Постановление Европейского суда по правам человека от 2 марта 2006 г. по делу Долгова против Российской Федерации. // Бюллетень Европейского суда по правам человека. 2006. N 8.
«..хотя суровость наказания, которое может быть назначено, является важным элементом при оценке опасности того, что заявитель может скрыться от правосудия или продолжить заниматься преступной деятельностью, необходимость в продлении срока лишения свободы не может оцениваться исключительно абстрактно, когда во внимание принимается лишь тяжесть преступления. Также продление срока содержания под стражей не может предвосхищать наказание, связанное с ограничением свободы..»
Постановление Европейского суда по права человека от 26 июня 1991 г. по делу Летелье (Letellier) против Франции. // Европейский суд по правам человека. Избранные решения. Т. 1.- М.: Норма, 2000. С. 698 — 704. (Извлечение)
«46. Если содержание под стражей продолжается только из-за опасения, что обвиняемый скроется от правосудия, его тем не менее следует освободить из-под стражи, если он представит соответствующие гарантии, что не скроется от суда, например внесет залог (см. вышеупомянутое Решение по делу Вемхофа. Серия A, т. 7, с. 25, п. 15).»
Постановление Европейского суда по правам человека от 8 февраля 2005 г. — Панченко против Российской Федерации. // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2005. N 9. С. 43 — 66.
«98. Европейский суд напомнил, что вопрос о том, является ли период содержания под стражей разумным, не может быть рассмотрен абстрактно. Обоснованность содержания обвиняемого под стражей должна быть оценена в каждом конкретном деле на основании его особенностей. Длительное содержание под стражей может быть оправданным в отдельном деле, только если имеются особые указания на общее требование общественных интересов, которое независимо от презумпции невиновности перевешивает положение об уважении свободы каждого…»
«102. Европейский суд допустил, что подозрения в том, что заявитель совершил тяжкое преступление, могло служить изначально основанием для применения меры пресечения. Европейский суд согласился, что на начальной стадии разбирательства по делу необходимость обеспечения надлежащего проведения расследования и предотвращения того, что заявитель скроется от правосудия или совершит повторное преступление, могла быть оправданием содержания под стражей. Однако даже если суровость приговора, который мог быть вынесен заявителю, является существенным элементом при оценке вероятности того, что заявитель скроется от правосудия или совершит повторное преступление, Европейский суд напомнил, что тяжесть предъявленного обвинения не может сама по себе служить оправданием длительного срока содержания под стражей…»
Постановление Европейского суда по правам человека от 1 июня 2006 г. – Мамедова против Российской Федерации. // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2006. N 12. С. 53, 91 — 110.
«76. Национальные суды оценили вероятность того, что заявительница скроется от следствия и суда, на основании того, что ее соучастник сбежал от следственных органов. По мнению Европейского суда, поведение соучастника не может быть решающим фактором при оценке данного вопроса. Подобная оценка должна быть основана на личной ситуации лица, содержащегося под стражей. В настоящем деле национальные суды не указали на какие-либо особенности характера или поведения заявительницы, оправдывавшие их вывод о том, что она могла скрыться в любое время. Заявительница, в свою очередь, постоянно приводила доводы, свидетельствовавшие о небольшой опасности того, что она скроется от следствия и суда. Но национальные суды не уделяли внимания доводам заявительницы о том, что у нее не было судимости, что она имела постоянное место жительства и работу в г. Владимире, устоявшийся образ жизни, двух несовершеннолетних детей, а также что ее отец был тяжело болен. Они не приняли во внимание и тот факт, что заявительница могла скрыться от органов следствия после обыска в ее квартире, но она оставалась в пределах следователей. При данных обстоятельствах Европейский суд признал, что существование опасности побега не было установлено в настоящем деле.
77. Далее Европейский суд подчеркнул, что пункт 3 статьи 5 Конвенции обязывает власти рассмотреть возможность применения альтернативных мер обеспечения явки обвиняемого в суд при решении вопроса о том, освободить ли его или оставить под стражей. На самом деле данная норма не только провозглашает право на «судебное разбирательство в разумный срок или освобождение до суда», но и устанавливает, что «освобождение может быть обусловлено предоставлением гарантий явки в суд» (см. Постановление Европейского суда по делу «Сулаойа против Эстонии» (Sulaoja v. Estonia) от 15 февраля 2005 г., жалоба N 55939/00, § 64 in fine, Постановление Европейского суда по делу «Яблоньский против Польши» ({Jablonski} <*> v. Poland) от 21 декабря 2000 г., жалоба N 33492/96, § 83)».
Постановление Европейского суда по правам человека от 8 июня 2006 года, по делу Корчуганова против Российской Федерации. // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2006. N 11. С. 73, 110 — 122.
«74. Далее Европейский суд напомнил, что продление срока содержания под стражей могло быть обоснованным только тогда, когда имеются особые указания на реальное требование общественного интереса, которое, несмотря на презумпцию невиновности, оправдывает отступление от принципа уважения индивидуальной свободы. Любая система принудительного содержания под стражей до суда не соответствует per se пункту 3 статьи 5 Конвенции; на национальных органах лежит обязанность устанавливать и доказывать существование конкретных фактов, перевешивающих принцип уважения индивидуальной свободы (см. Постановление Европейского суда по делу «Рохлина против Российской Федерации» (Rokhlina v. Russia) от 7 апреля 2005 г., жалоба N 54071/00, § 67). В настоящем деле, помимо бессодержательной ссылки на «личность» заявителя всего в одном постановлении, национальные органы не привели никаких конкретных фактов, оправдывавших содержание заявителя под стражей.
75. Далее Европейский суд подчеркнул, что пункт 3 статьи 5 Конвенции обязывает государственные органы рассмотреть возможность применения альтернативных мер обеспечения явки подсудимого в суд при решении вопроса о том, освободить ли его или оставить под стражей (см. Постановление Европейского суда по делу «Сулаойа против Эстонии» (Sulaoja v. Estonia) от 15 февраля 2005 г., жалоба N 55939/00, § 64 in fine; Постановление Европейского суда по делу «Яблоньский против Польши» ({Jablonski} v. Poland) от 21 декабря 2000 г., жалоба N 33492/96, § 83). В настоящем деле в течение всего срока содержания заявителя под стражей государственные органы не рассмотрели возможность обеспечения ее явки с помощью менее суровых мер пресечения, специально предусмотренных российским законодательством для обеспечения надлежащего производства по уголовному делу. Также национальные суды не объяснили, почему меры, альтернативные лишению свободы, не могли обеспечить нормальное производство по делу. Это упущение тем более непонятно, что новый Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации прямо требует от национальных судов рассматривать возможность применения более мягкой меры пресечения, нежели заключение под стражу (см. выше § 37).
76. Кроме того, Европейский суд отметил, что последние четыре постановления о продлении срока содержания заявителя под стражей должным образом не учитывали ее личные обстоятельства. 8 и 25 июля и 30 октября 2002 г., а также 29 января 2003 г. суд, рассматривавший дело, использовал одинаковые немногословные формулировки в решениях о продлении срока содержания под стражей трех подсудимых, подробно не описав их ситуацию. По мнению Европейского суда, такой подход не соответствует гарантиям, закрепленным в пункте 3 статьи 5 Конвенции, поскольку он способствует длительному содержанию под стражей группы лиц без индивидуальной оценки оснований содержания под стражей и соблюдения требования «разумного срока» в отношении каждого отдельного члена группы.
77. Европейский суд признал, что, не обратившись к конкретным фактам и сославшись исключительно на тяжесть предъявленных обвинений, государственные органы не обосновали содержание заявителя под стражей до суда, срок которого превысил «разумный». Соответственно, имело место нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции.»
Постановление Европейского суда по правам человека от 2 марта 2006 года по делу Долгова против Российской Федерации. // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2006. N 8. С. 5, 75 — 86.
«40. Наличие разумных подозрений, что задержанное лицо совершило преступление, является условием sine qua non законности продления срока содержания под стражей, но с течением времени перестает быть самодостаточным. В таких случаях Европейский суд должен выяснить, оправдывали ли лишение свободы другие основания, приведенные судебными органами. Если такие основания были «существенными» и «достаточными», Европейский суд должен установить, проявили ли национальные органы «особое усердие» при производстве по делу (см. Постановление Европейского суда по делу «Лабита против Италии» (Labita v. Italy), жалоба N 26772/95, § 152 и 153, ECHR 2000-IV).
41. Что касается оснований продления срока содержания под стражей, национальные суды последовательно ссылались на тяжесть обвинений как на главное обстоятельство при оценке опасности, что заявитель скроется от правосудия либо воспрепятствует производству по уголовному делу. Но Европейский суд неоднократно отмечал, что, хотя суровость наказания, которое может быть назначено, является важным элементом при оценке опасности того, что заявитель может скрыться от правосудия или продолжить заниматься преступной деятельностью, необходимость в продлении срока лишения свободы не может оцениваться исключительно абстрактно, когда во внимание принимается лишь тяжесть преступления. Также продление срока содержания под стражей не может предвосхищать наказание, связанное с ограничением свободы (см. Постановление Европейского суда по делу «Летелье против Франции» (Letellier v. France) от 26 июня 1991 г., Series A, N 207, § 51; см. также Постановление Европейского суда по делу «Панченко против Российской Федерации» (Panchenko v. Russia) от 8 февраля 2005 г., жалоба N 45100/98, § 102; Постановление Европейского суда по делу «Горал против Польши» (Goral v. Poland) от 30 октября 2003 г., жалоба N 38654/97, § 68; Постановление Европейского суда по делу «Илийков против Болгарии» (Ilijkov v. Bulgaria) от 26 июля 2001 г., жалоба N 33977/96, § 81).»
Постановление Европейского суда по правам человека от 2 марта 2006 года по делу Нахманович против Российской Федерации. // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2006. N 9. С. 55, 81 — 99.
«Европейский суд пришел к выводу, что, не назвав конкретных фактов и сославшись только на тяжесть предъявленных обвинений, власти Российской Федерации продлили срок содержания заявителя под стражей по основаниям, которые не могут считаться «достаточными». Таким образом, власти Российской Федерации не обосновали длительность содержания заявителя под стражей в ходе предварительного следствия»
Постановление Европейского суда по правам человека от 8 ноября 2005 года по делу Худоеров против Российской Федерации. // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2006. N 7. С. 57 — 99.
«181. По поводу опасности, что заявитель скрылся бы от правосудия, Европейский суд напомнил, что такая опасность не может быть оценена на основании одной лишь тяжести предъявленных обвинений. Она должна оцениваться с учетом ряда других важных факторов, которые могут как подтвердить наличие такой опасности, так и представить ее настолько незначительной, что она не могла бы оправдать содержание под стражей во время рассмотрения дела в суде (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского суда по делу «Панченко против Российской Федерации», § 106; Постановление Европейского суда по делу «Летеллье против Франции» (Letellier v. France) от 26 июня 1991 г., Series A, N 207, § 43). В настоящем деле в решениях национальных органов не указывались причины, по которым они, несмотря на доводы, представленные заявителем в поддержку его ходатайств об освобождении, считали решающим то, что он мог скрыться от правосудия. Решения национальных органов просто намекали на существование «достаточных оснований полагать, что обвиняемые скроются», не указывая на действительные основания их вынесения. Европейский суд признал неустановленным существование такой опасности.
182. Наконец, Европейский суд заметил, что в течение всего периода содержания заявителя под стражей государственные органы не рассмотрели возможность обеспечения его присутствия на судебных заседаниях путем избрания другой меры пресечения (например, залога или подписки о невыезде), которые прямо предусмотрены российским законодательством для обеспечения нормального рассмотрения уголовных дел (см. выше § 77)».
Постановление Европейского суда по правам человека от 7 апреля 2005 г. по делу «Рохлина против Российской Федерации.
«68. Европейский суд установил, что определения судов Российской Федерации не были основаны на результатах исследования всех относящихся к делу обстоятельств. В них не нашли отражения доводы адвоката заявителя относительно того, что заявитель ранее не обвинялась в совершении преступлений, что у нее есть постоянная регистрация в г. Москве, что она связана семейными узами, что образ ее жизни был установившимся, что она обладала высоким социальным статусом и что «бытовой» характер преступления, обвинение в котором ей было предъявлено, явно снижает риск продолжения ею преступной деятельности или оказания давления на свидетелей. Необходимо отметить, что в своем Определении от 1 ноября 1999 г. Лефортовский районный суд г. Москвы прямо указал, что ни состояние здоровья заявителя, ни неблагоприятные последствия разлуки ее с сыном не могут служить основаниями для признания содержания ее под стражей «незаконным и необоснованным». В данном случае заявитель была освобождена из-под стражей только по прошествии максимально допустимого срока, а именно за три дня до истечения 18 месяцев.
69. Европейский суд счел, что то обстоятельство, что власти Российской Федерации не привели конкретных причин, ссылаясь исключительно на тяжесть предъявленного обвинения, и переложили на обвиняемую бремя доказывания того, что у нее отсутствовала даже гипотетическая возможность скрыться от правосудия, продолжать осуществлять преступные действия или оказывать давление на свидетелей означает, что основания продления срока содержания заявителя под стражей не могут считаться «достаточными». Следовательно, властям Российской Федерации не удалось обосновать длительное содержание заявителя под стражей в течение всего периода рассмотрения ее дела. При данных обстоятельствах нет оснований для рассмотрения вопроса о том, осуществлялось ли предварительное следствие с «особым усердием».
70. Таким образом, в данном деле имело место нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции.»
Постановление Европейского суда по правам человека от 30 октября 2003 г. по делу Горал против Польши.
Постановление Европейского суда по правам человека от 26 июля 2001 г по делу Илийков против Болгарии.
Постановление Конституционного суда РФ от 22 марта 2005 г. N 4-П «По делу о проверке конституционности ряда положений Уголовно-Процессуального кодекса Российской Федерации, регламентирующих порядок и сроки применения в качестве меры пресечения заключения под стражу на стадиях уголовного судопроизводства, следующих за окончанием предварительного расследования и направлением уголовного дела в суд, в связи с жалобами ряда граждан»
«2.2. Конституционный Суд Российской Федерации, обращаясь к вопросу о гарантиях судебной защиты прав и свобод человека и гражданина, в том числе при применении заключения под стражу в качестве меры пресечения, сформулировал следующие правовые позиции.
Меры пресечения, в том числе заключение под стражу, могут применяться лишь при наличии оснований, соответствующих указанным в статье 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации целям; только в этом случае их применение будет отвечать конституционному смыслу данного вида мер уголовно-процессуального принуждения, в связи с чем орган дознания, следователь, прокурор и суд, принимая решение об избрании меры пресечения, о ее отмене или изменении, а также о продлении срока содержания под стражей, в каждом случае должны обосновывать соответствие этого решения конституционно оправданным целям (Определение от 23 июня 2000 года N 175-О по жалобе граждан В.А. Жеребенкова и Е.С. Жигарева на нарушение их конституционных прав рядом положений Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, касающихся применения в качестве меры пресечения заключения под стражу).»
«Судебная процедура признается эффективным механизмом защиты прав и свобод, если она отвечает требованиям справедливости и основывается на конституционных принципах состязательности и равноправия сторон. При решении вопросов, связанных с содержанием под стражей в качестве меры пресечения, это предполагает исследование судом фактических и правовых оснований для избрания или продления данной меры пресечения при обеспечении лицу возможности довести до суда свою позицию, с тем чтобы вопрос о содержании под стражей не мог решаться произвольно или исходя из каких-либо формальных условий, а суд основывался на самостоятельной оценке существенных для таких решений обстоятельств, приводимых как стороной обвинения, так и стороной защиты..»
Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 10 октября 2003 г. «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации».
Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 5 марта 2004 г. N 1 «О Применении судами норм Уголовно-Процессуального Кодекса Российской Федерации» (в ред. Постановлений Пленума Верховного Суда РФ от 05.12.2006 N 60, от 11.01.2007 N 1)
Кассационное определение Верховного Суда РФ от 22 февраля 2006 года N 58-о06-8 / СПС «Консультант-Плюс»
Кассационное определение Верховного Суда РФ от 21 февраля 2006 года N 9-о06-6 / СПС «Консультант-Плюс»
Кассационное определение Верховного Суда РФ от 21 февраля 2006 года N 9-о06-5 / СПС «Консультант-Плюс»
Кассационное определение Верховного Суда РФ от 24 марта 2006 года N 48-о06-24 / СПС «Консультант-Плюс»
Кассационное определение Верховного Суда РФ от 22 декабря 2005 года N 67-о05-90 / СПС «Консультант-Плюс»
Определение Верховного Суда РФ N 44-о06-118 от 10.11.2006 / СПС «Консультант-Плюс»
Определение Верховного Суда РФ N 73-о05-20 от 10.11.2005 / СПС «Консультант-Плюс»
Определение Верховного Суда РФ от 30 ноября 2005 года N 81-о05-103 / СПС «Консультант-Плюс»
Особое мнение судьи Конституционного Суда РФ А.Л. Кононова // Вестник Конституционного Суда РФ. 2005. N 3. С. 39.
Л.К.Айвар, И.Л.Трунов. Применение мер пресечения в уголовном судопроизводстве: практическое пособие, М.:Эксмо, 2007 (стр. 171 -197).
Сергей Пашин. Обжалование арестов. // Интернет- журнал «Индекс /Досье на цензуру» http://www.index.org.ru/ostrova/pashin/p_6.html
Н.А.Колоколов. Продление срока содержания под стражей. // «ЭЖ-Юрист», 2007, № 9. (СПС «Консультант-Плюс)
В.З.Абдрашитова. Прецедентный характер решений Европейского Суда по правам человека. // «Журнал российского права», 2007, № 9 (СПС «Консультант-Плюс»)
«Общеизвестно, что в вопросе оснований продления срока содержания под стражей суды РФ последовательно ссылались на тяжесть обвинения как на главное обстоятельство при оценке опасности, что заявитель скроется от правосудия либо воспрепятствует производству по уголовному делу. Но позиция Европейского суда по правам человека несколько иная. Суд неоднократно отмечал, что, хотя суровость наказания, которое может быть назначено, является важным элементом при оценке опасности того, что заявитель может скрыться от правосудия или продолжить заниматься преступной деятельностью, необходимость в продлении срока лишения свободы не может оцениваться исключительно абстрактно, когда во внимание принимается лишь тяжесть преступления. Продление срока содержания под стражей не может предвосхищать наказание, связанное с ограничением свободы (см. Постановления от 26 июня 1991 г. по делу Летелье (Letellier) против Франции, от 8 февраля 2005 г. — Панченко против Российской Федерации, от 30 октября 2003 г. — Конвенцию Горал (Goral) против Польши, от 26 июля 2001 г. — Илийков (Ilijkov) против Болгарии).
Продление срока содержания под стражей может быть обоснованным в конкретном случае, если этого требуют публичные интересы, которые, несмотря на презумпцию невиновности, перевешивают принцип уважения индивидуальной свободы; любая система обязательного заключения под стражу сама по себе не соответствует п. 3 ст. 5 Конвенции (Постановление от 7 апреля 2005 г. по делу Рохлина против Российской Федерации, упоминавшееся выше Постановление по делу Илийков против Болгарии).
При решении вопроса о том, должно ли какое-либо лицо быть освобождено или заключено под стражу, государственные органы в соответствии с п. 3 ст. 5 Конвенции должны рассмотреть возможность применения альтернативных мер обеспечения его явки в суд; данное положение Конвенции не только провозглашает право на «судебное разбирательство в разумный срок либо освобождение до суда», но и закрепляет, что «освобождение может быть обусловлено предоставлением гарантий явки в суд» (см. Постановления от 15 февраля 2005 г. по делу Сулаойя (Sulaoja) против Эстонии, от 21 декабря 2000 г. — по делу Яблоньски (Jablonski) против Польши).
Сформировав данную правовую позицию, Европейский суд признал, что, не рассмотрев конкретные факты и возможность применения альтернативных «мер пресечения» и опираясь главным образом на тяжесть обвинений, государственные органы продляли срок содержания под стражей на основаниях, которые не могли быть признаны «существенными и достаточными». Таким образом, государственные органы не смогли обосновать содержание под стражей в рассматриваемый период. При данных обстоятельствах нет необходимости рассматривать вопрос о том, осуществлялось ли производство по делу с «особым усердием» и, следовательно, имело место нарушение п. 3 ст. 5 Конвенции <10>.»
И.Маслов. Судебный порядок заключения под стражу, «Законность», 2005, № 5 (СПС «Консультант-Плюс»)
В.ЗОЛОТЫХ.Заключение под стражу по решению суда. Обобщение практики применения ст. 108 УПК РФ. // Интернет-журнал Ассоциации юристов Приморья «Закон» http://proknadzor.ru/
«Заключение под стражу может быть применено только при наличии оснований, предусмотренных ст. 97 УПК. Наличие оснований для избрания меры пресечения признается тогда, когда фактические данные свидетельствуют о том, что подозреваемый, обвиняемый: скроется от дознания, предварительного следствия или суда; может продолжать заниматься преступной деятельностью; может угрожать свидетелю, иным участникам уголовного судопроизводства, уничтожить доказательства либо иным путем воспрепятствовать производству по уголовному делу (ч. 1 ст. 97 УПК). Согласно требованиям ст. 99 УПК при решении вопроса о необходимости избрания меры пресечения и определения ее вида при наличии оснований, предусмотренных ст. 97 УПК, должны учитываться также тяжесть предъявленного обвинения, данные о личности обвиняемого, его возраст, состояние здоровья, семейное положение, род занятий и другие обстоятельства.»