Медиация – практика помощи

Автор настоящего комментария к статье Светланы Первухиной «Медиатор для адвоката» (см.: «АГ». 2019. № 22 (303)) разъясняет, почему на практике добиться разделения ролей адвоката и медиатора сложно, подчеркивая, что они по-разному оценивают результат примирительной процедуры, и приводит пример кейса из семейной медиации, в котором адвокат выступил в роли «противника» медиации. По мнению автора комментария, успех процедуры зависит в большей степени от личных и деловых качеств адвокатов и медиаторов.

В рассматриваемой статье затронута актуальная тема конкуренции и разделения ролей адвокатов и медиаторов, которая на современном этапе развития процедуры медиации в России является особенно важной. Автор подчеркивает, что эти два вида деятельности нельзя назвать конкурирующими. Напротив, адвокат и медиатор могут помогать друг другу, дополнять общую картину имеющимися компетенциями. Адвокат консультирует участников спора по юридическим вопросам, а медиатор отвечает за процедуру, работает с эмоциями и интересами сторон. Конечно, это возможно при условии, что специалисты четко понимают свои роли и не заходят на «чужую территорию». Иначе говоря, медиатор не начинает давать юридические консультации, а адвокат не пытается управлять процедурой.

На практике добиться такого разделения ролей не так просто. В российском процессе представители и судьи традиционно занимают активную позицию, а стороны – пассивную. Психологически адвокату сложно примерить на себя роль помощника сторон, а тем более помощника медиатора, и не заслонять собой «собственников» конфликта. Так же как и бывшему судье, в роли медиатора нелегко быть просто помощником и не пытаться разрешить за стороны их конфликт. Да и сторонам непривычно принимать на себя ответственность за свой спор, вместо того чтобы переложить ее на посредников. Медиация – это прежде всего практика помощи, а не юридическая процедура. И личные качества участников здесь приобретают огромное значение.

Кроме того, на сотрудничестве адвокатов и медиаторов сказываются недоверие юридического сообщества к процедуре медиации и то обстоятельство, что адвокаты и медиаторы по-разному оценивают результат работы. Для адвоката он выражается, как правило, в виде победы в суде или соглашения на выгодных для доверителя условиях. Для медиатора – в виде исчерпания конфликта и сближения позиций сторон, медиативное соглашение при этом может быть даже не подписано. Не удивительно, что адвокаты нередко расценивают медиацию как «лишний» этап или малоэффективную альтернативу судебному разбирательству («в суде мы быстрее добьемся результата»). Или даже как угрозу интересам доверителя.

Неплохо бы задуматься, а что считают результатом сами стороны? Ведь именно они являются ключевыми фигурами процедуры медиации. Их интересы обычно выходят за рамки правовых позиций и не всегда носят экономический характер. Автор статьи приводит хороший пример споров о восстановлении на работе: что движет работником – желание сохранить должность в компании и доход или отстоять свою точку зрения в конфликте с руководителем и с достоинством уйти из организации? И это две разные процедуры медиации. Нередко стороны в момент конфликта не в полной мере осознают свои интересы (тем более интересы других участников), и медиатор может помочь эти интересы озвучить и прояснить. Адвокаты, напротив, скорее настраивают доверителей «не раскрывать карты» и придерживаться правовой позиции.

Многие медиаторы с опасением воспринимают участие представителей в процедуре (помощник превращается в «противника» медиации). И не без оснований. Для иллюстрации хотела бы привести пример кейса из семейной медиации, в которой я участвовала в качестве сомедиатора.

В ходе премедиации (первой встречи между сторонами и медиатором) стороны решают – участвовать официально в процедуре или нет. Такая встреча состоялась по поводу спора между супругами о порядке общения с ребенком. На процедуру медиации родителей направил суд. На встрече они были негативно настроены друг против друга, но демонстрировали заинтересованность в медиации, так как для них важен их ребенок и они готовы поставить его интересы на первое место. Затем в спор вмешался адвокат супруги и настоятельно рекомендовал ей прекратить встречу и решать вопрос в судебном порядке. По заверениям адвоката, медиация ей не нужна, поскольку исходя из сложившейся судебной практики она и так победит: суд займет сторону матери, ребенок останется с ней. Мама согласилась с адвокатом. Возникает вопрос: насколько такое решение полезно ребенку, для которого по факту будет затруднено общение с отцом, и самим бывшим супругам, которые после суда останутся в том же состоянии конфликта.

Более того, и в коммерческих спорах эмоциональная сторона также важна. Развод, увольнение и корпоративный конфликт психологически не так далеки друг от друга, как принято полагать.

Разумеется, уровень специалистов (и адвокатов, и медиаторов) разный. Многое зависит от деловых и личных качеств, а также от осведомленности о принципах и методах медиации. Уже сейчас в России довольно много специалистов, которые одновременно успешны в обеих профессиях. Представляется, что сотрудничество адвокатов и медиаторов с ростом популярности медиации как способа урегулирования конфликтов будет только развиваться.