В своем определении № 305-ЭС22-15150 Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации указала, что в обоснование размера упущенной выгоды кредитор вправе представлять не только доказательства принятия мер и приготовлений для ее получения, но и любые другие доказательства возможности ее извлечения.

 Фабула дела:
Управление обратилось в Арбитражный суд города Москвы с исковым заявлением к обществу о взыскании 40 470 000 руб. убытков в виде упущенной выгоды, ссылаясь на ненадлежащее исполнение ответчиком обязательств по инвестиционному контракту от 09.04.2007 № УД-84д в части окончания строительства и передачи физкультурно-оздоровительного комплекса.

 Позиции судов первой, апелляционной и кассационной инстанций:
Разрешая спор, суд первой инстанции, с выводами которого согласился суд апелляционной инстанции, руководствовался положениями статей 15, 393 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее — Гражданский кодекс, ГК РФ) и исходил из того, что истец не доказал факт причинения ему убытков в виде упущенной выгоды. Управление не представило доказательства того, что оно могло сдать помещение в аренду и имело такое намерение (договор аренды, в том числе предварительный, объявление о сдаче помещения в аренду, переписка с потенциальными арендаторами и т.п.). Кроме того, до настоящего времени контракт не расторгнут и исполняется сторонами.

Арбитражный суд кассационной инстанции согласился с данными выводами судов, признав отказ в иске правомерным.

 Позиция Верховного суда:
Гражданское законодательство основывается на том, что обязательства должны исполняться надлежащим образом в соответствии с условиями обязательства и требованиями закона, иных правовых актов. Никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного поведения (пункт 4 статьи 1, пункт 1 статьи 309 ГК РФ).

В силу положений пункта 1 статьи 15, пункта 1 статьи 393 Гражданского кодекса лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков, если законом или договором не предусмотрено возмещение убытков в меньшем размере. Должник обязан возместить кредитору убытки, причиненные неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательства.

Под убытками согласно пункту 2 статьи 15 Гражданского кодекса понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода).

По смыслу статей 15, 393 Гражданского кодекса, кредитор представляет доказательства, подтверждающие наличие у него убытков, а также обосновывающие с разумной степенью достоверности их размер и причинную связь между неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательства должником и названными убытками. При установлении причинной связи между нарушением обязательства и убытками необходимо учитывать, в частности, то, к каким последствиям в обычных условиях гражданского оборота могло привести подобное нарушение.

В обоснование размера упущенной выгоды кредитор вправе представлять не только доказательства принятия мер и приготовлений для ее получения, но и любые другие доказательства возможности ее извлечения. Размер подлежащих возмещению убытков, включая упущенную выгоду, определяется судом с учетом всех обстоятельств дела исходя из принципов справедливости и соразмерности ответственности допущенному нарушению обязательства (пункты 4 — 5 статьи 393 ГК РФ, пункты 3 — 5 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24.03.2016 № 7 «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств»).

Поскольку упущенная выгода представляет собой неполученный доход, то, как указано в пункте 14 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», при разрешении споров, связанных с ее возмещением, следует принимать во внимание, что ее расчет, представленный истцом, как правило, является приблизительным и носит вероятностный характер. Это обстоятельство само по себе не может служить основанием для отказа в иске.

Из приведенных положений гражданского законодательства и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации следует, что возмещение убытков как мера ответственности носит компенсационный характер и направлено на восстановление имущественного положения потерпевшего лица. Убытки в форме упущенной выгоды подлежат возмещению, если соответствующий доход мог быть извлечен в обычных условиях оборота, либо при совершении предпринятых мер и приготовлений, но возможность его получения была утрачена кредитором вследствие неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательства должником.

При этом объективная сложность доказывания убытков, в том числе в форме упущенной выгоды, их размера, равно как и причинно-следственной связи, не должна снижать уровень правовой защищенности участников экономического оборота при необоснованном посягательстве на их права. Отказ в иске о возмещении упущенной выгоды не может быть основан на том, что истец не представил доказательства, которые бы подтверждали получение дохода в будущем не с вероятностью, а с безусловностью.

Если предназначенное для коммерческого использования имущество приобретается лицом, осуществляющим предпринимательскую или иную экономическую деятельность, то предполагается, что при обычном ходе событий такое лицо, действуя разумно и предусмотрительно, сделало бы необходимые приготовления к началу использования имущества в своей деятельности и, следовательно, доход от ее ведения мог быть получен, по крайней мере, в размере, который является средним (типичным) для данного вида деятельности. Возникновение упущенной выгоды у кредитора в такой ситуации является обстоятельством, которое должник предвидел или мог разумно предвидеть при заключении договора как вероятное последствие его неисполнения или ненадлежащего исполнения.

Иное может быть доказано должником, который в опровержение доводов кредитора вправе представлять доказательства, свидетельствующие о том, что допущенное им нарушение (уклонение от передачи имущества в установленный срок) не являлось единственным препятствием для извлечения дохода и существовали иные обстоятельства, которые не позволили бы использовать имущество, либо размер полученного дохода в условиях ведения деятельности кредитором должен был составить меньшую величину.

Как установлено судами при рассмотрении настоящего дела, а также дела № А40-44489/18-171-323 Арбитражного суда города Москвы, контракт между управлением и обществом (ответчиком) предусматривал возведение многофункционального жилого комплекса, включающего в себя как объекты жилого назначения, так и физкультурно-оздоровительный комплекс, предназначенный для функционирования жилого комплекса и улучшения инфраструктуры района «Таганский».

Во исполнение условий контракта управление произвело финансирование работ по строительству указанного жилого комплекса; на основании договора от 28.06.2013 предоставило ответчику в аренду земельный участок с кадастровым номером 77:01:00030001:2545, площадью 1 452 кв. м, для ведения строительства.

На момент обращения истца в суд по настоящему делу, обязательства по контракту ответчиком исполнены частично, а именно, строительством окончен жилой комплекс с апарт-отелем, в судебном порядке в рамках дела № А40-44489/18-171-323 произведено распределение общей площади квартир, апартаментов, машиномест и нежилых помещений объекта. Однако строительство физкультурно-оздоровительного комплекса не завершено, что не оспаривалось ответчиком.

Принимая на себя обязательства по осуществлению строительства многофункционального жилого комплекса за счет средств и в интересах инвестора (управления), общество (ответчик) должно было предвидеть, что нарушение сроков исполнения обязательств по контракту повлечет утрату возможности использования объектов по их назначению, то есть может стать основанием для возмещения инвестору упущенного им дохода от использования имущества.

Отказывая в удовлетворении иска только по тому основанию, что управление не представило доказательства принятия мер и приготовлений к использованию физкультурно-оздоровительного комплекса (заключение договора аренды, в том числе предварительного, переписка с потенциальными арендаторами и т.п.), суды не учли, что в условиях, когда нарушение срока исполнения обязательства является очевидным для кредитора, заключение им сделок в отношении отсутствующего имущества и принятие на себя обязательств перед третьими лицами (арендаторы, клиенты и т.п.) было бы неразумным и, в конечном счете, являлось бы поведением вопреки собственным интересам кредитора.

В судебном заседании Верховного Суда Российской Федерации стороны пояснили, что при заключении контракта в него не было включено условие о заранее определенных убытках, которые бы подлежали возмещению управлению в случае нарушения обществом срока окончания строительства и передачи объекта и о начислении неустойки, чтобы привлечь инвесторов для реализации проекта.

Однако отказ сторон от установления неустойки не должен приводить к тому, чтобы в случае возникновения спора на кредитора возлагалось бы чрезмерное бремя доказывания причинно-следственной связи между допущенным нарушением и возникновением убытков, что по сути означало бы получение неисправной стороной преимущества из своего незаконного поведения (пункт 4 статьи 1 ГК РФ).

Вопреки выводам судов, не могло освобождать должника от гражданско-правовой ответственности за нарушение обязательства и то обстоятельство, что контракт не был расторгнут. В настоящем деле истцом заявлены к возмещению убытки, причиненные ненадлежащим исполнением договора в ходе его исполнения, а не убытки, возмещение которых согласно статье 393.1 ГК РФ производится при прекращении договора.

В то же время в состоявшихся по делу судебных актах не получили какой-либо оценки доводы общества о том, что срок окончания строительства и передачи физкультурно-оздоровительного комплекса установлен контрактом с учетом необходимости разработки проекта планировки земельного участка и его последующего выведения из границ природного комплекса. Как указывалось ответчиком при рассмотрении дела, управление не предприняло мер по перераспределению земельного участка с кадастровым № 77:01:00030001:2545 и последующей передаче вновь образованного земельного участка ответчику для осуществления строительства, в связи с чем, по мнению общества, на основании пункта 3 статьи 405 ГК РФ он не может считаться просрочившим исполнение своего обязательства перед истцом.

Судами также не проверен представленный истцом расчет упущенной выгоды, размер которой согласно пункту 2 статьи 15 Гражданского кодекса и сложившейся судебно-арбитражной практике должен определяться исходя из дохода, который мог бы получить истец при нормальном ведении своей деятельности, за вычетом затрат, не понесенных им в результате допущенного контрагентом нарушения (стоимости неизрасходованного сырья, неоплаченной электроэнергии и т.д.) (постановления Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 04.11.1997 № 3924/97, от 21.05.2013 № 16674/12).

Аналогичная позиция относительно определения размера упущенной выгоды с учетом разумных расходов на получение дохода при обычных условиях гражданского оборота в настоящее время закреплена в пункте 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24.03.2016 № 7 «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств».

Принимая во внимание изложенное, Судебная коллегия Верховного Суда Российской Федерации пришла к выводу, что состоявшиеся по делу решение суда первой инстанции, постановление суда апелляционной инстанции и постановление арбитражного суда кассационной инстанции подлежат отмене на основании части 1 статьи 291.11 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации как принятые при существенном нарушении норм материального и процессуального права, а дело подлежит направлению на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

 Определение Верховного Суда Российской Федерации от 6 февраля 2023 года № 305-ЭС22-15150 по делу № А40-135696/2021