№ 12 (269) ИЮНЬ 2018 г. advgazeta.ru 7

Предусмотреть и законодательно определить
Предложения по обеспечению прав подозреваемых и обвиняемых, содержащихся под стражей, на совершение гражданскоправовых сделок

Алина Емельянова АДВОКАТ АП Г. МОСКВЫ

Автор настоящей публикации благодарит коллег за ценные комментарии к своей статье «Без разрешения на сделку» («АГ». 2018. № 2 (259)) и формулирует новые предложения по разрешению обозначенных ими вопросов, касающихся, в частности: совершения нотариальных действий в отношении перечисленных в п. 3.1 ч. 4 ст. 46 и п. 9.1 ч. 4 ст. 47 УПК РФ объектов, получения согласия уполномоченного органа на совершение сделки (выдачу доверенности), а также в отношении изменений на законодательном уровне. В электронном выпуске № 12 (269) на www.advgazeta.ru размещены следующие комментарии к статье А. Емельяновой: 1) Ваюкин В. Создать мощные инструменты. Вопрос квалификации действительности сделок, совершенных лицами, находящимися под стражей, требует тщательной регламентации; 2) Гревцов С. Какие изменения бесполезны. Оценка предложений по реализации права подозреваемых и обвиняемых на совершение гражданскоправовых сделок. От редакции редакции ТЕМА: защита интересов лиц, содержащихся под стражей проблема Вдополнение к проведенному автором исследованию Евгений Рубинштейн обратил внимание на положения п. 3.1 ч. 4 ст. 46 и п. 9.1 ч. 4 ст. 47 УПК РФ, которые предусматривают право лица, в отношении которого избрана мера пресечения в виде заключения под стражу или домашнего ареста иметь свидания без ограничения их числа и продолжительности с нотариусом в целях удостоверения доверенности на право представления интересов такого лица в сфере предпринимательской деятельности. При этом запрещается совершение нотариальных действий в отношении имущества, денежных средств и иных ценностей, на которые может быть наложен арест в случаях, предусмотренных УПК РФ. Как справедливо отметил Евгений Рубинштейн, нотариус не имеет полномочий для определения имущества, на которое потенциально может быть наложен арест. В дополнение необходимо отметить, что конструкция указанных норм такова, что она не только не предоставила дополнительных гарантий для предпринимателей, оказавшихся под стражей, но и приведет к тому, что нотариусы, с большей вероятностью, будут чаще отказывать в совершении нотариального действия, которое касается определенного имущества (в том числе денежных средств, иных ценностей), так как нет никаких гарантий того, что эти объекты в дальнейшем не окажутся под арестом. Представляется необходимым исключить запреты на совершение нотариальных действий в отношении перечисленных в п. 3.1 ч. 4 ст. 46 и п. 9.1 ч. 4 ст. 47 УПК РФ объектов. Достаточной гарантией защиты интересов лиц, которые могут быть нарушены в связи с отчуждением указанных объектов, является необходимость получения согласия уполномоченного органа на сделку (выдачу доверенности). Светлана Мальцева обращает внимание на неоднородность правовых категорий «разрешение на участие в сделке» и «согласие на сделку». Также она отмечает, что законом не определено, относится ли согласие следователя к тому типу согласий, отсутствие которого влечет недействительность сделки. Действительно, гражданское право оперирует правовой категорией «согласие на совершение сделки» (ст. 157.1 ГК РФ). Поскольку правовая природа отношений, связанных с совершением сделки (выдачей доверенности), носит гражданско-правовой характер, целесообразно привести нормы ст. 29 Закона о содержании под стражей в соответствие с нормами гражданского законодательства и вести речь о необходимости получения согласия уполномоченного органа на совершение сделки (выдачу доверенности). Ценным является замечание Светланы Мальцевой относительно проблемы процессуальной формы такого согласия. Представляется верным вывод о том, что согласие, выраженное в форме постановления об удовлетворении ходатайства, не отвечает требованиям действующего законодательства, а отсутствие такой формы может привести к правовой неопределенности, в том числе в вопросах признания недействительной сделки, совершенной без такого согласия. Автор разделяет позицию Дмитрия Дядькина, в соответствии с которой для формулирования предложений по обозначенным проблемам возможно использовать также и метод сравнительно-правового исследования. Опыт развитых правопорядков действительно может быть полезным для научного осмысления поставленных проблем и формулирования практических выводов. При этом автор придерживается мнения о том, что более активная позиция защитников в отношении судебного обжалования незаконных отказов уполномоченных органов в согласии на совершение сделок (выдаче доверенностей) будет способствовать выявлению конкретных проблем в правоприменении, для разрешения которых адвокатское сообщество сможет предложить наиболее эффективные инструменты их преодоления. На данном этапе исследования обозначенных в статье проблем автор предлагает следующие варианты их преодоления: 1. Привести нормы ст. 29 Закона о содержании под стражей в соответствие с нормами гражданского законодательства. Предусмотреть положение о том, что подозреваемые и обвиняемые имеют право с согласия лица или органа, в производстве которых находится уголовное дело, и в порядке, установленном Правилами внутреннего распорядка, совершать гражданскоправовые сделки через своих представителей или непосредственно. 2. Законодательно определить: – перечень оснований, по которым уполномоченный орган вправе отказать лицу, содержащемуся под стражей, в даче согласия на совершение сделки (выдачу доверенности); – обязанность уполномоченного органа должным образом мотивировать отказ в даче согласия на совершение сделки (выдачу доверенности); – положение о том, что требования о необходимости получения согласия уполномоченного органа на совершение сделки (выдачу доверенности) лицами, содержащимися под стражей, распространяются также на лиц, на которых возложены полномочия единоличного исполнительного органа юридического лица.