01.09.18. Предусмотреть механизм возмещения финансовых потерь Знаковое решение ЕСПЧ о нарушении прав юридических лиц, связанных с изъятием имущества в ходе следственных действий . НАГ, №16. Август 2018.

Александр Баряев, советник председателя Московской коллегии адвокатов «Яковлев и Партнеры»

Предусмотреть механизм возмещения финансовых потерь Знаковое решение ЕСПЧ о нарушении прав юридических лиц, связанных с изъятием имущества в ходе следственных действий

Автор комментария к статье Сергея Бородина « На компенсацию рассчитывать не стоит» (см. «АГ». 2018. № 16 (273)) согласен с предложением о дополнении ч. 3 ст. 133 УПК РФ положением о праве на возмещение вреда, возникшего вследствие производства по уголовному делу, независимо от применения или неприменения мер процессуального принуждения и на любой стадии уголовного судопроизводства и устранении таким образом пробела в законодательстве, однако, на его взгляд, целесообразнее внести изменения в ст. 82 УПК РФ, предусмотрев в новой ч. 6 аналогичную по смыслу норму, а также ужесточить порядок изъятия и хранения вещественных доказательств. Ни для кого не секрет, что при расследовании уголовных дел зачастую допускаются нарушения прав юридических лиц, связанных с владением, пользованием и распоряжением имуществом. 29 мая 2018 г. Европейский Суд по правам человека вынес знаковое решение по делу «ООО «КД-Консалтинг» против России». Компания решила оспорить отказ в возмещении материального ущерба, возникшего в результате вмешательства в ее деятельность правоохранительных органов путем изъятия без достаточных на то оснований ее имущества и последующей его утраты. В рассматриваемом деле имущество было изъято, признано вещественным доказательством и удерживалось органом предварительного следствия. По итогам рассмотрения ЕСПЧ признал нарушение нормы ст. 1 Протокола № 1 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод, предусматривающей право юридических лиц на уважение собственности и справедливое судебное разбирательство. Принятие данного решения безусловно имеет огромное значение, и его необходимо использовать при обращениях в компетентные органы за защитой своих прав. При этом следует учитывать, что позиция КС РФ в отношении исполнения решений ЕСПЧ на территории РФ неоднозначна. Как известно, одним из условий существования современного правового государства является создание сбалансированной системы гарантий личных прав граждан. В ст. 53 Конституции РФ предусмотрено право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц. Однако Основной закон не предусматривает порядок, условия и размер возмещения причиненного вреда и не предоставляет заинтересованным лицам право выбора конкретных форм такого возмещения. В настоящее время ответственность государства за действия должностных лиц установлена в ст. 15, 16, 1069 ГК РФ, наступает только при наличии состава правонарушения, включающего: причинение вреда и доказанность его размера; противоправность поведения; вину причинителя вреда; причинно-следственную связь между действиями причинителя вреда и наступившими у истца неблагоприятными последствиями (определение ВАС РФ от 16 марта 2009 г. № ВАС-2328/09 по делу № А10- 1429/08). Однако, как показывает практика, данные нормы не всегда эффективны, особенно в случаях, когда правоохранительными органами в качестве вещественного доказательства изымается имущество (см., например, постановление Четвертого арбитражного апелляционного суда от 11 февраля 2016 г. по делу № А58-3710/2015). В ч. 3 ст. 133 УПК РФ установлено право любого лица на возмещение вреда, незаконно подвергнутого мерам процессуального принуждения. В том случае, когда имущество изымается в качестве вещественного доказательства, возникшие вследствие его удержания убытки возмещению не подлежат, поскольку это не является мерой процессуального принуждения. На это, в частности, указал Конституционный Суд РФ в постановлении от 11 января 2018 г. № 1-П: «…институты наложения ареста на имущество, с одной стороны, и, с другой стороны, изъятия и хранения вещественных доказательств имеют разное предназначение в уголовном процессе». Таким образом, КС РФ подтвердил, что норма ч. 3 ст. 133 УПК РФ не распространяется на случаи изъятия имущества. Вынесение КС РФ процитированного Определения, которое полностью поддерживаю, означает, что нормы УПК РФ нуждаются в изменении, поскольку до настоящего времени в УПК РФ не предусмотрен механизм возмещения финансовых потерь, возникших в результате изъятия и удержания органами следствия денежных средств в качестве вещественных доказательств, при условии, что данные действия были признаны незаконными. Считаю необходимым устранить данный пробел и предусмотреть в УПК РФ механизм и способ возмещения убытков, причиненных при таких обстоятельствах. Можно согласиться с предложением Сергея Бородина о дополнении ч. 3 ст. 133 УПК РФ положением о праве на возмещение вреда, возникшего вследствие производства по уголовному делу независимо от применения или неприменения мер процессуального принуждения и на любой стадии уголовного судопроизводства. Однако представляется, что целесообразнее изменять не ст. 133 УПК РФ, поскольку она находится в гл. 18 «Реабилитация». Возмещение убытков, возникших вследствие удержания имущества в качестве вещественного доказательства, вряд ли можно считать реабилитацией. Глава 10 «Доказательства в уголовном судопроизводстве» УПК РФ посвящена в том числе вещественным доказательствам. В ст. 82 УПК РФ определен порядок хранения и возврата вещественных доказательств. Предлагаю внести изменения именно в эту статью, предусмотрев в новой ч. 6 норму о возмещение вреда, возникшего в результате незаконных и необоснованных действия по изъятию имущества, а также его признанию и приобщению в качестве вещественного оказательства. Вред, причиненный гражданину в результате уголовного преследования, возмещается государством в полном объеме независимо от вины органа дознания, дознавателя, следователя, прокурора и суда. Для решения проблемы считал бы необходимым также ужесточить порядок изъятия и хранения вещественных доказательств, усилить контроль за его соблюдением со стороны органов предварительного расследования.