Алексей Елисеенко, юрист корпоративной и арбитражной практики АБ «Качкин и партнеры»

Разнобой в судебной практике Об ограничениях применения эстоппеля

Автор настоящего комментария к статье Веры Тихоновой «Самостоятельное основание» (см.: «АГ». 2019. № 2 (283)) уделяет внимание норме п. 2 ст. 431.1 ГК РФ, схожей с принципом эстоппель, и отмечает тенденцию в современной судебной практике, направленную на сужение сферы применения данного инструмента. Рассматривая статью Веры Тихоновой, посвященную нормам об эстоппеле и их применении в рамках текущей судебной практики, нельзя не согласиться с выводом автора о том, что закрепление принципа эстоппель является, безусловно, необходимым для наиболее эффективной защиты добросовестной стороны в суде и для отклонения требований недобросовестного заявителя о признании сделки недействительной без исследования доводов стороны по существу. Действительно, принцип эстоппель является важнейшим элементом защиты интересов добросовестных участников гражданского оборота, направленным на противодействие недобросовестному и непоследовательному поведению. В рамках российской правовой системы эстоппель начал свое формирование на уровне судебной практики (см., например, постановление Президиума ВАС РФ от 22 марта 2011 г. № 13903/10 по делу № А60-62482/2009-С7) и в дальнейшем нашел свое отражение в нормах Гражданского кодекса РФ, в том числе в норме п. 5 ст. 166 ГК РФ, практику применения которой подробно исследовал автор. Однако действующая редакция ГК РФ знает и иные случаи недобросовестности лица, оспаривающего сделку. Например, с 1 июня 2015 г. в ГК РФ появилась норма п. 2 ст. 431.1 ГК РФ: сторона, которая приняла от контрагента исполнение по договору, связанному с осуществлением его сторонами предпринимательской деятельности, и при этом полностью или частично не исполнила свое обязательство, не вправе требовать признания договора недействительным (за исключением случаев признания договора недействительным по основаниям, предусмотренным ст. 173, 178 и 179 ГК РФ), а также если предоставленное другой стороной исполнение связано с заведомо недобросовестными действиями этой стороны. Как видно, данная норма в целом схожа с положениями п. 5 ст. 166 ГК РФ, так как она тоже направлена на противодействие недобросовестным искам об оспаривании договора в ситуации, когда сторона подтвердила действительность договора и приняла исполнение по нему. Учитывая схожесть данных норм, было бы интересно изучить и практику применения судами нормы п. 2 ст. 431.1 ГК РФ в ситуациях оспаривания договоров недобросовестной стороной, особенно с учетом того, что в правовой доктрине норма п. 2 ст. 431.1 ГК РФ подвергается обоснованной критике1 . Важно также учитывать, что в настоящее время в судебной практике имеется тенденция к ограничительному толкованию нормы п. 5 ст. 166 ГК РФ, направленная на сужение сферы ее применения. Так, как справедливо отметил автор комментируемой статьи, ВС РФ в одном из своих судебных актов установил, что положения п. 5 ст. 166 ГК РФ, не дозволяющие оспаривать сделку ее стороне, которая давала другим лицам основание полагаться на действительность сделки, не применяются к требованиям о 1 Короткова В.А. Эстоппель в гражданском праве // Опыты цивилистического исследования: Сборник статей / А.Е. Агеенко, И.И. Акимова, В.А. Волгина и др.; рук. авт. кол. и отв. ред. А.М. Ширвиндт, Н.Б. Щербаков. М.: Статут, 2018. Вып. 2. www.yourpress.ru признании недействительными сделок по специальным основаниям, предусмотренным законодательством о несостоятельности (определение Верховного Суда РФ от 8 февраля 2018 г. № 305-ЭС17-15339 по делу № А40-176343/2016). Однако на практике суды выявляют и иные ограничения к применению нормы п. 5 ст. 166 ГК РФ, прямо не следующие из ее текста: например, в целом ряде судебных актов отмечается, что требование о применении эстоппеля на основании п. 5 ст. 166 ГК РФ может быть не принято во внимание судом, в случае если лицо, требующее применение эстоппеля, само действует недобросовестно. В частности, Арбитражный суд ВолгоВятского округа в постановлении от 2 августа 2018 г. № Ф01-2822/2018 по делу № А 82- 7743/2017 указал, что положения п. 5 ст. 166 ГК РФ направлены на защиту интересов добросовестной стороны договора, каковой ответчик, требующий применения эстоппеля, не был признан2 . Таким образом, несмотря на то что эстоппель, закрепленный в п. 5 ст. 166 ГК РФ, уже достаточно давно появился в российской правовой системе и довольно активно используется в судебной практике, целый ряд вопросов, связанных с применением эстоппеля, так и не получил однозначного разрешения, в связи с чем, как отмечают некоторые авторы, отсутствие четких критериев и консенсуса в понимании логики функционирования данной новеллы ГК РФ провоцирует разнобой в судебной практике и правовую неопределенность3 . 2 См. также иные судебные решения: постановления Арбитражного суда Дальневосточного округа от 2 ноября 2016 г. № Ф03-4927/2016 по делу № А51-28383/2015, Арбитражного суда Поволжского округа от 13 декабря 2017 г. № Ф06-26924/2017 по делу № А65-4543/2017 и др. 3 См. комментарий А.Г. Карапетова и Д.О. Тузова к п. 5 ст. 166 ГК РФ // Сделки, представительство, исковая давность: постатейный комментарий к статьям 153–208 Гражданского кодекса Российской Федерации / В.В. Байбак, Р.С. Бевзенко, С.Л. Будылин и др.; отв. ред. А.Г. Карапетов. М.: М-Логос, 2018. [Электронное издание. Редакция 1.0]. www.yourpress.ru