Сергей Егоров, адвокат, управляющий партнер адвокатского бюро ЕМПП

Без Верховного Суда не обойтись Требуется разъяснение ВС РФ о необходимости компенсации при изъятии и удержании имущества, признанного вещественным доказательством

Автор настоящего отклика на статью Сергея Бородина «На компенсацию рассчитывать не стоит» («АГ». 2018. № 16 (273)) полагает, что предложения автора о внесении дополнения в ч. 3 ст. 133 УПК РФ для решения проблемы взыскания компенсации за ущерб, нанесенный действиями следователя, недостаточно. Требуется детальное разъяснение Пленума Верховного Суда РФ. Некоторый оптимизм внушает подготовленный Правительством РФ проект федерального закона о внесении изменений в ст. 164 и 177 УПК РФ. Позицию Конституционного Суда РФ, выраженную в постановлении от 11 января 2018 г. № 1-П 1 , оцениваю как положительную, но в то же время для решения проблемы по существу явно недостаточную. КС РФ в очередной раз указал на необходимость соблюдения баланса интересов сторон, недопустимость формального подхода при судебной проверке обоснованности изъятия имущества в качестве вещественного доказательства. Однако полагаю, что, к сожалению, на практике все останется без изменений. Акты КС РФ, которыми те или иные правовые нормы не признаны неконституционными, судами, а тем более правоохранительными органами, игнорируются. Определенный оптимизм внушает продолжающаяся работа над проектом федерального закона «О внесении изменений в статьи 164 и 177 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации», предлагаемого Минюстом России к внесению Правительством РФ2 . Законопроект направлен на ограничение при производстве следственных действий применения мер, приводящих к фактическому приостановлению законной деятельности предпринимателей путем необоснованного изъятия их имущества, включая электронные носители информации. В рамках данного документа может быть решен и вопрос об условиях изъятия и возврата следователем имущества и денежных средств в размерах, блокирующих работу предпринимателя. Разделяю мнение автора, что удержание денежных средств и иного имущества причиняет собственнику экономический ущерб, напрямую связанный причинноследственным образом с действиями (бездействием) следователя. Однако полагаю, что предложения автора внести в ч. 3 ст. 133 УПК РФ дополнения, устанавливающие, что право на возмещение вреда, возникшего вследствие производства по уголовному делу, имеет любое лицо независимо от применения или неприменения к нему мер процессуального принуждения и на любой стадии уголовного судопроизводства, для решения проблемы недостаточно. Процедура изъятия, удержания и возврата имущества, признанного вещественным доказательством, требует, на мой взгляд, детального разъяснения на уровне Верховного Суда РФ. Верховный Суд РФ мог бы обобщить типовые случаи причинения вреда правоохранительными органами; сформулировать критерии оценки наличия причинноследственной связи между действиями или бездействием следователя и наступившим вредом; указать на недопустимость подмены ареста вещи ее изъятием в качестве вещественного доказательства; определить необходимые и достаточные условия для расчета упущенной выгоды в результате незаконного признания имущества 1 Постановление Конституционного Суда РФ от 11 января 2018 г. № 1-П «По делу о проверке конституционности части первой статьи 81.1 и пункта 3.1 части второй статьи 82 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой общества с ограниченной ответственностью “Синклит“». 2 https://www.advgazeta.ru/novosti/predprinimateley-figurantov-ugolovnykh-del-zashchityat-ot-priostanovleniyadeyatelnosti-ikh-firm/ вещественным доказательством и его последующего удержания без возможности собственника его использовать по назначению. Без указанных разъяснений, на мой взгляд, не удастся переломить сложившуюся практику, в соответствии с которой суды формально отказывают в признании действий следователя по изъятию и удержанию имущества, признанного вещественным доказательством, незаконными, ссылаясь на процессуальную самостоятельность следователя. Полагаю также, что постановление ЕСПЧ от 29 мая 2018 г. по делу «ООО “КДКонсалтинг” против России» в целом никак не скажется на судебной практике в части возмещения предпринимателям, физическим и юридическим лицам финансовых потерь, возникших в ходе расследования уголовных дел, так как данное постановление касается конкретного случая возмещения вреда при утрате вещественного доказательства. Вопрос о возмещении вреда, причиненного удержанием вещественных доказательств, или возмещения убытков и компенсации неудобств, понесенных лицом в связи с возбуждением и расследованием уголовного дела, если это лицо не является подозреваемым или обвиняемым, ЕСПЧ не затрагивал. Кроме того, есть положительные прецеденты вынесения российскими судами решений о возмещении вреда, причиненного незаконными действиями (бездействием) правоохранителей, повлекшими утрату изъятых вещественных доказательств3 . 3 Решение Белорецкого городского суда Республики Башкортостан от 2 сентября 2016г. по делу № 2- 2225/2016; апелляционные определения Московского городского суда от 26 февраля 2016 г. по делу № 33- 0361/2016; Санкт-Петербургского городского суда от 20 июля 2016 г. по делу № 33-14163/2016.