02.02.19. В условиях правовой неопределенности Об использовании института банкротства .НАГ. № 2 от 17.02.19.

Вячеслав Александров, адвокат, партнер адвокатского объединения «Пучков и партнеры»

В условиях правовой неопределенности Об использовании института банкротства

Откликаясь на статью Алины Маниной «Не переходить опасную черту» (см.: «АГ». 2019. № 2 (283)), автор отмечает низкую эффективность процедур банкротства, приводит примеры решений ВС РФ, направленных на пресечение злоупотреблений в указанной сфере, и приходит к выводу, что в условиях правовой неопределенности велик соблазн использования института банкротства отнюдь не в соответствии с целями, предусмотренными Законом о банкротстве. В период, когда должник начинает испытывать финансовые трудности, или же в ситуации предъявления значительных финансовых требований собственники и менеджмент компаний ставят перед собой главенствующую задачу спасения имущества от обращения на него взыскания и/или затруднения данной процедуры в целях максимально возможного извлечения дохода его использования. Эффективность процедур банкротства в настоящее время остается на достаточно низком уровне, свидетельствуют об этом сведения Федресурса, публикуемые в его статистических бюллетенях1 . Например, согласно Статистическому бюллетеню от 30 июня 2018 г. доля дел, в которых имущество (по результатам инвентаризации) равно нулю – 38%. Доля дел, в которых кредиторам выплатили ноль рублей, достигает 65%. Таким образом, не во всех процедурах, в которых имелось имущество, было хоть какое-то удовлетворение требований кредиторов. Доля удовлетворенных требований по завершенным делам составляет 6,5%. При этом доля выплаченного управляющим вознаграждения от удовлетворенных требований равна 6,2%. Поэтому в сложившейся ситуации кредиторы начинают искать и использовать любые доступные им механизмы, которые позволили бы обеспечить фактическое получение доступа к активам должника. Рассмотрение споров в сфере банкротства связано с наличием правовой сложности при рассмотрении дел и их трудоемкостью. Так, арбитражные суды при рассмотрении дел о банкротстве уже достаточно давно руководствуются правовой позицией, изложенной в постановлениях Конституционного Суда РФ от 22 июня 2002 г. № 14-П, от 19 декабря 2005 г. № 12-П, согласно которой «процедуры банкротства носят публично-правовой характер… в силу различных, зачастую диаметрально противоположных интересов лиц, участвующих в деле о банкротстве, законодатель должен гарантировать баланс их прав и законных интересов, что, собственно, и является публично-правовой целью института банкротства». Стремление кредиторов (а также должников, предпринимателей и бизнессообщества в целом) к достижению вышеуказанных целей приводит к тому, что они начинают действовать на грани риска. В свою очередь, эти рисковые действия (засекретить свое имущество, к примеру) могут существенным образом повлиять на ход процедуры банкротства, а именно – правовая оценка достижения целей за счет рисковых действий может иметь противоправный характер. Верховный Суд РФ достаточно большое внимание уделяет спорам, связанным с банкротством и пресечением злоупотреблений в указанной сфере, существенно снижающих эффективность процедур банкротства. Верховный Суд РФ последовательно ведет «войну» с дружественными кредиторами, манипуляциями в банкротстве ликвидируемого должника, выборе «лояльного» арбитражного управляющего. Например, 28 декабря 2018 г. Президиумом Верховного Суда РФ был дополнен Обзор судебной практики по вопросам, связанным с участием уполномоченных органов в делах 1 https://www.fedresurs.ru/news www.yourpress.ru о банкротстве и применяемых в этих делах процедурах банкротства, утвержденный Президиумом Верховного Суда РФ 20 декабря 2016 г., пунктом следующего содержания: арбитражным управляющим в деле о банкротстве не может быть утверждено лицо, кандидатура которого предложена кредитором, аффилированным по отношению к должнику. В указанном случае кандидатура подлежит выбору случайным образом, следует из обзора. Таким образом, способов контроля над собственным банкротством у должников в настоящее время становится меньше. В свою очередь в целях обеспечения установленной процедуры банкротства, соблюдения баланса интересов всех участвующих в деле о банкротстве лиц, предупреждения преднамеренных и фиктивных банкротств Уголовный кодекс РФ устанавливает ответственность за совершение преступлений, предусмотренных ст. 195, 196, 197. К сожалению, приходится констатировать, что в настоящее время отсутствуют разъяснения Верховного Суда РФ по вопросам применения норм УК РФ об ответственности за банкротные преступления, разграничения со смежными составами преступления, что создает дополнительные риски, в которых грань между гражданско-правовым спором и преступным поведением, контролируемым и криминальным банкротствами порой достаточно условна. Сложным остается вопрос о преюдициальном значении судебных актов арбитражного суда для осуществления уголовного преследования по ст. 195, 196, 197 УК РФ, учитывая различную степень достоверности установления обстоятельств в разных видах судопроизводства. Например, арбитражными судами выработаны подходы о том, что в случае аффилированности должника и кредитора к требованию последнего должен быть применен еще более строгий стандарт доказывания. Такой кредитор должен исключить любые разумные сомнения в реальности долга, поскольку общность экономических интересов в том числе повышает вероятность представления кредитором внешне безупречных доказательств исполнения по существу фиктивной сделки с противоправной целью последующего распределения конкурсной массы в пользу «дружественного» кредитора и уменьшения в интересах должника и его аффилированных лиц количества голосов, приходящихся на долю независимых кредиторов, что не отвечает стандартам добросовестного осуществления прав. Тогда как в уголовном производстве обязанность доказывания лежит на стороне обвинения, а все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены в порядке, установленном процессуальным законом, толкуются в пользу обвиняемого. В условиях правовой неопределенности велик соблазн использования института банкротства отнюдь не в соответствии с целями, предусмотренными законом о банкротстве. Ввиду того что границы между контролируемым и криминальным банкротствами могут быть достаточно условны, использование бизнес-сообществом схем контролируемых и криминальных банкротств в целях извлечения максимальной выгоды приводит к тому, что в первую очередь страдают интересы самого бизнеса. www.yourpress.ru