Перспективы криптовалюты Криптовалюта – это виртуальный предмет, такой же, как и золото в онлайн-играх. С помощью специального ключа пользователи могут переводить друг другу «условные единицы» с виртуальных кошельков. Однако, в отличие от игр и платежных систем вроде Webmoney, операции с криптовалютой обеспечиваются существованием децентрализованной базы данных, устроенной по технологии «цепочки блоков» (блокчейн). Такая база физически хранится у каждого участника системы и постоянно синхронизируется, что практически исключает ее блокировку или удаление. Также децентрализация обеспечивает защиту базы от двойных записей: благодаря криптографии и многочисленным перепроверкам участники не могут подделать записи в базе, приписав себе, к примеру, несуществующие единицы криптовалюты. Поскольку «невозможные» транзакции исключены, а все участники обладают равными правами, объем криптовалюты у участников системы и изменение этого объема (эмиссия) определяются заранее алгоритмами системы. В большинПредыдущий год многие запомнили по нескончаемым обсуждениям криптовалют и их регулирования. И действительно, мощный рост основных криптовалют к доллару (прежде всего биткойна) вызвал нездоровый ажиотаж вокруг этого рынка. В лучших традициях золотой лихорадки на рынке появилось множество консультантов, зарабатывающих пиаром, управлением криптовалютными активами, проведением «ICO под ключ» и, разумеется, решением юридических вопросов. Сейчас, когда первая волна интереса к криптовалюте прошла, настало время повнимательнее присмотреться к этой технологии и постараться беспристрастно оценить юридические риски, которые она несет.

Роман Янковский ЭКСПЕРТ BLOCKCHAIN LAWYERS, КАНД. ЮРИД. НАУК, ПАРТНЕР ЮРИДИЧЕСКОЙ ФИРМЫ «ЗАРЦЫН, ЯНКОВСКИЙ И ПАРТНЕРЫ»

О юридических рисках цифровой валюты

стве криптовалют вновь созданные единицы денег распределяются между участниками, поддерживающими функционирование сети (майнинг). На практике криптовалюта стала удобным способом интернет-платежей, поскольку не имеет уязвимого центрального сервера, не зависит от участников или юрисдикций и работает по всему миру, где есть интернет. Разумеется, первыми ее преимущество оценили теневые интернет-дельцы: в отличие от банковских переводов криптовалютные платежи не требуют идентификации и могут совершаться анонимно (точнее, с использованием абстрактных адресов вместо персональных данных). Но с прояснением правового статуса криптовалюты благодаря своим преимуществам она захватывает все большую долю рынка «обычных» безналичных платежей. Разумеется, у этой технологии существуют и недостатки: сравнительно большое время транзакции, в ряде случаев высоки комиссии за переводы и т.д. Однако целый ряд банковских консорциумов, от R3 в Европе до российской «Ассоциации ФинТех», работают над адаптацией технологии блокчейна для традиционных банковских операций (аккредитивов, платежей, обмена финансовыми сообщениями). В будущем это позволит создавать устойчивый порядок работы на ряде финансовых рынков в отсутствие центрального посредника и государственного регулирования: например, создать децентрализованный реестр независимых гарантий, ипотечных закладных или авторских прав. Важно понимать, что блокчейн и другие технологии, лежащие в основе криптовалют, являются открытыми и легко модифицируются. Поэтому после появления первоначальной реализации криптовалют (биткойн) возникло множество альтернативных вариаций. Первыми появились альтернативные криптовалюты, различающиеся способом мотивации участников системы, механизмом совершения сделок между участниками ит.п. (так называемые альткойны). Несколько альткойнов продолжают пользоваться популярностью, остальные забыты или поддерживаются узким кругом энтузиастов. Механизм децентрализованного реестра с криптографической защитой оказался также удобным способом гарантировать любой виртуальный актив без вмешательства централизованного посредника. Поэтому практически сразу с появлением альткойнов технология блокчейн вышла и за пределы криптовалют. Например, создатели некоторых альткойнов гарантировали их обратный выкуп у всех желающих по фиксированной цене: по сути, так появились облигации на блокчейне. Такие квазиценные бумаги на блокчейне, содержащие права требования или корпоративные права, стали именовать «блокчейн-токенами» для разграничения с «чистыми» криптовалютами, не дающими никаких прав и выступающими лишь в роли платежного средства. Эмитенты некоторых токенов также обеспечивают их ценность товарами, работами или услугами (утилити-токены). При выпуске блокчейн-токенов децентрализованная база данных используется как аналог реестра владельцев эмиссионных ценных бумаг, позволяя фактически создавать бездокументарные ценные бумаги на предъявителя. Такие блокчейн-токены обычно эмитируются централизованно, как и ценные бумаги, и затем продаются (на интернет-биржах или посредством неорганизованных торгов). Сформировался институт публичного размещения блокчейн-токенов (ICO), о котором в «АГ» № 19 (276) и № 20 (277) за 2018 г. в своем материале ««ICO» и не только» писали Мария Аграновская и Ксения Брук и с помощью которого интернетпроекты привлекают инвестиции. Он стал логичным продолжением других способов коллективного инвестирования в стартапы. С появлением криптовалют стали возникать и юридические вопросы, причем как по публично-правовым, так и по частноправовым аспектам. Вначале, в 2013-2015 гг., юристы спорили о принципиальной допустимости криптовалют: нарушаются ли публично-правовые запреты при их выпуске? Еще с прошлого века во многих странах существует запрет на эмиссию частных денег или денежных суррогатов; зафиксирован он и в ст. 27 нашего Федерального закона «О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)». Однако в этом разрезе возникает ряд вопросов. Во-первых, что такое денежные суррогаты и как отличить их от других цифровых прав доступа – например, доступа к аккаунтам онлайн-игр. Во-вторых, какую ответственность должны нести эмитенты денежных суррогатов, поскольку в тех же КоАП и УК соответствующего состава www.yourpress.ru № 23 (280) ДЕКАБРЬ 2018 г. 13 БОЛЬШЕ НОВОСТЕЙ НА advgazeta.ru КОРОТКО 16 ноября. Состоялась встреча президента АП Чувашской Республики Елены Кузьминой с заместителем министра республиканского МВД Светланой Зуевой. Стороны обсудили правовую обоснованность регионального приказа, запрещающего адвокатам проносить телефоны в отделения полиции, и достигли устной договоренности по снятию запрета, однако окончательный результат переговоров будет озвучен позднее. По словам Елены Кузьминой, изъятие телефонных средств у адвокатов парализует не только деятельность защитников, но и работу органов следствия и дознания в части организации участия адвокатов по назначению в следственных действиях. Председатель Комиссии по защите прав адвокатов АП ЧР Владимир Романов отметил, что региональный приказ нарушает права адвокатов и идет вразрез с практикой высших судебных инстанций. Как сообщила президент АП ЧР Елена Кузьмина, если в отделениях полиции продолжится изъятие телефонов у адвокатов, будет подан административный иск к МВД. 15 ноября. Адвокатская палата Республики Дагестан не смогла привлечь адвокатов-дублеров к дисциплинарной ответственности. Совет палаты признал грубые нарушения защитниками законодательства об адвокатуре, однако вынужден был прекратить дисциплинарное производство в связи с истечением сроков давности. Президент АП Республики Дагестан Акиф Бейбутов пояснил, что, хотя и был установлен факт нарушения, сроки давности привлечения их к ответственности истекли, а потому Совету ничего не оставалось, как прекратить производство. Он дополнительно отметил значимость реагирования на факты нарушения права на защиту обвиняемых со стороны суда первой инстанции, рассмотревшего их уголовное дело, а также ВС Республики Дагестан, направившего в АП частное постановление по факту нарушения законодательства об адвокатуре. 15 ноября. В Совете при Президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека 9 ноября прошло рабочее заседание Комиссий по гражданскому участию в правовой реформе и по научно-правовой экспертизе, на котором обсуждались предложения по дальнейшему развитию рынка правовых услуг. Как сообщил член СПЧ, советник ФПА РФ Игорь Пастухов, на заседании комиссия рассмотрела ответ Минюста на письменные замечания совета по проекту Концепции регулирования рынка профессиональной юридической помощи. По его словам, члены комиссии с удовлетворением отметили, что значительная часть замечаний Совета была учтена, – в частности, касательно допуска к участию в судебных слушаниях представителей организаций, выполняющих особые функции (например, по защите прав потребителей, правозащитных и т.п.). 15 ноября. В Государственную Думу ФС РФ 9 ноября внесен законопроект № 583920-7, направленный на включение граждан предпенсионного возраста в перечень получателей бесплатной юридической помощи. Согласно поправкам под таким возрастом понимается возрастной период продолжительностью до 5 лет, предшествующий назначению пенсии по старости в соответствии с пенсионным законодательством. Соответствующие изменения вносятся в ст. 20 Закона о бесплатной юридической помощи. Исполнительный вице-президент ФПА РФ Андрей Сучков положительно оценил документ, однако отметил, что недостаточно предоставлять БЮП лицам предпенсионного возраста только при потере ими работы, они должны получать такую господдержку и в случаях защиты их трудовых прав. 13 ноября. Президент РФ 12 ноября подписал закон о внесении изменений в уголовно-процессуальное законодательство, направленных на изменение порядка отмены постановления о прекращении уголовного дела или уголовного преследования. Закон был принят депутатами Госдумы 25 октября и одобрен Советом Федерации 7 ноября. Поправки разработаны в связи с постановлением КС, признавшим неконституционность отсутствия в УПК РФ срока для отмены постановления о прекращении уголовного дела или уголовного преследования, вынесенного на досудебной стадии. 13 ноября. Генеральная прокуратура предоставила «АГ» расширенную статистику преступлений, совершаемых с использованием современных технологий. Эксперты «АГ» проанализировали самые популярные составы киберпреступлений, дали рекомендации по их выявлению и рассказали о тонкостях квалификации, а также сошлись во мнении, что число киберпреступлений в будущем будет лишь возрастать, поскольку злоумышленники быстро адаптируют современные технологии, чтобы повысить свою эффективность. advgazeta.ru блокчейн правонарушения не предусмотрено1 . И, в‑третьих, даже в случае решения первых двух вопросов, как привлечь к ответственности эмитентов криптовалют: ведь в отсутствие центрального сервера заблокировать криптовалюту невозможно, пока не заблокированы все ее владельцы. Первоначально как в России, так и за рубежом, криптовалюта квалифицировалась как денежный суррогат и пытались принять те же меры, которые позволили закрыть несколько независимых платежных систем в 2000-2010-х гг. (Liberty Reserve, Gold Age и т.п.) Однако применительно к криптовалютам такая практика сразу показала свою контрпродуктивность. В результате и российский, и зарубежный законодатель отказались от попыток распространить уголовную ответственность на операции с криптовалютами и начали двигаться в сторону их легализации. Показательно в этом отношении дело М.Ю. Шляпникова, который выпускал частную валюту «Колионы»: пока «Колионы» были наличными, Егорьевский городской суд мог запретить их изготовление и распространение2, но «криптоколионы» остановить уже не удалось. Несмотря на то что в 2017 г. было издано распоряжение Президента РФ, предписывающее легализовать криптовалюту, прокуратура до сих пор борется с «перегибами» – электронными терминалами по обмену криптовалюты или сайтами с предложениями инвестировать в криптовалюты. В отсутствие состава административного или уголовного правонарушения правоохранительные органы используют процессуальные меры – терминалы изымают для доследственной проверки, сайты блокируют за размещение информации, нарушающей законодательство, проводят беседы с арендодателями спорных объектов и т.п. Сайты о криптовалютах попадают под блокировку из-за того, что не существует закрытого перечня информации, нарушающей законодательство или призывающей к нарушению такого законодательства. Фактически подобное решение принимает суд по ходатайству Роскомнадзора и материалам прокурорской проверки. Очень часто такая проверка проводится формально, а задействованные органы не делают даже попыток отыскать владельцев сайта и вызвать их для дачи объяснений в суд. В апреле 2018 г. владельцы сайта о криптовалютах впервые смогли оспорить подобную блокировку, дойдя до Верховного Суда РФ и доказав процессуальные нарушения со стороны суда первой инстанции. В то же время практика блокировки сайтов о криптовалютах продолжается, несмотря на то что законопроекты о криптовалютах уже прошли первое чтение в Госдуме. После того как позиция российского законодателя в 2016 г. сменилась с запрета на легализацию криптовалют, стал активно обсуждаться вопрос о правовой природе криптовалюты – от этого зависел вектор требуемого изменения законодательства. Первоначально звучали предложения рассматривать криптовалюту как объект исключительных прав (исходный код, базы данных). Однако такой подход – это квалификация с точки зрения формы, а не содержания. Можно сравнить технологию блокчейн с бумагой, на которой можно напечатать договор, деньги или ценные бумаги; так же и блокчейн – лишь технология, содержание которой может быть совершенно разной: криптовалюты, блокчейн-токены и т.д. Очевидно, что также нельзя приравнивать криптовалюту к деньгам. Правовой режим денег в России, как и в большинстве прав, очень сильно связан с публичным регулированием, что не предполагает эмиссию денег частными субъектами. Отказ от публичных функций денег или введение криптовалюты как нового типа денег (к существующим в законодательстве рублям, иностранной валюте и валютным ценностям) породят недопустимые тектонические изменения в сфере финансового права. Механизм «законного платежного средства» (legaltender) в российской доктрине не разработан, и возможность использовать криптовалюты для расчетов между юридическими и физическими лицами до сих пор остается одним из камней преткновения при подготовке соответствующего регулирования. Возможно, правильным с позиции теории было бы определение криптовалюты как нового вида ценных бумаг. Это верно с точки зрения как реального содержания криптовалюты (ведь когда-то и банкноты были видом ценных бумаг), так и перспектив регулирования. С криптовалютой-ценной бумагой возможно связать права требования (по аналогии права на бумагу и права из бумаги), что позволит в перспективе урегулировать блокчейн-токены по этой же модели. Также справедливый налоговый режим криптовалют представляется близким к ценным бумагам (в частности, в том, что касается налогообложения прибыли от курсовой разницы, освобождения от НДС и т.п.), то же можно сказать о способах защиты прав на криптовалюты. Однако немногие страны пошли по пути регулирования криптовалют как ценных бумаг, и немногие юрисдикции позволяют связывать права из ценных бумаг (корпоративные и права требования) с блокчейн-токенами; в большинстве юрисдикций такой подход посчитали чересчур рискованным. В результате по остаточному принципу остается правовой режим имущества (без конкретизации) – именно этим путем идет отечественный законодатель. Это серьезный прецедент, поскольку до этого наше гражданское законодательство не предусматривало возможности существования имущества в нематериальной форме. Данный вопрос неоднократно поднимался – например, применительно к безналичным деньгам, которые неоднократно предлагалось урегулировать так же, как наличные деньги, а не как права требования к банку. Известны и некоторые исключения (земельные участки, электроэнергия). Однако полноценного института нематериального имущества (объектов на вещном праве) наша правовая система не допускает. Квалификация криптовалюты как имущества в перспективе усложнит ее налогообложение – предстоит внести массу исключений в налоговое законодательство, в первую очередь исключить применение НДС к криптовалюте. Однако есть и преимущество – такая квалификация, безусловно, является самым простым способом урегулирования вопроса: по аналогии с многочисленными существующими видами имущества и имущественных прав. Это позволяет избежать лишних доктринальных споров, и именно поэтому в комплексе законопроектов, подготовленных в этом году, принят исключительно такой подход. К похожему решению пришла и судебная практика: так, общеизвестно «дело Царькова»3 , где финансовый управляющий в ходе банкротства гражданина (правда, только во второй инстанции) смог включить криптовалюту в конкурсную массу. Конечно, дело Царькова – лишь первый маленький шаг на пути признания криптовалюты судом. Следует понимать, что законодательство о банкротстве требует включения в конкурсную массу абсолютно всех объектов, имеющих имущественную ценность, кроме исключенных из оборота. Более того, в этом деле владелец криптовалюты не пытался запутать следы, скрыв пароль от кошелька, переведя деньги на другой адрес и т.д. Нас неминуемо ждут другие «имущественные» дела подобного рода – наследование криптовалюты, раздел криптовалюты между супругами и подобные. К весне следующего года ожидается долгожданное принятие закона о криптоактивах. Вероятно, будет законодательно разрешено использование криптовалют в качестве платежного средства в отдельных операциях, их обмен на рубли, иностранную валюту и криптовалюты. После получения биржами лицензий на операции с криптовалютами последние смогут использоваться трейдерами в биржевых сделках. Легализация криптовалют и блокчейн-токенов выведет из тени целый сектор экономики и ускорит нынешние темпы экономического роста. 1 См. подробнее: Саженов А.В. Криптовалюты и денежные суррогаты: аспекты соприкосновения и разъединения понятий // Право и бизнес. 2018. № 1. С. 57–60. 2 Решение Егорьевского городского суда от 1 июля 2015 г. № 2-1125/2015 2-1125/2015~М666/2015 М-666/2015 по делу № 2-1125/2015. 3 Решение Девятого арбитражного апелляционного суда от 15 мая 2018 г. № 09АП-16416/2018 по делу № А40-124668/2017. www.yourpress.ru