01.11.19. Из дисциплинарной практики. Примеры влияния правил адвокатской профессии на содержание соглашения об оказании юридической помощи. АГ.

Из дисциплинарной практики

Примеры влияния правил адвокатской профессии на содержание соглашения об оказании юридической помощи
Кипнис Николай
Кипнис Николай

Член Комиссии ФПА РФ по этике и стандартам, вице-президент АП города Москвы
Материал выпуска № 20 (301) 16-31 октября 2019 года.

Комментируя статью Виталия Старченко «Под влиянием правил», автор приводит примеры правил адвокатской профессии, выработанных на базе оценки в ходе рассмотрения дисциплинарных производств действий (бездействия) адвокатов на основании доводов жалоб доверителей и оказывающих влияние на содержание соглашений об оказании юридической помощи.

Полностью соглашаясь с утверждением Виталия Старченко о том, что правила адвокатской профессии, как прямо закрепленные в Кодексе профессиональной этики адвоката, так и выводимые из предусмотренной подп. 1 п. 1 ст. 7 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» обязанности адвоката честно, разумно и добросовестно отстаивать права и законные интересы доверителя всеми не запрещенными законодательством Российской Федерации средствами1, существенно влияют на содержание соглашения и, как следствие, влекут необходимость учета данного влияния при подготовке адвокатами соглашений, хотел бы привести еще несколько примеров правил, выработанных, в том числе на базе оценки в ходе рассмотрения дисциплинарных производств действий (бездействия) адвокатов на основании доводов жалоб доверителей.

В разъяснении по вопросам профессиональной этики адвоката «О соглашении на уголовную защиту»2 Совет Адвокатской палаты города Москвы указал, что в адвокатской практике наблюдаются случаи, когда адвокаты заключают соглашение на защиту подозреваемого (обвиняемого) не в той или иной стадии уголовного судопроизводства в целом, а лишь при совершении конкретных процессуальных (следственных или судебных) действий. Приходится также сталкиваться с понуждением адвокатами-защитниками доверителей к расторжению соглашения в связи с низким, по их мнению, размером зафиксированного при его заключении вознаграждения. Совет напомнил, что именно в институте адвокатуры реализуется гарантированное Конституцией РФ право на получение каждым квалифицированной юридической помощи при уголовном преследовании. В этой связи Совет отметил, что круг полномочий защитника в уголовном судопроизводстве, в отличие от полномочий представителя в гражданском и арбитражном судопроизводстве (ст. 54 ГПК РФ, ст. 62 АПК РФ), определяется непосредственно уголовно-процессуальным законом (ст. 53, 248 и др. УПК РФ) и не может быть произвольно ограничен гражданско-правовым соглашением между доверителем и адвокатом. Сама возможность для адвоката разумно, добросовестно, квалифицированно, принципиально и своевременно исполнять свои обязанности, стратегия и тактика профессиональной защиты предопределяются логикой стадийного построения уголовного судопроизводства. Заключение соглашения в объеме, не предполагающем защиту подозреваемого (обвиняемого, подсудимого) на всем протяжении конкретной стадии уголовного судопроизводства, противоречит самой сути права каждого подвергнутого уголовному преследованию лица на получение квалифицированной юридической помощи, гарантированного ст. 48 Конституции РФ, является нарушением Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» и Кодекса профессиональной этики адвоката. При этом Совет уточнил, что данная правовая позиция допускает исключения в отношении обособленных и факультативных судебных процедур, предусмотренных ст. 108, 109, 125, 165 УПК РФ (включая подачу всех видов жалоб в вышестоящие судебные инстанции), заключение соглашения об участии в которых возможно без принятия адвокатом на себя защиты данного лица в стадии досудебного производства в целом. Пересмотр же размера гонорара за осуществление защиты в уголовном судопроизводстве, зафиксированного в соглашении об оказании юридической помощи, возможен только с добровольного согласия доверителя. Понуждение последнего в случае отказа увеличить изначально определенную сумму вознаграждения к расторжению соглашения составляет серьезный дисциплинарный проступок, который порочит честь и достоинство профессии адвоката, умаляет авторитет адвокатуры. Вместе с тем адвокат, исходя из безусловного права на достойное вознаграждение своей работы и учитывая запрет отказаться от принятой на себя защиты, должен заранее озаботиться определением размера гонорара и порядка его выплаты доверителем и с предельной ясностью сформулировать эти существенные условия в соглашении. Вполне допустимо и даже разумно, когда есть веские основания полагать, что расследование или рассмотрение дела примет длительный, затяжной характер, договориться с доверителем о помесячной (почасовой) оплате юридической помощи.

В другом разъяснении по вопросам профессиональной этики адвоката «О соглашении на оказание юридической помощи/Об объеме оказания адвокатом-защитником юридической помощи в стадии предварительного расследования»Совет Адвокатской палаты города Москвы сформулировал еще несколько правовых позиций, в том числе в связи с поступавшими в Палату от адвокатов запросами.

1. В соответствии с о ст. 25 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» соглашение заключается между доверителем и адвокатом (адвокатами) в двух экземплярах. Получение, равно как и отказ в получении, доверителем экземпляра соглашения должны быть подтверждены его подписью на экземпляре, остающемся у адвоката.

Доверитель вправе расторгнуть соглашение с адвокатом в любой момент оказания юридической помощи (с особенностями применения ч. 2 ст. 430 ГК РФ). При расторжении доверителем соглашения оплате подлежат фактически оказанная адвокатом юридическая помощь и понесенные им расходы.

Недопустимо включать в соглашение условия об обязанности в случае его расторжения доверителем выплаты адвокату каких-либо сумм в виде неустойки, пени и т. п. либо об удержании неотработанной части внесенного гонорара. Неправомерно также включать в соглашение обязательства доверителя не разглашать условия соглашения под угрозой невозврата гонорара, так как субъектом профессиональной тайны является только адвокат, но не доверитель.

Как видно, в данном вопросе Совет Адвокатской палаты города Москвы следует традициям советов присяжных поверенных.

Вместе с тем, думается, что взыскание адвокатом с бывшего доверителя (одновременное представление интересов доверителя перед третьими лицами и предъявление к «актуальному» доверителю иска о взыскании вознаграждения за оказанную юридическую помощь вряд ли возможны для адвоката, не являющегося коммерсантом, поскольку могут нарушить доверительный характер отношений и потенциально потребовать преждевременного разглашения в том или ином объеме сведений об оказываемой в настоящее время юридической помощи, составляющих адвокатскую тайну) суммы задолженности и процентов на сумму долга в размере, который определяется ключевой ставкой Банка России, действовавшей в соответствующие периоды (ч. 1 ст. 395 Г К Р Ф), может быть признано допустимым, поскольку размер процентов прямо установлен законом, т. е. при этом не только презюмируется, что он был известен доверителю в момент заключения соглашения с адвокатом, но и адвокат ни при каких условиях не может быть обвинен в использовании положения фактически более сильной (профессиональной) стороны в договоре, чего не скажешь о случаях, когда «иной размер процентов будет установлен договором» (см. взаимосвязанные положения ч. 1 и ч. 6 ст. 395 ГК РФ).

2. В адвокатской практике возникли расхождения по вопросу объема юридической помощи, которую адвокат обязан оказывать в качестве защитника в стадии предварительного расследования. Заключая соглашение о защите лица от уголовного преследования на всей стадии предварительного расследования, адвокат принимает на себя обязанность оказывать подзащитному юридическую помощь при противостоянии всем действиям стороны обвинения. В частности, деятельность адвоката-защитника включает в себя обжалование всех действий и решений суда и должностных лиц, осуществляющих уголовное судопроизводство, а также участие в заседаниях судов первой и апелляционной инстанций исходя из того, что дело считается окончательно разрешенным (res judicata) после его рассмотрения в апелляционном порядке. Неправомерно также требовать от доверителя заключения и оплаты отдельного соглашения об участии адвоката в апелляционной инстанции при рассмотрении его жалоб на избрание и продление меры пресечения в виде содержания под стражей.

В дисциплинарной практике адвокатской палаты города Москвы была дана оценка еще одной этической ситуации: адвокат при расторжении соглашения об оказании юридической помощи добровольно принял на себя обязательство о возврате доверительнице не позднее определенной даты неотработанной части гонорара, определенной в письменном обязательстве адвоката в конкретной денежной сумме. Квалификационная комиссия и Совет Адвокатской палаты города Москвы отметили, что после расторжения сторонами соглашения об оказании юридической помощи их права и обязанности в отношении оплаченной доверителем, но не отработанной адвокатом части вознаграждения за оказание юридической помощи стали определяться письменным обязательством адвоката, и расценили уклонение адвоката от исполнения добровольно принятого им на себя при расторжении соглашения об оказании юридической помощи обязательства о возврате доверительнице не позднее указанной в письменном обязательстве адвоката даты определенной в твердой денежной сумме части гонорара, полученного им по соглашению, как неисполнение своих профессиональных обязанностей перед доверительницей, т. е. как нарушение предписаний подп. 1 п. 1 ст. 7 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», поскольку обязательство было дано адвокатом гражданке именно как доверительнице, т. е. в процессе исполнения профессиональных обязанностей. Приведенные примеры, безусловно, не исчерпывают проблематику влияния правил адвокатской профессии на содержание соглашения об оказании юридической помощи, а, напротив, подчеркивая тезис о необходимости учета данного влияния при подготовке адвокатами соглашений, свидетельствуют об обязательности дальнейших обобщений по данному вопросу.


1 В более развернутом виде (за счет терминов «квалифицированно, принципиально и своевременно») эта обязанность включена в п. 1 ст. 8 Кодекса профессиональной этики адвоката.

2 Разъяснение принято на заседании Совета Адвокатской палаты города Москвы 30 мая 2013 г. // Вестник Адвокатской палаты г. Москвы. 2013. Выпуск № 6, 7 (116, 117). С. 14–15. Сборник нормативных и информационных материалов за 2002–2014 годы: Специальный выпуск Вестника Адвокатской палаты г. Москвы. М., 2014. С. 126–128.

3 Разъяснение принято на заседании Совета Адвокатской палаты города Москвы 29 сентября 2014 г. // Вестник Адвокатской палаты г. Москвы. 2014. Выпуск № 4 (125). С. 7–8. Сборник нормативных и информационных материалов за 2002–2014 годы: Специальный выпуск Вестника Адвокатской палаты г. Москвы. М., 2014. С. 128–129.