Антон Макейчук, адвокат, партнер Tenzor Consulting Group

Интересы кредитора под защитой Институт субсидиарной ответственности при банкротстве становится действенным

В настоящем отклике на статью Андрея Соломяного «Сформировать доказательства» (см.: «АГ». 2018. № 20 (277)) автор отмечает, что проблематика комментируемой статьи является актуальной, однако следует больше внимания уделить некоторым неоднозначным вопросам, возникающим при рассмотрении споров о привлечении к субсидиарной ответственности, таким как круг ответственных лиц, неисполнимость судебных актов, вынесенных по делам данной категории. Проблематика статьи является на сегодняшний день актуальной. Как Однако в деле № А40-133945/10 суд привлек к субсидиарной ответственности главного бухгалтера банка, который одновременно являлся и членом правления данного банка (определение Арбитражного суда г. Москвы от 23 апреля 2018 г. по делу № А40- 133945/10, оставленное без изменения судом апелляционной инстанции). Следует знать, что согласно действующему Закону о банкротстве суд может признать контролирующим лицом любого сотрудника компании (а также его родственника). Однако, если влияние на деятельность компании было несущественным, то главным бухгалтерам и другим работникам бояться привлечения к субсидиарной ответственности не стоит. Суды при рассмотрении заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности не просто формально разрешают дела, а смотрят вглубь спора, оценивают многочисленные обстоятельства в совокупности. И главное, что подлежит установлению, – это то, действительно ли лицо, привлекаемое к ответственности, влияло на итоговые решения должника. Кроме того, серьезной проблемой в данных делах является частая неисполнимость судебных актов, вынесенных по делам о привлечении к субсидиарной ответственности. Многие практики в данной сфере отмечают, что исполнимость судебных актов невысока и не превышает 10%. Разрешить такую проблему можно только путем привлечения к ответственности конечных бенефициаров, однако пока такая практика не имеет столь широкого распространения. Но механизмы, позволяющие привлечь бенефициаров, присутствуют и реализуются судами (хоть и не так часто). Например, п. 6 Постановления № 53 предусмотрено, что если номинальный руководитель раскрыл информацию о конечном бенефициаре, то размер его ответственности может быть снижен. При этом по общему правилу номинальный и фактический руководители несут субсидиарную ответственность солидарно. Однако практикой не определено, насколько снижается размер ответственности «номинала». Например, в деле № А53-513/2016 апелляция в три раза уменьшила размер субсидиарной ответственности, взысканной с номинального руководителя судом первой инстанции, в связи с тем, что «номинал» раскрыл информацию о реальных руководителях должника. Таким образом, с уверенностью можно сказать и согласиться с автором статьи в том, что субсидиарная ответственность в последние годы набирает обороты. Некоторые юристы-практики даже отмечают, что институт субсидиарной ответственности при банкротстве совсем близко подошел к тому, чтобы иметь возможность уничтожить принцип ограниченной ответственности учредителей юридического лица2 . Сложно ответить на вопрос, является ли такая тенденция положительной, на него ответит время, однако, на наш взгляд, на сегодняшний день, несмотря на необходимость соблюдения баланса интересов всех участников процесса, законодатель стремится в первую очередь защитить интересы кредитора, что свидетельствует о том, что система законодательства РФ о банкротстве имеет прокредиторскую направленность. Еще одним фактором, подтверждающим вышеизложенный тезис, является внесение поправок в Закон о банкротстве, в частности появление ст. 61.19, которая предоставила возможность кредиторам подавать заявление о привлечении к субсидиарной ответственности вне рамок дела о банкротстве. 2 Егоров А.В. – к. ю. н., главный редактор журнала «Арбитражная практика для юристов» / Арбитражная практика. 2017. № 11. www.yourpress.ru