Верховный Суд РФ признал право адвокатов на пронос и использование в исправительных учреждениях при свиданиях с осужденными фотоаппаратов, видео- и аудиотехники

Со дня вступления Решения ВС РФ в законную силу признаны недействующими пункты 76, 80 Правил внутреннего распорядка исправительных учреждений, утвержденных приказом Минюста РФ от 3 ноября 2005 года N 205, пункт 18 приложения N 1 к ним в части, допускающей распространение положений этих пунктов на пронос и использование в исправительных учреждениях адвокатом (защитником) при свиданиях с осужденными фотоаппаратов, видео- и аудиотехники.

ВС РФ, в частности, отметил, что ограничения, установленные пунктами 76 и 80 Правил, в равной мере распространяются на всех лиц, прибывших на свидание, в том числе на адвокатов, что, по существу, означает лишение осужденного конституционного права на получение в полном объеме квалифицированной юридической помощи, а адвоката (защитника) — возможности надлежащим образом выполнить свои профессиональные и процессуальные обязанности, если отсутствие при свидании соответствующих предметов и технических средств, использование которых при осуществлении адвокатской деятельности не запрещено законом, препятствует получению необходимых для защиты документов и сведений.

Ограничения и запреты на пронос адвокатом (защитником) в УИ предметов и вещей для использования при свидании с осужденными в целях оказания им квалифицированной юридической помощи могут быть введены только федеральным законом, а не ведомственным нормативным правовым актом.

Представитель Минюста России выступивший в судебном заседании возражал, ссылаясь на то, что Правила внутреннего распорядка призваны обеспечить безопасность в учреждениях. Но судей не убедили доводы ведомства Александра Коновалова.

Советник Конституционного суда РФ в отставке Тамара Морщакова считает решение Верховного суда своевременным: «Это очень важно. Снимаются ограничения в общении заключенного с адвокатом». Собеседница «НГ» указывает, что это «нормальная жизнь», и напоминает, что ранее существовал запрет и на использование аудиозаписывающей аппаратуры в зале судебного заседания: «Хотя кодекс это разрешал».

Между тем в российском судопроизводстве остается масса нелепых запретов, «которые совершенно не могут быть оправданы», говорит Тамара Морщакова. Она приводит случай, когда «человек много лет боролся за то, чтобы ему скопировали акты по его делу»: «Ему этого не разрешали, потому что требовалось, чтобы он сам пришел и скопировал документы на собственной аппаратуре».

Главную «дикость» современного судопроизводства эксперт усматривает в отсутствии разрешения на аудиозапись судебного заседания. Хотя это и предусмотрено государственными программами: «Вышестоящая судебная инстанция довольствуется протоколом, написанным под диктовку. Девочка-секретарь пишет важный документ от руки, под диктовку председателя. Это что – отражение того, что прозвучало на процессе? Нет, конечно! В нормальных странах все, что обсуждается, говорится в микрофон, и уже на выходе документ изготовлен на бумажном носителе. Без аудиозаписи заседания все, что происходит в суде, остается бесконтрольным».