Постановление Конституционного Суда РФ от 22 марта 2005 г. N 4-П «По делу о проверке конституционности ряда положений Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регламентирующих порядок и сроки применения в качестве меры пресечения заключения под стражу на стадиях уголовного судопроизводства, следующих за окончанием предварительного расследования и направлением уголовного дела в суд, в связи с жалобами ряда граждан»

1. Оконченные расследованием уголовные дела в отношении граждан М.Н.Алекперова, А.В.Евстафьева, П.Л.Лебедева, Г.Л.Ойнаса, В.А.Приходько, А.Ю.Реутова, А.С.Синякова и Е.А.Суворова были направлены в суд накануне или в день истечения срока содержания обвиняемых под стражей, который был установлен судами на стадии предварительного расследования. В течение 5-14 дней после поступления дел в суд, а по некоторым делам — в более поздние сроки судьи принимали вне судебного заседания решения об оставлении меры пресечения без изменения, причем оформляли их не отдельным актом, а включали в постановления о назначении предварительного слушания или о назначении судебного заседания.

Как следует из материалов жалобы гражданина Ю.А.Бирюченко, вопрос о продлении установленного в период предварительного расследования срока его содержания под стражей был рассмотрен судом только через шесть месяцев после поступления уголовного дела в суд, поскольку суд исходил из того, что в таких случаях срок содержания обвиняемого под стражей продлевается на шесть месяцев самим фактом поступления уголовного дела в суд. Аналогичную позицию занимали суды и органы прокуратуры, разрешая вопрос о мере пресечения в виде заключения под стражу по уголовным делам в отношении граждан А.С.Синякова и Г.Л.Ойнаса.

Исходя из изложенного и руководствуясь частями первой и второй статьи 71, статьями 72, 74, 75, 79 и 100 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», Конституционный Суд Российской Федерации постановил:

1. Признать часть десятую статьи 108, части десятую и одиннадцатую статьи 109 и часть первую статьи 255 УПК Российской Федерации, допускающие рассмотрение судом по собственной инициативе вопроса о применении к подсудимому в качестве меры пресечения заключения под стражу, не противоречащими Конституции Российской Федерации, поскольку содержащиеся в них положения по своему конституционно-правовому смыслу не предполагают возможность принятия судом решения по указанному вопросу без исследования представленных сторонами обвинения и защиты доказательств, подтверждающих наличие или отсутствие оснований для применения данной меры пресечения.

2. Признать статьи 227 и 228, часть вторую статьи 229 УПК Российской Федерации и находящиеся с ними в нормативном единстве части вторую и третью статьи 255, статьи 410 и 411 данного Кодекса не противоречащими Конституции Российской Федерации, поскольку содержащиеся в них положения по своему конституционно-правовому смыслу в системе действующего уголовно-процессуального регулирования не допускают возможность содержания обвиняемого под стражей без судебного решения после направления прокурором или вышестоящим судом уголовного дела на рассмотрение в суд.

3. Признать части первую и вторую статьи 110, часть третью статьи 255, часть седьмую статьи 410, часть первую статьи 411 УПК Российской Федерации не противоречащими Конституции Российской Федерации, поскольку содержащиеся в них положения по своему конституционно-правовому смыслу не предполагают произвольное и не контролируемое судом продление сроков содержания подсудимого под стражей и не освобождают суд от обязанности рассмотрения уголовного дела в разумные сроки.

4. Признать статьи 227 и 228, части вторую и третью статьи 231, статью 477 (приложение 15) УПК Российской Федерации в части, устанавливающей порядок разрешения судьей в стадии подготовки к судебному заседанию вопроса о мере пресечения, не противоречащими Конституции Российской Федерации, поскольку содержащиеся в них положения по своему конституционно-правовому смыслу предполагают необходимость обеспечения обвиняемому права участвовать в рассмотрении судом вопроса об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу, о продлении срока содержания под стражей или об оставлении данной меры пресечения без изменения, изложить свою позицию и представить в ее подтверждение необходимые доказательства.

Определение Конституционного Суда РФ от 17 июля 2007г. N604-О-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Арушанова Игоря Артемовича на нарушение его конституционных прав положениями пункта 3 части первой статьи 378 и пункта 8 части первой статьи 388 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» установил:

1. Определением судебной коллегии по уголовным делам Московского городского суда от 18 декабря 2006 года было отменено постановление Басманного районного суда города Москвы от 30 октября 2006 года о продлении срока содержания под стражей гражданина И.А.Арушанова, обвиняемого в совершении в соучастии мошенничества организованной группой и в особо крупном размере. При этом материал по жалобе на незаконность применения в отношении И.А.Арушанова заключения под стражу был направлен кассационной инстанцией на новое рассмотрение в тот же районный суд в ином составе судей, а избранная в отношении него мера пресечения — заключение под стражу — была оставлена без изменения.

Оспариваемые же И.А.Арушановым статьи 378 и 388 УПК Российской Федерации, регламентирующие порядок рассмотрения уголовного дела судом кассационной инстанции, а также виды и содержание принимаемых этим судом решений, не содержат положений, предусматривающих какие-либо исключения из общих правил применения меры пресечения в виде заключения под стражу, в том числе допускающих содержание лица под стражей в течение какого бы то ни было периода без судебного решения и решение судом вопроса о продлении срока содержания обвиняемого под стражей после его истечения. Это согласуется с правовой позицией Конституционного Суда Российской Федерации, сформулированной в Постановлении от 22 марта 2005 года N 4-П, согласно которой закрепленные в Конституции Российской Федерации (статья 22, часть 2; статья 55, часть 3) и международно-правовых актах (пункт 3 статьи 5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, пункт 3 статьи 9 Международного пакта о гражданских и политических правах) гарантии права на свободу и личную неприкосновенность распространяются на правовое регулирование применения заключения под стражу в качестве меры пресечения независимо от того, на каком этапе уголовного судопроизводства суд принимает соответствующее решение, и исключают возможность лишения человека свободы без судебного решения, кроме случаев, когда лицо подвергается задержанию до судебного решения на срок не более 48 часов.

Определение Конституционного Суда РФ от 21 декабря 2006г. N588-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Тетеричева Александра Витальевича на нарушение его конституционных прав частью второй статьи255 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» установил:

1. Постановлением судьи районного суда, принятым по результатам предварительного слушания, уголовное дело в отношении гражданина А.В.Тетеричева было возвращено прокурору для устранения препятствий к его рассмотрению судом, при этом примененная к А.В.Тетеричеву мера пресечения в виде содержания под стражей была оставлена без изменения, а срок ее применения продлен на два месяца. Данное постановление по представлению прокурора было отменено в кассационном порядке, а уголовное дело направлено на новое рассмотрение с момента предварительного слушания. Суд кассационной инстанции в определении об отмене постановления районного суда о возвращении уголовного дела прокурору, а затем и районный суд в постановлении о назначении судебного заседания приняли решения об оставлении меры пресечения в виде заключения под стражу без изменения, несмотря на то что указанный в постановлении судьи районного суда двухмесячный срок ее применения истек еще во время рассмотрения уголовного дела в кассационном порядке. Свои решения суды мотивировали тем, что прокурору данное уголовное дело фактически не возвращалось, а предусмотренный частью второй статьи 255 УПК Российской Федерации на период производства в суде первой инстанции шестимесячный срок содержания подсудимого под стражей ко времени принятия этих решений не истек и его продление не требуется.

2. Вопрос о конституционности части второй статьи 255 УПК Российской Федерации ранее уже был предметом рассмотрения в Конституционном Суде Российской Федерации. Постановлением от 22 марта 2005 года N 4-П по делу о проверке конституционности ряда положений УПК Российской Федерации, регламентирующих порядок и сроки применения в качестве меры пресечения заключения под стражу на стадиях уголовного судопроизводства, следующих за окончанием предварительного расследования и направлением уголовного дела в суд, данная норма была признана не противоречащей Конституции Российской Федерации, поскольку содержащиеся в ней положения по своему конституционно-правовому смыслу в системе действующего уголовно-процессуального регулирования не допускают возможность содержания обвиняемого под стражей без судебного решения после направления прокурором или вышестоящим судом уголовного дела на рассмотрение в суд.

Кроме того, как отметил Конституционный Суд Российской Федерации, эта норма и действующие в нормативном единстве с ней часть третья статьи 255, статьи 108 и 109, пункт 6 части второй статьи 231 УПК Российской Федерации не предполагают право суда принимать решение об оставлении без изменения указанной меры пресечения и тем самым о фактическом продлении ее действия без выслушивания мнения обвиняемого по этому вопросу и исследования приведенных им доводов.

Не следует из части второй статьи 255 УПК Российской Федерации и полномочие суда продлевать срок содержания обвиняемого под стражей после истечения ранее установленного срока и допускать тем самым содержание лица под стражей без судебного решения, вопреки прямым предписаниям части второй статьи 10 и части четвертой статьи 109 УПК Российской Федерации, обращенным к суду, прокурору, следователю, органу дознания и дознавателю, немедленно освобождать всякого незаконно содержащегося под стражей сверх срока, установленного данным Кодексом.

Названное решение Конституционного Суда Российской Федерации сохраняет свою силу, а выраженная в нем правовая позиция в соответствии со статьей 6 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» подлежит обязательному учету в правоприменительной практике.

Постановление Конституционного Суда РФ от 4 марта 2003 г. N 2-П «По делу о проверке конституционности положений пункта 2 части первой и части третьей статьи 232 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобами граждан Л.И.Батищева, Ю.А.Евграфова, О.В.Фролова и А.В.Шмелева»

Признать не противоречащими Конституции Российской Федерации пункт 2 части первой статьи 232 УПК РСФСР в части, допускающей возвращение уголовного дела прокурору для устранения существенных нарушений уголовно-процессуального закона, если это не связано с восполнением неполноты произведенного дознания или предварительного следствия, а также часть третью статьи 232 УПК РСФСР, на основании которой суд при направлении уголовного дела для дополнительного расследования разрешает вопрос о мере пресечения в отношении обвиняемого.

Постановление Конституционного Суда РФ от 27 февраля 2003 г. N 1-П «По делу о проверке конституционности положения части первой статьи 130 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан П.Л.Верещака, В.М.Гладкова, И.В.Голышева и К.П.Данилова»

1. Гражданин В.М.Гладков был заключен под стражу в январе 1995 года и по приговору Московского городского суда от 13 декабря 1998 года, вступившему в законную силу 15 февраля 2000 года (с учетом изменений, внесенных определением Верховного Суда Российской Федерации), осужден по совокупности преступлений к 15 годам лишения свободы с отбыванием 14 лет из них в тюрьме. Проведя, таким образом, в следственном изоляторе более пяти лет, В.М.Гладков 22 марта 2000 года прибыл для отбывания наказания в исправительное учреждение (тюрьму). Столь же длительное время находились в следственном изоляторе в период следствия и рассмотрения дела судом граждане П.Л.Верещак, И.В.Голышев и К.П.Данилов, также осужденные к лишению свободы с отбыванием части срока наказания в тюрьме.

Администрация исправительного учреждения, в котором граждане П.Л.Верещак, В.М.Гладков, И.В.Голышев и К.П.Данилов отбывают наказание в виде лишения свободы, как следует из официальных документов, представленных заявителями и полученных по запросу Конституционного Суда Российской Федерации, при исчислении срока, назначенного им для отбывания в тюрьме, исходит из того, что в соответствии с частью первой статьи 130 УИК Российской Федерации в редакции Федерального закона от 9 марта 2001 года «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации, Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР, Уголовно-исполнительный кодекс Российской Федерации и другие законодательные акты Российской Федерации» срок, назначенный по приговору суда для отбывания в тюрьме, исчисляется со дня прибытия осужденного в тюрьму.

Конкретизируя положения статей 46, 47, 49 (часть 1), 50, 118 и 126 Конституции Российской Федерации, Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации закрепляет, что правосудие по уголовному делу в Российской Федерации осуществляется только судом; никто не может быть признан виновным в совершении преступления и подвергнут уголовному наказанию иначе как по приговору суда и в порядке, установленном данным Кодексом (статья 8); постановляя обвинительный приговор с назначением наказания, подлежащего отбыванию осужденным, суд должен точно определить вид наказания, его размер и момент, с которого начинается исчисление срока его отбывания (часть седьмая статьи 302); в резолютивной части обвинительного приговора должно быть указано в том числе решение о зачете в срок наказания времени предварительного содержания под стражей, если подсудимый до постановления приговора был задержан или к нему применялась мера пресечения в виде заключения под стражу (пункт 9 части первой статьи 308).

Определение Конституционного Суда РФ от 16 октября 2007г. N709-О-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Гончарова Ивана Владимировича на нарушение его конституционных прав частями третьей и четвертой статьи72 Уголовного кодекса Российской Федерации»

Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 27 февраля 2003года N1-П по делу о проверке конституционности части первой статьи 130 УИК Российской Федерации указал, что Конституция Российской Федерации, закрепляя в статье 22 право каждого на свободу и личную неприкосновенность, устанавливает единые гарантии этого права при аресте, заключении под стражу и содержании под стражей. Аналогичный подход получил отражение в Уголовном кодексе Российской Федерации, который использует единый временной масштаб при исчислении срока лишения свободы независимо от того, применяется оно в качестве меры пресечения или наказания: время содержания лица под стражей до судебного разбирательства засчитывается в сроки лишения свободы из расчета один день за один день. При этом федеральный законодатель не проводит (и не обязан проводить) дифференциацию порядка зачета сроков содержания под стражей в зависимости от видов исправительных учреждений, определяемых судом при назначении наказания в виде лишения свободы.

Постановление Конституционного Суда РФ от 26 ноября 2002 г. N 16-П «По делу о проверке конституционности положений статей 77.1, 77.2, частей первой и десятой статьи 175 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации и статьи 363 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобой гражданина А.А.Кизимова»

Об отказе в принятии к рассмотрению ходатайства гражданина Кизимова А.А. об официальном разъяснении настоящего Постановления см. Определение Конституционного Суда РФ от 1 апреля 2004г. N144-О

 

1. Гражданин А.А.Кизимов после осуждения его Московским городским судом к десяти годам лишения свободы за совершение в несовершеннолетнем возрасте ряда преступлений продолжал содержаться под стражей в следственном изоляторе, поскольку к моменту вступления приговора в законную силу на рассмотрении Балаковского городского суда Саратовской области находилось уголовное дело, по которому он обвинялся в совершении ряда других преступлений и в связи с производством по которому к нему была применена мера пресечения в виде заключения под стражу. В результате к моменту обращения в Конституционный Суд Российской Федерации более двух третей назначенного по приговору Московского городского суда срока лишения свободы А.А.Кизимов провел в следственном изоляторе.

В своей жалобе в Конституционный Суд Российской Федерации гражданин А.А.Кизимов оспаривает конституционность положений статей 77.1 и 77.2 УИК Российской Федерации, предусматривающих случаи, когда осужденный к лишению свободы может быть оставлен в следственном изоляторе либо переведен в следственный изолятор из исправительного учреждения, а также частей первой и десятой статьи 175 УИК Российской Федерации, наделяющих полномочием обращаться к суду с представлением об условно-досрочном освобождении осужденного от отбывания наказания администрацию исправительного учреждения, и статьи 363 УПК РСФСР, закрепляющей полномочие суда выносить в связи с данным представлением соответствующее решение.

По мнению заявителя, оспариваемые нормы, как не наделяющие администрацию следственного изолятора полномочием представлять осужденного, содержащегося под стражей, к условно-досрочному освобождению и не позволяющие самому осужденному, содержащемуся в следственном изоляторе, инициировать рассмотрение судом этого вопроса, нарушают его конституционные права, гарантированные статьями 21 (часть 1), 45 (часть 2), 46 (часть 1) и 50 (часть 3) Конституции Российской Федерации.

Исходя из изложенного и руководствуясь частями первой и второй статьи 71, статьями 72, 74, 75, 79 и 100 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», Конституционный Суд Российской Федерации постановил:

1. Признать находящиеся во взаимосвязи положения статьи 77.2 и части первой статьи 175 УИК Российской Федерации, как не исключающие право осужденного, в том числе содержащегося в следственном изоляторе в связи с привлечением к уголовной ответственности по другому делу, на обращение в суд с просьбой о смягчении назначенного наказания путем условно-досрочного освобождения от его отбывания, не противоречащими Конституции Российской Федерации.

2. Признать часть первую статьи 363 УПК РСФСР, постольку, поскольку ею исключается обязанность суда рассмотреть по существу просьбу осужденного, в том числе содержащегося в следственном изоляторе в связи с привлечением к уголовной ответственности по другому делу, о его условно-досрочном освобождении от отбывания наказания, не соответствующей Конституции Российской Федерации, ее статьям 46 (часть 1) и 50 (часть 3).

Определение Конституционного Суда РФ от 16 октября 2007г. N693-О-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Зотова Константина Геннадьевича на нарушение его конституционных прав положениями статей108, 195 и 260 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации и частью третьей статьи69 Уголовного кодекса Российской Федерации»

Часть четвертая статьи108 УПК Российской Федерации, предусматривающая, что постановление о возбуждении ходатайства об избрании в качестве меры пресечения заключения под стражу подлежит рассмотрению судом в течение восьми часов с момента поступления в суд соответствующих материалов, корреспондирует положениям статьи5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, согласно которой каждый задержанный или заключенный под стражу незамедлительно доставляется к судье и имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока. Вместе с тем не исключается право обвиняемого ходатайствовать о предоставлении ему времени, достаточного для подготовки к защите своих интересов, и обязанность судьи разрешить такое ходатайство с учетом конкретных обстоятельств дела.

Определение Конституционного Суда РФ от 19 июня 2007г. N592-О-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Ильясова Имрана Спахиевича на нарушение его конституционных прав положениями пункта»н» статьи44, части первой статьи59 и части четвертой статьи78 Уголовного кодекса Российской Федерации, части четвертой статьи48 УК РСФСР, статьи100 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации»

Кроме того, И.С.Ильясов оспаривает конституционность статьи100 «Избрание меры пресечения в отношении подозреваемого» УПК Российской Федерации, на основании которой в отношении него еще до предъявления обвинения была избрана мера пресечения в виде заключения под стражу.

2.2. Конституция Российской Федерации (статья22), гарантируя каждому право на свободу и личную неприкосновенность, устанавливает, что арест, заключение под стражу и содержание под стражей допускаются только по судебному решению; до судебного решения лицо не может быть подвергнуто задержанию на срок более 48 часов. Согласно пункту 1 статьи5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод никто не может быть лишен свободы иначе как в случаях и в порядке, установленном законом, в том числе в случае законного задержания или заключения под стражу лица, произведенного с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом по обоснованному подозрению в совершении правонарушения.

Приведенные положения получили свою конкретизацию, в частности, в статье100 УПК Российской Федерации, которой предусматривается, что в исключительных случаях при наличии оснований, предусмотренных статьей97 данного Кодекса, и с учетом обстоятельств, указанных в его статье99, мера пресечения может быть избрана в отношении подозреваемого (частьпервая). В этой же статьеустанавливается, что обвинение должно быть предъявлено подозреваемому не позднее 10 суток (по отдельным видам преступлений — не позднее 30 суток) с момента применения меры пресечения, а если подозреваемый был задержан, а затем заключен под стражу — в тот же срок с момента задержания.

Таким образом, уголовно-процессуальный закон, определяя конкретные основания и ограниченные временные пределы применения в отношении подозреваемого меры пресечения в виде заключения под стражу, не предполагает произвольное содержание этого участника процесса под стражей, в связи с чем статья100 УПК Российской Федерации, находящаяся в системном единстве с другими его положениями, не может рассматриваться, вопреки утверждению заявителя, как нарушающая его конституционные права и свободы.

Определение Конституционного Суда РФ от 20 марта 2007г. N175-О-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Зиновьева Александра Николаевича на нарушение его конституционных прав частью третьей статьи 210 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации»

Как следует их представленных материалов, постановлением Ягоднинского районного суда Магаданской области от 22 марта 2004 года в отношении А.Н.Зиновьева, находившегося в розыске и задержанного 19 марта 2004 года по подозрению в совершении преступления, предусмотренного частью первой статьи 105 «Убийство» УК Российской Федерации, была избрана мера пресечения в виде заключения под стражу.

По мнению заявителя, указание в части третьей статьи 210 УПК Российской Федерации о применении установленного главой 12 УПК Российской Федерации порядка задержания в отношении обвиняемого позволило задержать его в качестве подозреваемого без судебного решения на срок более 48 часов и нарушить тем самым его конституционное право, гарантированное статьей 22 (часть 2) Конституции Российской Федерации.

Статья 210 УПК Российской Федерации, устанавливающая порядок проведения розыска подозреваемого и обвиняемого, как сама по себе, так и в нормативном единстве с положениями статьи 46 и главы 12 УПК Российской Федерации, определяющими правовой статус подозреваемого и порядок его задержания, не содержит каких-либо предписаний, которые вопреки статье 22 (часть 2) Конституции Российской Федерации допускали бы возможность задержания подозреваемого, объявленного в розыск, на срок более 48 часов без судебного решения.

Определение Конституционного Суда РФ от 17 октября 2006г. N422-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы граждан Диденко Виктора Владимировича и Осадской Татьяны Михайловны на нарушение их конституционных прав положениями статей 42, 108 и главы 43 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» установил:

1. Постановлением Таганрогского городского суда Ростовской области от 30 декабря 2005 года было отказано в удовлетворении ходатайства следователя Таганрогской межрайонной природоохранной прокуратуры об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу в отношении гражданки О.М.Решетовой, обвиняемой в совершении ряда преступлений. В интересах граждан В.В.Диденко и Т.М.Осадской, признанных потерпевшими по данному уголовному делу, постановление было обжаловано их представителем в кассационном порядке, однако производство по кассационной жалобе было прекращено со ссылкой на то, что действующее уголовно-процессуальное законодательство не предусматривает право потерпевшего участвовать в судебном заседании при решении вопроса об избрании обвиняемому меры пресечения и обжаловать в кассационном порядке судебное решение, вынесенное по его итогам.

В то же время потерпевший вправе в случаях, когда решением вопроса о мере пресечения затрагиваются его права и законные интересы, в том числе связанные с необходимостью защиты личной безопасности от угроз со стороны обвиняемого или обеспечения возмещения причиненного преступлением материального ущерба, довести до сведения органов предварительного расследования, прокурора и суда свою позицию относительно избрания той или иной меры пресечения в отношении обвиняемого, а также обжаловать принятое решение. Возможность реализации им названных прав оспариваемые в данной жалобе законоположения не исключают.

Статья42 УПК Российской Федерации, определяющая понятие и основы правового статуса потерпевшего в уголовном судопроизводстве, не только не нарушает права лиц, которым преступлением причинен физический, имущественный и моральный вред, но, напротив, предусматривает необходимость признания их в установленном законом порядке потерпевшими, закрепляя при этом гарантии их процессуального положения.

Не может расцениваться как нарушающая права заявителей и статья108 УПК Российской Федерации, определяющая основания и условия применения в качестве меры пресечения заключения под стражу, соответствующие полномочия прокурора, следователя и дознавателя, а также порядок рассмотрения судом вопроса об избрании в отношении подозреваемого или обвиняемого данной меры пресечения. Названная статья, указывая на участие при рассмотрении ходатайства об избрании в качестве меры пресечения заключения под стражу подозреваемого или обвиняемого, прокурора, защитника, законного представителя несовершеннолетнего подозреваемого или обвиняемого, следователя и дознавателя (частьчетвертая), вместе с тем не рассматривает приведенный перечень участников судебного заседания как исчерпывающий и указывает на необходимость разъяснения всем явившимся в судебное заседание лицам их прав и обязанностей и заслушивания их мнений по рассматриваемому ходатайству (частьшестая).

Не содержатся в статьях42 и 108, равно как и в главе43 УПК Российской Федерации и какие-либо положения, лишающие потерпевшего права обжаловать принятое судом решение по ходатайству прокурора об избрании в отношении обвиняемого меры пресечения в виде заключения под стражу, если таковым затрагиваются его права и законные интересы. Нормы этих статей должны применяться в единстве со статьями19 и 123 УПК Российской Федерации, провозглашающими в качестве общего принципа уголовного судопроизводства обеспечение участникам судопроизводства, в том числе потерпевшим, права обжаловать действие (бездействие) и решения органа дознания, дознавателя, следователя, прокурора и суда в той части, в которой производимые процессуальные действия и принимаемые процессуальные решения затрагивают их интересы.

 

 

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 4 декабря 2003 г. N 417-О

 

ОБ ОТКАЗЕ В ПРИНЯТИИ К РАССМОТРЕНИЮ

ЗАПРОСА БЕРЕЗОВСКОГО ГОРОДСКОГО СУДА СВЕРДЛОВСКОЙ

ОБЛАСТИ О ПРОВЕРКЕ КОНСТИТУЦИОННОСТИ ЧАСТИ ВТОРОЙ

СТАТЬИ 91, ЧАСТИ ТРЕТЬЕЙ И ПУНКТА 3 ЧАСТИ СЕДЬМОЙ

СТАТЬИ 108 УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОГО КОДЕКСА

РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

установил:

 

1. По мнению заявителя, отсутствие в оспариваемых положениях статьи 108 УПК Российской Федерации перечня конкретных документов, подлежащих приобщению прокурором, следователем или дознавателем к постановлению о возбуждении ходатайства об избрании в качестве меры пресечения заключения под стражу, затрудняет принятие судом решения по данному ходатайству и ставит суд перед необходимостью по собственной инициативе истребовать документы, подтверждающие обоснованность ходатайства, что противоречит статьям 17, 22, 46 (часть 1) и 123 (часть 3) Конституции Российской Федерации. Этим же конституционным нормам, как полагает суд, противоречит часть вторая статьи 91 УПК Российской Федерации, поскольку она допускает продление срока задержания по основаниям, непосредственно не указанным в данной статье.

… уполномоченные органы, и прежде всего суд, могут принимать относящиеся к их ведению решения, касающиеся избрания меры пресечения в виде заключения под стражу, ее отмены или изменения, а также продления срока содержания под стражей только с учетом того, подтверждаются или нет достаточными данными названные в уголовно-процессуальном законе основания применения этой меры пресечения. Причем именно на суде, выносящем по ходатайству, направленному прокурором, следователем или дознавателем в порядке части третьей статьи 108 УПК Российской Федерации, постановление об избрании в качестве меры пресечения заключения под стражу или о продлении срока содержания под стражей, лежит обязанность оценки достаточности представленных сторонами материалов для принятия законного и обоснованного решения.

Что же касается поставленного заявителем вопроса о необходимости дополнения части третьей статьи 108 УПК Российской Федерации положениями, содержащими перечень документов, подлежащих направлению в суд вместе с ходатайством об избрании или продлении меры пресечения, то его разрешение является прерогативой федерального законодателя и не может быть осуществлено в процессе конституционного судопроизводства.

 

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 6 июня 2003 г. N 184-О

 

ОБ ОТКАЗЕ В ПРИНЯТИИ К РАССМОТРЕНИЮ

ЖАЛОБЫ ГРАЖДАНИНА ЕВСТАФЬЕВА АЛЕКСЕЯ ВЛАДИМИРОВИЧА

НА НАРУШЕНИЕ ЕГО КОНСТИТУЦИОННЫХ ПРАВ ПУНКТОМ 1 ЧАСТИ

ВОСЬМОЙ СТАТЬИ 109 УПК РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

установил:

1. В отношении гражданина А.В. Евстафьева, обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных пунктами «а» и «б» части третьей статьи 159 УК Российской Федерации (Мошенничество), была избрана мера пресечения в виде заключения под стражу, предельный 18-месячный срок применения которой, установленный частями второй и третьей статьи 97 УПК РСФСР и частью третьей статьи 109 УПК Российской Федерации, истекал 11 июля 2002 года. После того, как следствие по делу было признано оконченным и А.В. Евстафьеву в порядке статьи 217 УПК Российской Федерации были предъявлены материалы дела, следователь, ссылаясь на невозможность завершить ознакомление с материалами дела (163 тома) в рамках предельного срока содержания обвиняемого под стражей, обратился в Московский городской суд с ходатайством о продлении этого срока. 10 июля 2002 года суд вынес постановление об удовлетворении данного ходатайства, и срок содержания А.В. Евстафьева под стражей был продлен до момента окончания ознакомления обвиняемого и его защитника с материалами дела и направления прокурором уголовного дела в суд.

В своей жалобе в Конституционный Суд Российской Федерации А.В. Евстафьев утверждает, что пункт 1 части восьмой статьи 109 УПК Российской Федерации, на основании которого было вынесено судебное решение о продлении срока содержания под стражей, нарушает его конституционные права, поскольку допускает возможность продления этого срока до окончания ознакомления с материалами дела всех обвиняемых по делу и их защитников и передачи дела в суд, т.е. на неопределенное время, ставит право обвиняемого (в том числе отказавшегося от ознакомления с материалами дела) на свободу в зависимость от реализации им права на защиту, позволяет обжаловать решение суда о продлении срока содержания под стражей только непосредственно после его вынесения и исключает такую возможность в дальнейшем вплоть до момента окончания ознакомления с материалами дела и направления прокурором уголовного дела в суд. Тем самым, по мнению заявителя, эта норма противоречит статьям 17, 19 (часть 2), 22 (часть 1), 46 (часть 1) и 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации.

Не нарушаются права заявителя и теми положениями закона, которые не устанавливают конкретную продолжительность срока содержания обвиняемого под стражей в период его ознакомления с материалами уголовного дела, допуская возможность определения этого срока в зависимости от обстоятельств дела при условии подтверждения наличия указанных в статье 97 УПК Российской Федерации оснований ее применения достаточными данными, устанавливаемыми в соответствии с уголовно-процессуальным законом.

Указанные положения не предполагают избыточного или не ограниченного по продолжительности содержания обвиняемого под стражей. Они также не лишают обвиняемого и его защитника как права обжаловать в вышестоящий суд законность и обоснованность судебного решения о продлении срока содержания под стражей, так и права в любой момент производства по уголовному делу заявить ходатайство об отмене или изменении данной меры пресечения, не препятствуя при этом суду принять соответствующее решение.

 

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 12 июля 2005 г. N 330-О

 

ОБ ОТКАЗЕ В ПРИНЯТИИ К РАССМОТРЕНИЮ

ЖАЛОБЫ ГРАЖДАНИНА МОШНИНА ИГОРЯ АЛЕКСАНДРОВИЧА

НА НАРУШЕНИЕ ЕГО КОНСТИТУЦИОННЫХ ПРАВ СТАТЬЕЙ 108

УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОГО КОДЕКСА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

установил:

В своей жалобе в Конституционный Суд Российской Федерации И.А. Мошнин оспаривает конституционность статьи 108 (Заключение под стражу) УПК Российской Федерации ввиду ее неопределенности, поскольку в ней не предусматривается обязанность суда при избрании им по ходатайству следователя в отношении подозреваемого этой меры пресечения проверять достоверность и добросовестность подозрения, его обоснованность представленными суду уличающими доказательствами, чем, по мнению заявителя, нарушаются его права, гарантированные статьями 2, 18 и 22 (часть 1) Конституции Российской Федерации.

Секретариат Конституционного Суда Российской Федерации в порядке части второй статьи 40 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» ранее уведомлял заявителя о том, что его жалоба не соответствует требованиям названного Закона.

2. Конституционность норм уголовно-процессуального закона, устанавливающих основания избрания в отношении обвиняемого и подозреваемого меры пресечения в виде заключения под стражу, ранее проверялась Конституционным Судом Российской Федерации. Как указал Конституционный Суд Российской Федерации, гарантируемое Конституцией Российской Федерации право на свободу и личную неприкосновенность (статья 22, часть 1) в силу статьи 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации может быть ограничено федеральным законом лишь в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства. Соответственно, применение мер пресечения признается отвечающим указанным в статье 55 Конституции Российской Федерации целям, если оно направлено на воспрепятствование тому, чтобы обвиняемый или подозреваемый мог скрыться от следствия и суда, продолжить преступную деятельность, угрожать свидетелю, другим участникам уголовного судопроизводства, уничтожить доказательства, иным путем воспрепятствовать производству по уголовному делу. Уполномоченные органы, прежде всего суд, могут принимать относящиеся к их ведению решения, касающиеся избрания меры пресечения в виде заключения под стражу, ее отмены или изменения, а также продления срока содержания под стражей только с учетом того, подтверждаются или нет достаточными данными названные в уголовно-процессуальном законе основания применения этой меры пресечения (Постановления от 13 июня 1996 года по делу о проверке конституционности части пятой статьи 97 УПК РСФСР; от 2 июля 1998 года по делу о проверке конституционности отдельных положений статей 331 и 464 УПК РСФСР; определения от 25 декабря 1998 года по делу о проверке конституционности частей четвертой, пятой и шестой статьи 97 УПК РСФСР; от 4 декабря 2003 года по запросу Березовского городского суда Свердловской области о проверке конституционности части второй статьи 91, части третьей и пункта 3 части седьмой статьи 108 УПК Российской Федерации; от 27 мая 2004 года по жалобе гражданина И.Б. Павлова на нарушение его конституционных прав частью третьей статьи 255 УПК Российской Федерации; от 30 сентября 2004 года по жалобе гражданина Х.Ш. Абубакирова на нарушение его конституционных прав частями второй и третьей статьи 255 УПК Российской Федерации).

При этом именно на суде, выносящем в порядке части третьей статьи 108 УПК Российской Федерации постановление об избрании в отношении подозреваемого в качестве меры пресечения заключения под стражу, лежит обязанность оценки достаточности имеющихся в деле материалов, подтверждающих законность и обоснованность указанной меры пресечения, наличие оснований для избрания в отношении подозреваемого именно этой меры пресечения, а также обоснованность подозрения о совершении данным лицом преступления, в связи с которым оно заключается под стражу в качестве подозреваемого.

Как подчеркивал Европейский Суд по правам человека в своих решениях, требование того, чтобы подозрение формировалось на разумных основаниях, при наличии фактов или информации, убеждающих объективного наблюдателя в том, что подозреваемый мог совершить преступление, является неотъемлемой частью гарантий от произвольного ареста или заключения под стражу (Постановления от 30 августа 1990 года по делу «Фокс, Кэмпбелл и Хартли против Соединенного Королевства», от 28 октября 1994 года по делу «Мюррей против Соединенного Королевства», от 19 мая 2004 года по делу «Гусинский против Российской Федерации», решение от 28 февраля 2002 года по вопросу приемлемости жалобы, поданной В.М. Лабзовым против Российской Федерации). Вместе с тем как в названных, так и в ряде других решений Европейский Суд по правам человека отмечал, что подпункт «с» пункта 1 статьи 5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, допускающий законный арест или задержание лица, не предполагает необходимость получения следственными органами достаточных доказательств для предъявления обвинений как во время ареста, так и в период пребывания арестованного под стражей; факты, обосновывающие подозрение при применении ареста, не обязательно должны обладать той же степенью убедительности, как и те, которые необходимы для предъявления обвинения — следующего этапа в процессе следствия по уголовному делу.

 

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 16 ноября 2006 г. N 547-О

 

ОБ ОТКАЗЕ В ПРИНЯТИИ

К РАССМОТРЕНИЮ ЖАЛОБ ГРАЖДАНИНА ЕРАСТОВА

АЛЕКСЕЯ АНАТОЛЬЕВИЧА НА НАРУШЕНИЕ ЕГО КОНСТИТУЦИОННЫХ

ПРАВ СТАТЬЕЙ 109, ЧАСТЬЮ ПЕРВОЙ СТАТЬИ 125, СТАТЬЕЙ 162

И ЧАСТЬЮ ЧЕТВЕРТОЙ СТАТЬИ 406 УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОГО

КОДЕКСА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

установил:

1. В отношении гражданина А.А. Ерастова, привлеченного в качестве обвиняемого по уголовному делу, была избрана мера пресечения в виде заключения под стражу. Данное уголовное дело неоднократно возвращалось судом прокурору для устранения препятствий к его рассмотрению, а прокурором — следователю для производства дополнительного расследования, при этом как срок предварительного следствия, так и срок применения указанной меры пресечения в отношении обвиняемого неоднократно продлевался.

2.2. Обеспечивая требование о разумном сроке рассмотрения дел, федеральный законодатель устанавливает в уголовно-процессуальном законе сроки рассмотрения заявлений и иных сообщений о преступлениях, сроки дознания и предварительного следствия по уголовным делам, сроки рассмотрения дел различными судебными инстанциями, а также процессуальные механизмы контроля за соблюдением этих сроков. Так, согласно статье 162 УПК Российской Федерации предварительное следствие по уголовному делу должно быть закончено в срок, не превышающий двух месяцев со дня возбуждения уголовного дела (часть первая), который при определенных условиях может быть продлен: до шести месяцев — прокурором района, города и приравненным к нему военным прокурором (часть четвертая), до двенадцати месяцев — прокурором субъекта Российской Федерации и приравненным к нему военным прокурором, а также их заместителями, а свыше двенадцати месяцев — Генеральным прокурором Российской Федерации или его заместителями (часть пятая).

В изъятие из этого правила норма части шестой статьи 162 УПК Российской Федерации предусматривает, что в случае возвращения уголовного дела для производства дополнительного следствия, а также при возобновлении приостановленного или прекращенного уголовного дела срок предварительного следствия может быть продлен не более чем на один месяц со дня поступления уголовного дела к следователю тем прокурором, который осуществляет надзор за предварительным расследованием (в том числе прокурором района), даже если им уже реализовано полномочие, установленное частями четвертой и пятой той же статьи.

Часть шестая статьи 162 УПК Российской Федерации, как закрепляющая исключение из установленных законом общих правил, не подлежит расширительному истолкованию, прямого же указания на возможность неоднократного продления срока предварительного следствия она не содержит и, следовательно, не может рассматриваться как позволяющая прокурору неоднократно, тем более по одному и тому же основанию, продлевать срок предварительного следствия, если в результате общая его продолжительность будет более чем на один месяц превышать срок, установление которого в соответствии с частями четвертой и пятой данной статьи относится к компетенции этого прокурора.

 

 

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 18 января 2005 г. N 26-О

 

ОБ ОТКАЗЕ В ПРИНЯТИИ К РАССМОТРЕНИЮ

ЖАЛОБЫ ГРАЖДАНИНА КОНОВАЛОВА СЕРГЕЯ ЮРЬЕВИЧА

НА НАРУШЕНИЕ ЕГО КОНСТИТУЦИОННЫХ ПРАВ ЧАСТЬЮ ПЯТОЙ

СТАТЬИ 108, СТАТЬЯМИ 172 И 210 УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОГО

КОДЕКСА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

установил:

1. 22 августа 2003 года Центральным районным судом города Твери по ходатайству следователя было вынесено постановление об избрании в отношении гражданина С.Ю. Коновалова, обвиняемого в совершении ряда преступлений и объявленного в международный розыск, меры пресечения в виде заключения под стражу, а 19 сентября 2003 года он был задержан в аэропорту города Ларнаки (Республика Кипр).

В своей жалобе в Конституционный Суд Российской Федерации гражданин С.Ю. Коновалов оспаривает конституционность следующих положений Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации: части пятой статьи 108 — как допускающей в случае объявления обвиняемого в международный розыск принятие судебного решения об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу в отсутствие обвиняемого и его защитника, статьи 172 — как допускающей возможность неуведомления обвиняемого и его защитника о вынесении постановления о привлечении в качестве обвиняемого и о дате предстоящего предъявления обвинения, и статьи 210 — как не устанавливающей обязанность дознавателя, следователя, прокурора и суда уведомить обвиняемого и его защитника о вынесении постановления об объявлении обвиняемого в розыск и не предусматривающей необходимость вынесения специального процессуального решения об объявлении обвиняемого в международный розыск.

По утверждению заявителя, в результате применения оспариваемых норм ни он, ни его адвокат не были уведомлены о месте и времени проведения заседания суда, где рассматривался вопрос о мере пресечения, а потому не участвовали в этом заседании, не были они извещены и о принятых следователем и судом решениях, чем были нарушены статьи 19 (части 1 и 2), 46, 48, 55 (части 2 и 3) и 123 (часть 3) Конституции Российской Федерации.

2. В соответствии со статьей 46 (часть 1) Конституции Российской Федерации каждому гарантируется право на судебную защиту его прав и свобод, т.е. на эффективное восстановление в правах независимым судом путем справедливого судебного разбирательства на основе состязательности и равноправия сторон с предоставлением им достаточных процессуальных правомочий для защиты своих интересов при осуществлении всех процессуальных действий, результат которых имеет существенное значение для определения их прав и обязанностей.

Гарантируя данное право лицу, в отношении которого в связи с уголовным преследованием принимается решение об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу, Конституция Российской Федерации, как вытекает из ее статей 22, 46 (часть 1), 48, 118, 120 и 123 (части 1, 2 и 3), возлагает на суд обязанность обеспечить справедливую процедуру принятия такого решения, что предполагает в том числе адекватные судебные гарантии защиты прав и законных интересов данного лица, одной из которых, как неоднократно отмечал Конституционный Суд Российской Федерации, является предоставляемая ему реальная возможность довести до сведения суда свою позицию относительно всех аспектов рассматриваемого в судебном заседании дела (Постановление от 10 декабря 1998 года N 27-П по делу о проверке конституционности части второй статьи 335 УПК РСФСР; определения от 10 декабря 2002 года N 315-О по жалобе гражданина Д.Т. Худоерова на нарушение его конституционных прав статьей 335 УПК РСФСР и от 25 марта 2004 года N 61-О по жалобе гражданина В.П. Дмитренко на нарушение его конституционных прав частями второй и третьей статьи 376 УПК Российской Федерации).

Исходя из этого Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации устанавливает в статье 108 общие правила принятия судом решений об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу, согласно которым соответствующее решение принимается в ходе судебного заседания, проводимого с участием подозреваемого или обвиняемого, его защитника и прокурора. Допуская рассмотрение судом ходатайства об избрании названной меры пресечения в отсутствие обвиняемого при невозможности обеспечить его участие в судебном заседании в случае объявления его в международный розыск, закон не предусматривает возможность ограничения при этом других прав данного участника судопроизводства, в частности права на получение помощи защитника при рассмотрении судом вопроса о применении к нему в качестве меры пресечения заключения под стражу.

Таким образом, часть пятая статьи 108 УПК Российской Федерации не может толковаться как допускающая умаление гарантий прав обвиняемого при принятии судом решения о применении меры пресечения в виде заключения под стражу в случае, если обвиняемый скрылся от следствия и суда либо место его нахождения не установлено по иным причинам, в связи с чем в отношении него объявлен международный розыск.

3. Статья 172 УПК Российской Федерации, определяющая порядок предъявления обвинения, предусматривает, что обвинение должно быть предъявлено лицу не позднее трех суток с момента вынесения постановления о привлечении его в качестве обвиняемого в присутствии защитника, если он участвует в уголовном деле; следователь извещает обвиняемого, содержащегося под стражей, о дне предъявления обвинения через администрацию места содержания под стражей, а обвиняемого, не содержащегося под стражей, в порядке, установленном статьей 188 УПК Российской Федерации, т.е. путем направления ему повестки.

Каких-либо положений, которые допускали бы возможность освобождения следователя от обязанности осуществить вызов обвиняемого и его защитника, участвующего в деле, для предъявления обвинения — при отсутствии к тому объективных препятствий, обусловленных в том числе неизвестностью места нахождения обвиняемого, а также исключали бы уведомление участвующего в деле защитника о вынесенном в отношении его подзащитного постановлении о привлечении в качестве обвиняемого, данная статья не содержит, в связи с чем не может рассматриваться как нарушающая конституционные права заявителя.

Не нарушаются конституционные права С.Ю. Коновалова и статьей 210 УПК Российской Федерации, в соответствии с которой при неизвестности места нахождения подозреваемого, обвиняемого следователь поручает его розыск органам дознания, о чем указывает в постановлении о приостановлении предварительного следствия или выносит отдельное постановление; при обнаружении обвиняемого он может быть задержан либо в отношении него — при наличии предусмотренных статьей 97 УПК Российской Федерации оснований — может быть избрана мера пресечения, включая заключение под стражу.

Отсутствие в данной статье указания на обязанность следователя уведомить подозреваемого (обвиняемого) и его защитника о принятом решении о розыске, что фактически обжалуется С.Ю. Коноваловым, обусловлено особенностями оснований и условий объявления подозреваемого, обвиняемого в розыск, не предполагающих наличия у следователя информации о месте его нахождения или реальной возможности получить такую информацию иным путем, кроме как в результате проведения органом дознания специальных розыскных мероприятий. При таких обстоятельствах уведомление подозреваемого или обвиняемого, место нахождения которого неизвестно, об объявлении его в розыск исключается, в связи с чем на следователя не может возлагаться обязанность уведомить этого участника судопроизводства о принятом в отношении него решении.

Вместе с тем, принимая решение о розыске подозреваемого, обвиняемого, следователь должен убедиться в том, что место его нахождения действительно неизвестно, и привести в подтверждение этого соответствующие доказательства, а также уведомить о принятом решении его защитника, если он участвует в деле. Такая обязанность вытекает как из статьи 48 (часть 2) Конституции Российской Федерации, гарантирующей каждому подозреваемому, обвиняемому, в отношении которого осуществляется уголовное преследование, право на помощь адвоката (защитника), так и из части четвертой статьи 49 УПК Российской Федерации, предусматривающей необходимость обеспечения права на помощь защитника в том числе при осуществлении в отношении лица, подозреваемого в совершении преступления, процессуальных действий, затрагивающих его права и свободы.

Таким образом, ни часть пятая статьи 108, ни статьи 172 и 210 УПК Российской Федерации не предполагают право суда первой инстанции рассматривать вопрос о применении к подозреваемому (обвиняемому), объявленному в международный розыск, меры пресечения в виде заключения под стражу в отсутствие в судебном заседании его защитника, если он участвует в деле, и без предоставления защитнику возможности высказать свою позицию по данному вопросу. Не исключают они и обязанность следователя своевременно уведомить обвиняемого и участвующего в деле защитника (а если место нахождения обвиняемого неизвестно, то только защитника) о принятых решениях о привлечении в качестве обвиняемого и об объявлении в розыск, а следовательно, не могут расцениваться как нарушающие конституционные права и свободы заявителя, в связи с чем его жалоба не подлежит принятию Конституционным Судом Российской Федерации к рассмотрению.