурный врач следственного изолятора направил заявителя в пункт оказания первой медицинской помощи для фиксации травм.

В пункте первой медицинской помощи10 февраля 1999 года у заявителя были зафиксированы синяки на ухе, указательном пальце и локте, а также царапина на левой голени. Заявитель сообщил сотрудникам пункта медицинской помощи, что травмы получены в результате жестокого обращения с ним сотрудников милиции.

22 февраля администрация изолятора обратилась к головинскому районному прокурору для расследования утверждения заявителя о жестоком обращении с ним сотрудников милиции. Районный прокурор направил запрос прокурору Московского метрополитена.

5 октября 1999 года Головинский районный суд признал заявителя виновным в краже и приговорил его к четырем годам и четырем месяцам лишения свободы. Суд указал на необоснованность утверждений заявителя о жестоком обращении ним сотрудников милиции, т.к. данный факт не был подтвержден результатами проведенной проверки.

26 июня 1999 года прокурор Московского метрополитена отказал в возбуждении уголовного дела против предполагаемых участников избиения, в связи с отсутствием состава преступления.

31октября заявитель обратился к прокурору г. Москвы с просьбой отменить постановление от 26 июня 1999 года. Прокурор г. Москвы отменил постановление от 26 июня 1999 года и возвратил дело на дополнительное расследование.

24 января 2000 года вторично отказано в возбуждении уголовного дела против милиционеров прокурором Московского метрополитена.

28 января 2004 года заместитель прокурора г. Москвы отменил постановление от 24 января 2000 года и направил дело для дополнительного расследования, на том основании, что не была проведена медицинская экспертиза для установления способа причинения травм и их тяжести и не были допрошены лица, задержанные вместе с заявителем и получившие аналогичные травмы.

5 марта 2004 года заместителем прокурора Московского метрополитена в третий раз отказано в возбуждении уголовного дела против милиционеров, в связи с отсутствием состава преступления.

Мнение Европейского суда.

«Европейский Суд неоднократно указывал, что власти на обязаны защищать  физическую неприкосновенность лиц, находящихся под стражей. Если лицо заключается под стражу здоровым, а при освобождении у него обнаруживаются повреждения, государство обязано представить убедительное объяснение того, как эти повреждения были получены (см. Постановление Европейского Суда от 4 декабря 1995 года по делу «Рабич против Австрии»)» (стр. 121 Бюллетеня Европейского Суда по правам человека  9` 2009 года).

Со стороны властей Российской Федерации Европейскому Суду не были предоставлены убедительные причины происхождения повреждений полученных заявителем. Основываясь на последовательных  объяснениях, полученных от заявителя, а также на медицинском заключении, выданном заявителю в пункте первой медицинской помощи  и наличии травм при поступлении в следственный изолятор  СИЗО-48,5, Европейский Суд признал факт жестокого обращения с заявителем сотрудников милиции.

Европейски Суд указал на обязанность властей по установлению истины с использованием всех разумных мер. Однако в аспекте рассматриваемого дела, следует, что даже простейшие меры не были приняты, а именно не проводилось медицинской экспертизы по установлению тяжести повреждений и возможных причин их появления не опрашивались свидетели, задержанные вместе с заявителем и получившие схожие повреждения. Перечисленные факты не были опровергнуты властями Российской Федерации, что дает Европейскому Суду право для признания неэффективности в расследовании по жалобам заявителя.

Европейский Суд напоминает, что применение физической силы в отношении лиц лишенных свободы, умаляет человеческое достоинство и представляет собой нарушение прав, предусмотренных статьей 3 Конвенции.

Таким образом, Европейский Суд постановил, что в данном деле были нарушены требования статьи 3 Конвенции.

Дело «Акулинин и Бабич (Akulinin and Babich) против Российской Федерации  5742/02 от 2.10.2008 года» (Бюллетень Европейского суда по правам человека. 2009   9 С. 85 — 104).

В решение по делу Акулинин и Бабич против Российской Федерации в Европейский Суд обжаловались обстоятельства избиения заявителей сотрудниками милиции и неэффективность расследования указанных обстоятельств.

Обстоятельства дела:

14 сентября 2000 года первый заявитель был задержан и доставлен в ОВД «Фили-Давыдково» по подозрению в угоне автомобиля совершенном вместе со вторым заявителем. Заявитель утверждает, что милиционеры пинали его ногами по спине и голове с тем, чтобы он признался в угоне других автомобилей произошедших в районе. Под давлением заявитель был вынужден написать признательные показания.

Позднее в этот же день сотрудниками милиции был задержан второй заявитель. С его слов, он был помещен в багажник автомобиля и таким образом доставили в ОВД «Фили-Давыдково». Заявитель утверждал, что его избили сотрудники милиции и тем самым  заставив подписать признательные показания.

16 и 18 сентября 2000 года в больнице  79 г. Москвы оба заявителя были осмотрены. Первому заявителю поставили диагноз «компрессионный перелом 1-го и 2-го позвонков» в следствии чего, ему пришлось четыре месяца носить корсет и проходить курс лечения. Второму заявителю диагностировали травмы правой стороны груди и шей.

В ноябре Кунцевская районная прокуратура на основании жалобы заявителей на жестокое обращение сотрудников милиции провела проверку.

22 января 2001 года заявителям было отказано в возбуждении уголовного дела против сотрудников милиции, в связи с отсутствием в действиях милиционеров состава преступления. Постановление не было вручено заявителям.

9 февраля 2001 года Кунцевский районный суд возвратил дело для дополнительного расследования.

24 мая 2001 года в Кунцевский районный суд со стороны заявителей подана жалоба на избиение в отделении милиции.

28 мая 2001 года Кунцевский районный суд признал заявителей виновными в хищении автомобилей и приговорил их к трем годам лишения свободы. Суд отметил, что по жалобам заявителей на жестокое обращение в отделении милиции прокуратурой проведена проверка, по результатам которой отказано в возбуждении уголовного дела.

17 июля 2001 года Московский городской суд сократил срок наказания заявителей до двух лет. Наказание первого заявителя признал условным, поскольку его диагноз «компрессионный перелом 1-го и 2-го позвонков» требует его освобождения. Суд указал, что жалобы заявителей на избиение являются необоснованными, поскольку были рассмотрены прокуратурой, а позднее районным судом и были и были отклонены за недоказанностью.

Мнение Европейского Суда.

«Как неоднократно указывал Европейский Суд, статья 3 Конвенции закрепляет одну из основополагающих ценностей демократического общества. Даже при наиболее сложных обстоятельствах, таких как борьба против терроризма и организованной преступности, она в абсолютных выражениях запрещает пытки или бесчеловечное или унижающее достоинство обращение или наказание, независимо от поведения жертвы+» (Стр. 93 Бюллетеня Европейского Суда по правам человека   9`2009).

На Государстве — ответчике лежит обязанность по обеспечению физического благополучия лиц находящихся под стражей, поскольку они и так находятся в уязвимом положении и не должны подвергаться страданиям сверх допустимого предела страдания лиц находящихся под стражей.

В контексте данного дела Российские власти не смогли опровергнуть утверждения заявителей о причинах полученных травм и не указали где и каким образом они могли быть получены, а именно что травмы могли быть получены заявителями после освобождения из отделения милиции и до их обращения в больницу.

Европейский Суд указал, что заявители представили обстоятельные описания жестокого обращения со стороны сотрудников милиции. Европейским Судом был отмечен факт, что не следователи, не суды первой и второй инстанции не потрудились найти объяснение причин травм заявителей.

В связи с изложенным, Европейский Суд вправе сделать вывод о причинах травм полученных заявителями, а именно  на основании стандарта доказывания необходимого для конвенционного разбирательства Европейский Суд установил, что травмы полученные заявителями являются следствием жестокого обращения с ними сотрудников милиции.

Европейский Суд отметил, что суды и первой и второй инстанции не провели тщательным образом проверку жалоб заявителей на жестокое обращение, по сути власти не предприняли не каких мер ответственности к лицам виновным в жестоком обращении с заявителями. В связи с чем статья 3 Конвенции была нарушена в ее процессуальном аспекте.

Европейский Суд признал жалобу заявителей в части жестокого обращения с ними сотрудников милиции в части неэффективного расследования жалоб заявителей на избиения, а в остальной части неприемлемой.

Таким образом, Европейский Суд постановил, что в данном деле нарушена статья 3 Конвенции.

Дело «Бузычкин (Buzychkin) против Российской Федерации   68337/01 от 14.10.2008 года» (Бюллетень Европейского суда по правам человека. 2009   9 С. 125 — 139).

В решении по делу Бузычкин против Российской Федерации обжаловались негуманные условия содержания в следственных изоляторах Нижнего Новгорода и Москвы. По делу допущены нарушения статьи 3 Конвенции.

Обстоятельства дела:

26 мая 1998 года по обвинению в незаконном хранении оружия и покушении на убийство сотрудника милиции заявитель был задержан и заключен под стражу.

12 октября 1998 года заявитель был осужден на 15 лет и шесть месяцев лишения свободы, решением Нижегородского областного суда.

С 26 мая 1998 года по 16 марта 1999 года со слов заявителя он содержался в следственном изоляторе СИЗО -32/1. Заявитель утверждал, что в камере рассчитанной на 24 человека содержалось 120 человек и заключенным приходилось проводить все время стоя, а спать по очереди не более 4 часов. В камере не проводилась санитарная обработка, отсутствовала вентиляция. Окно камеры было закрыто железными жалюзи, в связи с чем с улицы не поступал дневной свет. Освещение осуществлялось при помощи одной лампочки. В камере находилось множество кровососущих насекомых и тараканов. Еда была скудной и плохого качества, из-за нехватки места есть приходилось стоя. Заключенные не могли нормально помыться (раз в восемь дней), т.к. нормально функционировали только несколько душевых кабин.

Заявителю в декабре 1998 года поставили диагноз туберкулез, лечение он проходил до 16 марта 1999 года.

С 17 марта 1999 года до 28 мая 1999 года заявитель утверждал, что он находился  в следственном изоляторе ИЗ-48/3 в г. Москве.

Со слов заявителя, он был помещен в общую камеру, не смотря на его заболевание туберкулезом, из- за ненадлежащей работы вентиляции в камере было сыро и жарко. В камере, рассчитанной на семь  заключенных, содержалось от 14 до 16 человек. Заявитель утверждал, что в этот период он не получал никакого медицинского лечения туберкулеза, на его многочисленные жалобы по этому факту ответа не получил.

26 апреля 1999 года решением Верховного Суда Российской Федерации срок лишения свободы заявителя был сокращен до восьми лет и шести месяцев лишения свободы.

17 марта 2004 года условно — досрочно заявитель был освобожден.

Мнение Европейского Суда.

Европейский Суд неоднократно указывал, что государство обязано обеспечить достойные условия содержания заключенных, методы и способы правового воздействия должны быть в разумных пределах и не унижать человеческое достоинство содержащихся под стражей.

В рассматриваемом деле между сторонами возникли существенные расхождения по вопросу условий содержания под стражей, однако основной пункт, а именно количество заключенных превыщающее допустимую норму Власти Российской Федерации не смогли опровергнуть в связи с уничтожением подтверждающих документов.

Суд не видит необходимости для установления правдивости утверждений каждой из сторон. Факты, представленные заявителем не были опровергнуты стороной ответчиком, что позволяет признать в данном деле нарушение статьи 3 Конвенции.

«Европейский Суд неоднократно указывал на нарушение статьи 3 Конвенции в связи с недостаточным обеспечением заключенных личным пространством и сделал вывод, что проблема имеет системный характер (см. в частности, Решение Европейского Суда от 18 сентября 2001 г. по делу «Калашников против Российской Федерации»+» (Стр. 133 Бюллетеня Европейского Суда   9`2009).

«Учитывая прецедентную практику по данному вопросу и материалы представленные сторонами, Европейский Суд отмечает, что власти Российской Федерации не привели каких-либо фактов или доводов для отступления в данном деле от ранее сделанных выводов. То обстоятельство, что заявитель был вынужден находиться в камере с таким большим числом людей в условиях ограниченного пространства, было само по себе достаточным, чтобы причинить страдания и трудности, превышающие неизбежный уровень, присущий содержанию под стражей, и вызвать в нем чувства страха, тоски и неполноценности, способные оскорбить и унизить его.» (Стр. 133 Бюллетеня Европейского Суда   9`2009).

На основании вышеизложенного, Европейский Суд пришел в выводу, что в данном деле была нарушена статья 3 Конвенции.

Дело Коробов и другие (Korobov fnd Others) против Российской Федерации  67086/01 от 27.03.2008 года» (Бюллетень Европейского суда по правам человека. 2009   10 С. 65- 70).

В решении по данному делу заявителями обжаловались негуманные условия содержания в следственном изоляторе г. Иваново.

Обстоятельства дела:

4 февраля 1998 года заявители были заключены под стражу на них заведено уголовное дело  по подозрению в ограблении  и нанесении побоев прохожему.

18 июня 1998 года решением Ивановского областного суда заявители признаны виновными в совершении разбоя при отягчающих обстоятельствах и приговорены к различным срокам лишения свободы. Освобождены в 2001 2002 годах.

В период с 4 февраля по апрель 2001 года заявители содержались в различных камерах следственного изолятора ИЗ-37/1 г. Иваново. По словам заявителей количество заключенных вдвое и более превышало количество спальных мест. Окна камер не были остеклены, в следствии чего в них было очень холодно. Вентиляция не функционировала надлежащим образом и в камерах было очень душно. Заявителям приходилось просить спальные принадлежности у родственников, т.к. администрация следственного изолятора их не предоставляла. В камерах было множество тараканов и кровососущих насекомых, плесень. Еда была скудной и плохого качества. Туалет не был отгорожен от общего помещения камеры.

Власти Российской Федерации утверждали, что данные заявления не соответствуют действительности и в камерах соблюдаются все предписанные нормативные акты.

Заявитель А.Ю. Коробов утверждал, что в феврале 2000 года находился в штрафном изоляторе ИЗ-37/1. С его слов изолятор не отапливался, отсутствовал туалет. Заявитель не мог не лечь не сесть в, т.к. скамья была прикреплена к стене весь день. Власти Российской Федерации не смогли подтвердить нахождение заявителя в штрафном изоляторе, поскольку учетная запись уничтожена по истечению срока давности.

Мнение Европейского Суда.

Европейский Суд признавая нарушение требований статьи 3 Конвенции в очередной раз указал, что на властях Российской Федерации лежит обязанность организовать пенитенциарную систему страны, так, чтобы она гарантировала уважение к достоинству содержащихся под стражей лиц, невзирая на финансовые сложности или проблемы материально-технического характера.

Европейский Суд отметил, что в рассматриваемом деле отдельные утверждения заявителей, а именно А.Ю. Коробова о его нахождении в штрафном изоляторе не могут быть доказаны «вне разумных сомнений», в связи с отсутствием достаточных доказательств. Однако, Европейский Суд отметил, что в указанном деле присутствует нарушение статьи 3 Конвенции, в связи с обстоятельствами дела, которые не были оспорены властями Российской Федерации. Суть основной жалобы о переполненности камер не была опровергнута властями Российской Федерации.

«Европейский Суд пришел к выводу, что чрезмерная нехватка пространства является центральным доводом проведенного анализа относительно совместимости условий содержания заявителей под стражей со статьей 3 Конвенции. Европейский Суд установил, что тот факт, что заявитель вынужден жить, спать и пользоваться туалетом в одной и той же камере в присутствии большого количества других заключенных, сам по себе достаточен для того, чтобы причинить моральные страдания и иные трудности, степень которых превосходит неизбежный уровень, присущий применению меры пресечения в виде заключения под стражу, а также посеял в нем чувство страха, мучения и неполноценности, способные унизить его человеческое достоинство». (стр. 69 Бюллетеня Европейского Суда   10`2009).

Европейский Суд пришел  к выводу, что изложенные обстоятельства, являются достаточными для признания в данном деле нарушений статьи 3 Конвенции.

Дело «Селезнев (Seleznev) против Российской Федерации  15591/03 от 26.06.2008 года» (Бюллетень Европейского суда по правам человека. 2009   7 С. 72 — 85).

В решении по делу Селезнев против Российской Федерации Европейский Суд по правам человека признал нарушение прав заявителя относительно условий его содержания противоречащих нормам статьи 3 Конвенции.

Обстоятельства дела:

8 апреля 2001 года по подозрению в вымогательстве заявителя задержали.

19 апреля 2002 года решением Кингисеппского городского суда заявитель признан виновным в вымогательстве и приговорен к лишению свободы сроком на шесть лет.

В период с 8 по 25 марта 2001 года и с 26 февраля по 30 мая 2002 года заявитель находился в  камерах изолятора временного содержания отделения милиции г. Кингисеппа.  С его слов в камерах отсутствовала вентиляция, заключенных не обеспечивали спальными принадлежностями, туалет не был отгорожен от общего помещения камеры перегородкой. В камере площадью 15 кв.м содержалось от восьми до десяти человек, заключенных находящихся в изоляторе никогда не выводили на прогулки. В подтверждение своих слов заявитель представил письменные показания других заключенных находившихся в рассматриваемый период вместе с заявителем в одной камере.

В период с 25 марта 2001 года по 25 февраля 2002 года, а затем с 30 мая 2002 года по 8 января 2003 заявитель находился в камерах следственного изолятора   ИЗ-47/1 г. Санкт-Петербург. Со слов заявителя камеры были переполнены и заключенным приходилось есть и спать по очереди, отсутствовала вентиляция.  В камерах площадью около 8,5 кв.м. содержалось от восьми до тринадцати заключенных. Окна камер не были застеклены, вследствие чего было очень холодно. Туалет не был отделен  от остального помещения камеры. В подтверждение своих слов заявитель представил письменные показания других заключенных, которые находились вместе с ним в камерах в указанный период.

Заявитель неоднократно подавал письменные жалобы на условия содержания, но не получил на них ответа.

Власти Российской Федерации утверждали, что условия содержания заключенных соответствуют всем необходимым требованиям, однако они подтвердили, что площадь каждой камеры составляла 8 кв.м., но не смогли представить документов о числе заключенных в рассматриваемый период, поскольку они были уничтожены.

Мнение Европейского Суда.

«Европейский Суд отмечает, что стороны не пришли к единому мнению относительно конкретных условий содержания заявителя под стражей. Однако Европейскому Суду нет необходимости устанавливать соответствие действительности любого и каждого утверждения, поскольку он полагает, что обстоятельства, которые не оспариваются,  дают ему достаточные основания для выводов по существу жалобы о том, представляли ли условия содержания заявителя обращение, запрещенное статьей 3 Конвенции» (стр. 78 Бюллетень Европейского Суда по правам человека  7`2009).

Тот факт, что государство-ответчик подтвердило размер камер, но не смогло представить документы о количестве заключенных, позволяет Европейскому Суду принять утверждения заявителя в вопросе переполненности камер  как истинные.

Европейский Суд, признавая нарушение требований обусловленных статьей 3 Конвенции, повторил, что на властях Российской Федерации лежит обязанность организовать пенитенциарную систему страны таким образом, чтобы она гарантировала уважение к достоинству содержащихся под стражей лиц, невзирая на финансовые сложности или проблемы материально-технического обеспечения мест лишения свободы.

В своей практике Европейским Судом неоднократно признавались нарушения статьи 3 Конвенции со стороны Российской Федерации в части не достаточного обеспечения заключенных личным пространством. «Суд полагает, что тот факт, что заявителю пришлось жить, спать и пользоваться туалетом в одной камере с  таким числом заключенных свыше двух лет, сам по себе являлся достаточным для того, чтобы причинить страдания или трудности в степени,  превышающей неизбежный уровень страданий присущий лишению свободы, и вызвать у заявителя чувства страха, страдания и неполноценности, которые могли оскорбить и унизить его.» (стр. 80 Бюллетеня Европейского Суда   7`2009).

Учитывая изложенное и имеющиеся прецеденты по данному вопросу, Европейский Суд пришел к выводу, что в данном деле были нарушены требования статьи 3 Конвенции.

Использованная литература:

Бюллетень Европейского Суда по правам человека. Российское издание, Издатель ООО РИО «Новая юстиция», Москва.

Адвокат Московской коллегии адвокатов «Международный правовой центр»

Ясиновский Герман Николаевич.