Максим Никонов, к.ю.н., адвокат Центральной коллегии адвокатов г. Владимира

Позиции высших судов

О правах потерпевших

Правоприменительная практика «на местах», к сожалению, еще не отлажена до того уровня, который позволял бы утверждать, что российский уголовный процесс отвечает своему назначению, указанному в ст. 6 УПК РФ. Обозначенные в статье Валерия Саркисова «Признание потерпевшим» (см.: «АГ» № 9 (266), № 10 (267) за 2018 г.) проблемы, связанные с защитой прав потерпевших, лишний раз об этом свидетельствуют. Вместе с тем по некоторым из них высшими судами сформулированы правовые позиции, которые могут использоваться при аргументации ходатайств и жалоб. Например, если фактическому потерпевшему необходимо обжаловать отказ в возбуждении уголовного дела или подавать жалобы на бездействие сотрудников правоохранительных органов (в том числе связанное с задержкой придания лицу процессуального статуса «потерпевший»), целесообразно обратиться к определениям от 22 января 2004 г. № 119-О и от 16 марта 2006 г. № 67-О. Согласно указанным судебным актам обеспечение гарантируемых Конституцией РФ прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве обусловлено не формальным признанием лица тем или иным участником производства по уголовному делу, а наличием определенных сущностных признаков, характеризующих фактическое положение этого лица как нуждающегося в обеспечении соответствующего права. Участникам уголовного судопроизводства и иным лицам должна быть обеспечена возможность отстаивания своих позиций, в том числе путем обжалования действий (бездействия) и решений органов дознания, дознавателя, следователя, прокурора и суда в той части, в которой производимые процессуальные действия и принимаемые процессуальные решения затрагивают их интересы. Сформулированная Конституционным Судом РФ правовая позиция, в частности, распространяется на отношения, возникающие в связи с пересмотром решения следователя об отказе в признании потерпевшим, постольку, поскольку такое решение препятствует доступу граждан к правосудию, лишает их возможности получать информацию о движении уголовного дела, активно участвовать в собирании и исследовании доказательств, иными способами отстаивать свои интересы. При этом необходимо учесть, что промедление с признанием лица потерпевшим не является (вопреки изложенному в статье уважаемого коллеги) основанием для заявления требований о компенсации за волокиту. Такая задержка влияет лишь на исчисление срока общей продолжительности судопроизводства, который необходимо правильно определять при подаче подобных административных исков: «В случае, если лицо, пострадавшее от преступления, не было незамедлительно признано потерпевшим, при исчислении общей продолжительности судопроизводства по уголовному делу учитывается период со дня подачи таким лицом заявления о преступлении»1 . Если лицу отказано в ознакомлении с материалами проверки по его заявлению о преступлении, целесообразно использовать определение КС РФ от 29 сентября 2011 г. № 1251-О-О. Конституционный Суд РФ указал, что к подобным ситуациям полностью применима следующая правовая позиция: «Часть 2 статьи 24 Конституции РФ обязывает органы государственной власти и органы местного самоуправления, их должностных лиц 1 Абз. 4 п. 51 постановления Пленума ВС РФ от 29 марта 2016 г. № 11 «О некоторых вопросах, возникающих при рассмотрении дел о присуждении компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок». www.yourpress.ru обеспечить каждому возможность ознакомления с документами и материалами, непосредственно затрагивающими его права и свободы, если иное не предусмотрено законом. В силу непосредственного действия этой конституционной нормы любая информация, за исключением сведений, содержащих государственную тайну, сведений о частной жизни, а также конфиденциальных сведений, связанных со служебной, коммерческой, профессиональной и изобретательской деятельностью, должна быть доступна гражданину, если собранные документы и материалы затрагивают его права и свободы, а законодатель не предусматривает специальный правовой статус такой информации в соответствии с конституционными принципами, обосновывающими необходимость и соразмерность ее особой защиты». Ссылки сотрудников правоохранительных органов на Федеральный закон от 27 июля 2006 г. № 152-ФЗ «О персональных данных» не могут служить достаточным юридическим обоснованием отказа в ознакомлении с материалами доследственной проверки, поскольку он «не распространяется на отношения по собиранию, проверке, хранению сведений в процессе возбуждения, расследования и рассмотрения уголовных дел и сам по себе… не может ограничивать права участников уголовного процесса и заявителей о преступлениях на ознакомление с материалами уголовных дел и проверок сообщений о преступлениях». Высказывался Конституционный Суд РФ и о возможности наделения правами потерпевших по уголовным делам о преступлениях, повлекших смерть человека, одновременно нескольких близких родственников. «Отказ в признании лица потерпевшим от преступления и в обеспечении его прав возможен лишь при отсутствии соответствующих оснований, т.е. в случае, если права и законные интересы этого лица непосредственно не были затронуты деянием, в связи с которым ведется предварительное расследование или судебное разбирательство. Если же преступлением затрагиваются права и законные интересы сразу нескольких лиц, никто из них не может быть лишен возможности судебной защиты. Иными словами, предназначение нормы ч. 8 ст. 42 УПК РФ состоит не в том, чтобы ограничить число лиц, участвующих в уголовном судопроизводстве в качестве потерпевших, а в том, чтобы определить круг близких родственников погибшего, которые могут претендовать на участие в производстве по уголовному делу в этом процессуальном качестве. Таким образом, она не может истолковываться правоприменительной практикой как не допускающая возможность наделения правами потерпевшего по уголовному делу о преступлении, последствием которого явилась смерть лица, одновременно нескольких его близких родственников, и, следовательно, не может расцениваться как нарушающая конституционные права этих лиц» (определение КС РФ от 18 января 2005 г. № 131-О). Правильное определение причиненного преступлением вреда, безусловно, значимо и для потерпевшего, и для обвиняемого. Корректность расчетов особенно важна в «пограничных» ситуациях – при подпадании под криминообразующие или квалифицирующие признаки. Так, еще в 2002 г. надзорной инстанцией ВС РФ была сформулирована позиция, согласно которой самих по себе показаний потерпевшего недостаточно для установления размера похищенного или иного ущерба2 . Подобный подход сохранился в более свежей судебной практике. Апелляционным определением Судебной коллегии по уголовным делам ВС РФ от 15 ноября 2016 г. по делу № 14-АПУ16-18 размер похищенного был снижен с 400 000 руб. до 30 000 руб. Верховный Суд РФ указал, что несмотря на наличие в материалах дела показаний потерпевших К. и Т., а также справок о пенсии, совокупности объективных доказательств, свидетельствующих о хищении осужденным из домовладения потерпевших 400 000 руб., в судебном заседании суда первой инстанции не добыто. Сам осужденный С. в ходе предварительного расследования и в судебном заседании 2 См. «дело Германова» в Обзоре надзорной практики судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ за 2002 г. (утв. постановлениями Президиума Верховного Суда РФ от 1 сентября 2003 г.). www.yourpress.ru утверждал, что он завладел деньгами на сумму не более 30 000 руб. Общая сумма денежных средств, изъятых из домовладения С., а также потраченных им после совершенных преступлений на приобретение подарков жене и ребенку, на погашение обязательств по кредиту, на возврат долга, не превышает ту сумму денежных средств, хищение которых не отрицает сам осужденный.