Нарине Айрапетян, адвокат АП Ставропольского края

А нужно ли обжаловать? О целесообразности обжалования постановления суда, связанного с ограничением конституционных прав граждан

В настоящей статье автор, анализируя подходы участников дискуссии о возможности/невозможности обжалования постановлений суда, санкционирующего оперативно-розыскные мероприятия (далее – ОРМ), связанные с ограничением конституционных прав граждан, задается вопросом, а стоит ли вообще создавать эту возможность обжалования постановлений суда в ходе доследственной проверки. По мнению автора, обсуждать следует не саму возможность обжалования, а его целесообразность. Доследственная проверка – это комплекс мероприятий, проводимых правоохранительными органами в целях установления наличия либо отсутствия состава преступления. Речь идет об ОРМ, затрагивающих конституционные права граждан, таких как прослушивание телефонов, чтение переписки, наружное наблюдение, обследование жилища. Эти мероприятия проводятся с разрешения суда, если имеются сведения о готовящемся преступлении, о лицах, его готовящем, о действиях, угрожающих безопасности государства. Из любого правила есть исключения. Так и в случаях, которые не терпят отлагательства, уполномоченные лица могут начать такие мероприятия и без предварительного одобрения суда, по решению своего руководства, а уже после обращаются в суд с целью санкционирования процедуры. Институт доследственной проверки регламентирован ст. 144–145 УПК РФ, Федеральным законом «Об оперативно-розыскной деятельности» от 12 августа 1995 г. № 144-ФЗ (далее – Закон об ОРД), Федеральным законом от 7 февраля 2011 г. № 3-ФЗ (в ред. от 3 июля 2016 г.) «О полиции». Какие же права имеют лица, в отношении которых проводятся ОРМ? В ч. 1.1 ст. 144 УПК РФ перечисляются такие конституционные права, как право не свидетельствовать против себя, своего супруга (супруги) и своих близких (ст. 51 Конституции РФ), право на оказание квалифицированной юридической помощи (ст. 48 Конституции РФ) и как конкретизация этого права – право пользоваться услугами адвоката, а также право приносить жалобы в порядке гл. 16 УПК РФ. В данной главе говорится об обжаловании действия (бездействия) и решения участниками уголовного судопроизводства и иными лицами. В соответствии с ч. 1 ст. 123 УПК РФ возможно обжалование действий (бездействия) и решений органа дознания, дознавателя, начальника подразделения дознания, следователя, руководителя следственного органа, прокурора и суда участниками уголовного судопроизводства, а также иными лицами в той части, в которой производимые процессуальные действия и принимаемые процессуальные решения затрагивают их интересы. Однако подлежит ли вышеуказанная статья применению в отношении доследственной проверки. Ответ на данный вопрос, к сожалению, на сегодняшний день не очевиден и, как выяснилось, вызывает большой диссонанс. Дискуссии по вопросу о возможности/невозможности обжалования постановлений суда, санкционирующего ОРМ, связанные с ограничением конституционных прав граждан, идут уже давно. И подобно дельфину, двигающемуся по морской глади, то всплывают, то скрываются в толще среды обитания. Так, в статье адвоката Адвокатской палаты Иркутской области Марии Глуховой «Обжалование невозможно» освещается проблема, связанная с отсутствием в Законе об www.yourpress.ru ОРД нормы, позволяющей обжаловать в каком-либо порядке постановление судьи, санкционировавшее проведение ОРМ. Автор, размышляя, повлияло ли постановление Европейского Суда по правам человека по делу «Аванесян против России» на практику применения Закона об ОРД, приходит к выводу, что урегулировать вопрос о возможности обжалования подобных судебных решений можно путем внесения изменений в указанный закон. Подобная же позиция прослеживается у многих авторов доктринальных источников права, других экспертов. Есть и противоположные точки зрения. Так доцент кафедры правового и организационного обеспечения судопроизводства ФГБОУ ВО «Псковский Государственный Университет» Роман Каширин, вступив в дискуссию с Марией Глуховой, считает, что вопрос обжалования постановлений суда о проведении ОРМ вызывает сложности у правоприменителя и формирует некий миф о невозможности такого обжалования. Свою позицию обосновывает в том числе ссылкой на определение Конституционного Суда РФ от 14 июля 1998 г. № 86-О в части того, что если лицо, в отношении которого проводится ОРМ, узнало об этом и полагает, что его права и законные интересы ущемлены, то оно имеет право на обжалование судебного решения о проведении ОРМ и судебную защиту. Видится, что предметы дискуссий у вышеназванных коллег немного различны и спора как такового нет. Мария Глухова говорит о невозможности обжалования постановления именно до возбуждения уголовного дела, Роман Каширин же говорит о возможности обжалования постановления после возбуждения уголовного дела, во всяком случае не приводит доказательств, в том числе положительной судебной практики, по обжалованию рассматриваемых решений до возбуждения уголовного дела. Таким образом, можем заключить, что нет спора – нет дискуссии. Или она есть, но, на мой взгляд, неоправданная. В свете рассматриваемой проблемы видится другой спорный вопрос, который, по моему мнению, заслуживает большего внимания. А стоит ли вообще создавать эту возможность обжалования постановлений суда в ходе доследственной проверки? Ведь это, по сути, упраздняет весь институт доследственной проверки в том смысле, что позволяет сделать эту проверку более открытой, неконфиденциальной, что, в свою очередь, противоречит самой природе и целям ее проведения. Одновременно с этим вопрос возможности обжалования постановлений суда не ограничивается лишь дискуссиями, уже ближе к концу 2017 г. Минюст РФ при участии некоторых органов власти подготовил Доклад о мониторинге правоприменения, который делает ежегодно и целью которого является совершенствование правовой системы страны1 . В указанном Докладе МВД, Минюсту, ФСБ при участии Верховного Суда РФ и Генеральной прокуратуры РФ предложено разработать поправки в Закон об ОРД, касающиеся возможности обжалования в суде разрешения на проведение в их отношении ОРМ до возбуждения уголовных дел. Советник ФПА РФ, член квалификационной комиссии АП Ставропольского края Нвер Гаспарян в своей статье «Гордиев узел доследственной проверки» приходит к выводу, что некоторые предложения уполномоченного по правам человека относительно института доследственной проверки заслуживают внимания, однако упразднение самой проверки может привести к опасным последствиям2 . И с ним нельзя не согласиться. Опять же возвращаемся к утверждению, изложенному выше о том, что по факту возможность обжалования постановлений суда еще до возбуждения уголовного дела, означает упразднение института доследственной проверки. На стороне этого упразднения 1 Указ Президента РФ от 20 мая 2011 г. № 657 (в ред. от 25 июля 2014 г.) «О мониторинге правоприменения в Российской Федерации» (вместе с «Положением о мониторинге правоприменения в Российской Федерации»). 2 https://www.advgazeta.ru/mneniya/gordiev-uzel-dosledstvennoy-proverki/?sphrase_id=10822 www.yourpress.ru целый фронт во главе с упомянутым уполномоченным по правам человека в РФ Татьяной Москальковой. В своей статье Нвер Гаспарян проанализировал предложение об упразднении института с точки зрения его практических перспектив. По его мнению, исключение из УПК РФ ст. 144 и 145 приведет к следующему: основанием для возбуждения уголовного дела станет лишь информация о наличии достаточных данных, указывающих на признаки преступления, полученная из заявления, явки с повинной или сообщения о преступлении; к значительному увеличению количества возбужденных уголовных дел и, как следствие, к увеличению количества арестованных лиц; к актуализации вопроса необходимости доведения дела до конца, дабы не быть обвиненным в коррупции и некомпетентности, что, в свою очередь, приведет к массовым осуждениям невиновных лиц. В дополнение к сказанному отмечу, что узнать об ОРМ, проводимом в отношении лица, может один человек из миллиона по причине засекреченности такой информации. Как видится, предоставление возможности обжалования постановлений приведет к рассекречиванию такой информации, к созданию своеобразной базы данных с указанием лиц, в отношении которых проводится ОРМ, подобной базы электронного правосудия или единой базы должников службы судебных приставов. Есть опасность, что информацию о слежке могут превратить в товар, который, как и любой товар, будет иметь свою цену, его, возможно, начнут продавать и покупать. Разумеется, описанная выше проблема возможности/невозможности обжалования не является единственной в отношении ОРМ. Ряд авторов на протяжении многих лет описывают в своих работах имеющиеся структурные проблемы, предлагают варианты их решений. Однако воз и ныне там. Так, канд. юрид. наук, адвокат, член Совета Адвокатской палаты Ставропольского края Оксана Садчикова в своей статье «Различные виды злоупотреблений при проведении оперативно-розыскных мероприятий и гарантии против подобных злоупотреблений» указывает, что недостаточность существующего нормативного регулирования оперативно-розыскной деятельности в Российской Федерации, порождающего безграничные возможности для злоупотреблений, была отмечена в ряде постановлений Европейского Суда по правам человека3 . Приводит пример дела Романа Захарова против Российской Федерации, в котором ЕСПЧ постановил, что российское законодательство содержит ряд гарантий против злоупотреблений, однако эти гарантии недостаточны. Хотя злоупотребления возможны при любой системе организации негласных наблюдений, их вероятность особенно высока в такой системе, как в России, где правоохранительные органы имеют с помощью технических средств прямой доступ ко всем мобильным телефонным переговорам4 . В частности, ЕСПЧ пришел к выводу, что российское законодательство не предоставляет адекватных и эффективных правовых гарантий в следующих сферах: оно недостаточно четко определяет ситуации, в которых правоохранительные органы имеют право использовать негласные оперативно-розыскные мероприятия (например, прослушивание телефонных переговоров), и ситуации, в которых данные мероприятия должны быть прекращены, а собранные данные уничтожены; процедура выдачи разрешений на прослушивание телефонных переговоров не предоставляет достаточных гарантий того, что прослушивание проводится только в тех случаях, когда это оправданно и необходимо; надзор за законностью проведения негласных ОРМ неэффективен; отсутствуют эффективные средства обжалования. 3 Садчикова О. В. Различные виды злоупотреблений при проведении оперативно-розыскных мероприятий и гарантии против подобных злоупотреблений // Уголовная юстиция. 2016. № 1. С. 109–113. 4 Постановление ЕСПЧ от 4 декабря 2015 г. «Дело “Роман Захаров (Roman Zakharov) против Российской Федерации”» (жалоба № 47143/06). www.yourpress.ru ЕСПЧ особенно подчеркнул, что эффективность имеющихся средств обжалования подрывается тем, что они доступны только тем людям, которые могут представить доказательства прослушивания их телефонных переговоров. В отсутствие системы уведомления о прослушивании телефонных переговоров или возможности запросить информацию о прослушивании получить такие доказательства практически невозможно. Конечно же, мы с вами имеем далеко не совершенную систему доследственной проверки. Однако и меры, которые предлагают голосующие за «внедрение» возможности обжалования, слишком уж радикальны, по-своему «нерасчетливы», не приспособлены к сглаживанию острых углов правоприменительной практики, не учитывают сложившуюся конъюнктуру. Видится, что целесообразнее в данной ситуации скорректировать, изменить «неустраиваемое», чем коренным образом разрушить и без того песочный замок. На мой взгляд, возможность обжалования и, как следствие, упразднение института доследственной проверки, безусловно, добавит адвокатам работы и это, конечно же, хорошо, да и органам предварительного расследования скучать не придется. Обратно пропорциональная зависимость будет налицо: количество дел увеличится, качество снизится. Это ли цель законодателя и нас с вами? Отнюдь. Таким образом, приходим к обоснованному выводу, что вопрос «можно обжаловать постановление или нет?» необходимо заменить на «нужно обжаловать постановление или нет?». www.yourpress.ru