Дмитрий Дядькин, старший партнер КА «Дефенден Юстицио», доктор юрид. наук

Нужна научная теория

О необходимости разработки научного и практического знания в области криминалистики

Автор настоящего отклика на статью Дарьи Шульгиной «Разумен ли срок?» (см. «АГ». 2018. № 21 (278)), подчеркивая актуальность вопросов, затронутых коллегой, отмечает те аспекты проблемы, которым она не уделила внимания, и считает предложение обязать следователя предоставлять копии протоколов следственных действий нереализуемым. По его мнению, адвокатскому сообществу необходимо создать собственную правовую, процессуальную и криминалистическую теорию о защите в ходе уголовного судопроизводства. Прежде всего, следует отметить, что содержательно статья освещает вопросы необоснованного увеличения времени расследования преступлений, а не волокиту при рассмотрении уголовных дел. Использование терминологии «рассмотрение уголовного дела» свойственно процедуре судебного разбирательства, тогда как в отношении стадии предварительного следствия применимо понятие расследования. Так как большинство проблематики статьи относится сугубо к стадии предварительного расследования, наблюдается некоторое несоответствие, которое желательно разрешить. Также следует отметить, что использование таких жаргонизмов, как «волокита», может быть не совсем уместным для официального стиля письма. В этой части следует тоже выразить отдельное замечание. Исследуемая уважаемым автором и коллегой тема имеет в целом для всего уголовного судопроизводства важнейшее значение. Ее актуализация именно адвокатским сообществом может позволить решить назревшие вопросы в ключе правозащитной практики и сформировать правоприменение в позитивном ключе. В этой части высказанные автором замечания и предложения заслуживают всемерной поддержки и требуют широкой полемики в профессиональной среде. Именно в этом направлении хотелось бы вступить с автором в дискуссию и актуализировать ряд вопросов, которые, с одной стороны, необходимо рассмотреть с точки зрения личной позиции, а, с другой – выделить ряд аспектов, которым автор по тем или иным причинам не уделил внимания. Прежде всего, следует отметить, что автор должным образом не осветил вопросы правоприменения исследуемой нормы в той мере, которая позволила бы читателю выработать подходы к выбору собственной индивидуальной тактики противодействия со стороны органов следствия при «волоките» по делу. К сожалению, автором не уделено внимания анализу норм судебного нормативного толкования, содержащихся в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 29 марта 2016 г. № 11 «О некоторых вопросах, возникающих при рассмотрении дел о присуждении компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок», нет статистических данных относительно эффективности обжалования действий следствия в порядке ст. 124 и 125 УПК РФ. Однако представляется, что именно такой анализ был бы наиболее интересен читателю и, несомненно, позволил бы автору более глубоко продвинуться в поиске оптимальных решений по исследуемой проблеме. Ряд предложений коллеги, безусловно, имеют право на жизнь, основаны на опыте реального правоприменения и подлежат всемерной поддержке. Например, следует признать верной тактику усиления давления на следствие со стороны защиты посредством обжалования действий правоохранительных органов. Нет никаких сомнений в верности позиции широкого внедрения в национальную практику решений ЕСПЧ. www.yourpress.ru При этом некоторые предложения, пусть и не вызывают сомнений в их возможности и допустимости реализации с точки зрения теории права, однако их практическая реализация оценивается весьма критично. Так, предложение автора относительно целесообразности «внести в УПК РФ положения о том, что всякий раз, когда следователь обращается в суд с ходатайством о продлении срока содержания обвиняемого под стражей, он должен не только подробно указывать, какие следственные действия провел и какие только планирует, но и предоставлять суду копии протоколов следственных действий для судебного контроля эффективности проводимого расследования», вряд ли будет реализовано. Причина этого заключается в том, что возможность обжалования действий следствия через суд либо самостоятельный выход следствия в суд всегда связан с появлением у стороны защиты возможности ознакомиться с представленными стороной обвинения документами (доказательствами). То, что сторона защиты может с помощью данной процедуры пользоваться возможностью получить дополнительную информацию о том, что является «базой» следствия в обвинении лица, ни для кого не секрет. Таким образом, в случае реализации предложения коллеги (в ситуации, когда следствие будет обязано предоставлять копии протоколов следственных действий уже проведенных по делу, а также «план» мероприятий по дальнейшему расследованию в случае продления сроков уголовного дела) такая информация, безусловно, может иметь интерес для защиты, в том числе и порождать злоупотребление правом. Подобное предложение вряд ли найдет поддержку со стороны других участников уголовного судопроизводства, поэтому вряд ли его можно считать возможным к принятию для реализации. Актуальным представляется вопрос о разграничении ответственности за затягивание времени уголовного судопроизводства между государством (государственным органом) и непосредственно должностным лицом, причастным к данному факту. В настоящее время для первого названного субъекта предусмотрена ответственность, в том числе и при отсутствии чьей-либо вины в этом. Однако, если таковая устанавливается в отношении должностного лица, полагаю, он должен становиться субъектом как минимум гражданско-правового деликта, лицом, привлекаемым к дисциплинарной ответственности, и, возможно, лицом, привлекаемым к уголовной ответственности, в рамках уже существующих составов должностных преступлений либо преступлений против правосудия, либо по специализированному составу преступления, который еще предстоит установить в качестве новеллы в Особенной части уголовного закона. Наиболее важным, как мне представляется, является вопрос изучения различных аспектов нарушения права на судопроизводство в разумный срок в части определения различных стратегий и тактик поведения защитника при возникновении такой ситуации. Аксиоматично, что палитра жизненных ситуаций настолько обширна, что представлять случай с затягиванием сроков расследования сугубо как отрицательный в корне неверно. Действительно, когда речь идет о защите доверителя, в отношении которого избрана мера пресечения в виде заключения под стражу, как правило, требуется скорейшее рассмотрение дела и, по возможности, решение вопроса об изменении меры пресечения. Однако и в такой ситуации утверждать, что скорейшее рассмотрение дела – это безусловное благо – нельзя. Так, например, в моей практике имели место случаи, когда, наоборот, тактика защиты заключалась в том, чтобы лицо, в отношении которого была избрана мера пресечения в виде ареста, максимально долгое время находилось «под следствием» и в дальнейшем «за судом». Это было связано с тем, что данное лицо являлось иностранцем и к тому же имело проблемы в части соблюдения миграционного законодательства. Время разбирательства, которое существенно увеличивалось за счет действий защитника, использовалось для решения проблем по восстановлению миграционной карты и права на пребывание на www.yourpress.ru территории Российской Федерации, а также с целью разрешения вопроса с изменением меры пресечения на более мягкую. Таким образом, необходимо в первую очередь понимать, является ли имеющее место затягивание расследования уголовного дела благом или вредом для подзащитного. Актуальность данному тезису придает и новая норма о дифференцированном зачете времени нахождения лиц в следственных изоляторах в назначаемое по приговору суда наказание. В ряде случаев так называемое засиживание в ходе следствия и суда может становиться определенным благом в том смысле, что срок назначенного наказания в силу нахождения в СИЗО может в дальнейшем существенно снижаться. Другой вопрос, это учет сложившихся практик и процессуальных реалий по продлению сроков самого расследования уголовного дела. Опять же ни для кого не секрет, что продление срока расследования уголовного дела свыше одного года имеет определенные негативные последствия для органов следствия, осуществляющих эти действия. В этой части практика показывает, что при достижении данных «рубежных» сроков во многих случаях имеется возможность серьезным образом влиять на позицию органов следствия и добиваться максимальных результатов в реализации собственных тактик защиты, например, достижения отдельных компромиссов за счет удовлетворения интереса следствия к окончанию уголовного дела в сроки, не превышающие одного года. В этой части особенно актуальным представляется вопрос о том, является ли срок ознакомления с материалами дела в порядке ст. 217 УПК РФ временем, которое учитывается как время, позволяющее его признавать временем, затягивающим уголовное судопроизводство. На данную процедуру, по мнению большинства защитников, следствие выделяет недостаточное время, однако в случае реально существенного объема материалов уголовного дела, данное время может и должно представлять значительную часть самого предварительного следствия. В этой области исследуемых аспектов проблемы также актуален вопрос о том, может ли сторона защиты нести ответственность и в каком виде за затягивание времени судопроизводства по уголовному делу. В целом обозначенные выше мысли порождают гипотезу о возможности и необходимости разработки определенной области научного и практического знания в области криминалистики. Всем известно о наличии криминалистических теорий о расследовании и раскрытии преступлений, однако видится, что адвокатскому сообществу необходимо задуматься над созданием собственной правовой, процессуальной и криминалистической теории о защите в ходе уголовного судопроизводства. Полагаю, что адвокат должен иметь научно сформированные представления о тактике, методике и технике осуществления защиты в ходе расследования и рассмотрения уголовных дел. Естественно, данная область знаний тесно связана с классическими уголовным процессом и криминалистикой, однако, несомненно, имеет и существенные различия. www.yourpress.ru