№ 21 (278) НОЯБРЬ 2018 г. advgazeta.ru 13

защита прав клиентов банка

ТЕМА: обжалование отказа в проведении операции

Пределы усмотрения риска Анализ концепции проверки операций банка на соответствие требованиям закона

В своем отклике на статью Юлии Севастьяновой «Ничем не ограниченное право банка» (см. «АГ». 2018. № 18 (275)), обобщая комментарии коллег, автор размышляет над вопросом, есть ли у банков пределы усмотрения риска в отношении ПОД/ФТ? По его мнению, суды предлагают клиентам и банкам содействовать друг другу. Установленный стандарт добросовестности позволяет учитывать особенности каждого конкретного случая отказа в проведении операции. Роман Суслов СТАРШИЙ ЮРИСТ ПРАКТИКИ «БАНКОВСКОЕ И ФИНАНСОВОЕ ПРАВО» АБ КИАП, КАНД. ЮРИД. НАУК По мере профессионального роста многие юристы-практики перестают обращать внимание на вводные статьи законов, полагая, что они чрезмерно абстрактны и неприменимы для решения возникающих проблем. Напротив, есть те, кто считает, что в целях, задачах, методах и принципах можно найти панацею против недостатков регулирующего воздействия. В любом случае соотношение основополагающих прав и принципов, формулировок конкретных норм законодательства и фактического их применения может говорить об эффективности правового акта, либо ее отсутствии. Федеральный закон от 7 августа 2001 г. № 115-ФЗ «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма» (далее – Закон о ПОД/ФТ) направлен на защиту прав и законных интересов граждан, общества и государства путем создания правового механизма противодействия легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, финансированию терроризма и финансированию распространения оружия массового уничтожения. Вряд ли кто-то будет оспаривать заявленную цель регулирования из-за ее чрезвычайной важности для обеспечения безопасности. Однако возникает вопрос, насколько эта цель реально выполняется в действующей системе правового регулирования? При этом обратим внимание, что Закон о ПОД/ФТ должен обеспечивать не только защиту интересов государства и общества, но и защиту прав граждан. Необоснованные отказы банков в проведении операций, о которых детально рассказывает Ю. Севастьянова, безусловно, нарушают права участников гражданского оборота. Однако, как верно замечает в своем комментарии В. Глазунов, не стоит винить в сложившейся ситуации исключительно банки. Они также не заинтересованы в блокировке деятельности собственных клиентов и в том, чтобы брать на себя нагрузку и расходы по тщательному анализу их деятельности. В то же время отказ от поиска «виноватых» не должен приводить к отказу от идеи совершенствования законодательства и подходов к его применению. Как это неоднократно указывалось в литературе и судебной практике, банки в сфере ПОД/ФТ выполняют публично-правовые контрольные функции. Следует максимально объективно подходить к оценке регулирующих положений на предмет того, насколько они оставляют пространство для злоупотребления такими функциями. Основания для отказа в проведении операции можно разделить на две основные группы: связанные с непредставлением документов, необходимых для фиксирования информации, и связанные с подозрениями в совершении операции в целях легализации средств или финансирования терроризма. И хотя нормативные акты обозначают примерные рамки для оснований отказа, в конечном счете они очерчиваются банками самостоятельно. Так, фиксирование информации, т.е. получение и закрепление информации на бумажных и (или) иных носителях, прямо относится законодателем к внутреннему контролю. Перечень необходимой информации нормативно не установлен и в принципе не может быть сформирован из-за своеобразия возможных банковских операций. Конечно, можно ориентироваться на содержание подп. 4 п. 1 ст. 7 Закона о ПОД/ФТ, которым предусматривается список основных сведений, подлежащих фиксации. Однако этот список неполон и неконкретен, поэтому банк может потенциально запросить у клиента любой документ. В своих Рекомендациях ФАТФ придерживается схожего подхода к информации, поступающей от клиента. Указывается, что банк должен проводить на постоянной основе надлежащую проверку деловых отношений и тщательный анализ сделок, совершенных в рамках таких отношений, чтобы убедиться в соответствии проводимых сделок сведениям финансового учреждения о клиенте, его хозяйственной деятельности и характере рисков, в том числе, когда необходимо, об источнике средств. Мнение ФАТФ по этим вопросам является определяющим даже с учетом планируемых контрольных мероприятий, о которых упоминает в своем комментарии Андрей Носов. Основания для подозрений в необычном характере операций также не формализованы Законом о ПОД/ФТ. Но разве выполнялась бы цель закона, если бы в опубликованном виде существовал закрытый перечень оснований и все операции, которые буквально не поименованы в нем, автоматически признавались правомерными? Нет, поскольку такая ситуация порождает возможности для обхода закона. Недаром ФАТФ в Руководстве по риск-ориентированному подходу признает, что потенциально любая операция, не соответствующая ожидаемому поведению согласно профилю клиента или отклоняющаяся от привычной модели операций, может быть подозрительной. Означает ли изложенное, что у банков вообще отсутствуют какие-либо пределы усмотрения риска в отношении ПОД/ФТ? Нет, в любом случае должны действовать общие принципы о добросовестности клиента и недопустимости злоупотребления правом. Так, отсутствие уведомления Росфинмониторинга о выявлении подозрительной операции может свидетельствовать о недостаточной добросовестности банка, особенно с учетом рекомендаций ФАТФ о необходимости такого информирования в незамедлительном порядке. Анна Свиридова верно указывает, что, как правило, банки не злоупотребляют своим правом и ограничиваются запросом документов, непосредственно связанных с подозрительной операцией. Однако если конфликт в отношении отказа в операции доходит до суда, то практика демонстрирует интересные подходы к соотношению добросовестности банков и клиентов. Преимущественно суды презюмируют, что операции клиента «с учетом принципа предполагаемой добросовестности участников гражданских правоотношений» не нарушают ПОД/ФТ (постановления АС МО от 22 ноября 2016 г. по делу № А40- 247880/2015; 9ААС от 14 сентября 2018 г. № 09АП‑38859/2018; 4ААС от 18 марта 2014 г. по делу № А19- 402/2013). В то же время банк как «добросовестный участник гражданских правоотношений, осуществляющий вданном случае публичные полномочия», вправе поставить под сомнение действия клиента, запросить информацию у клиента, а затем обосновать отказ в операции в суде (постановление 9ААС от 31 августа 2017 г. № 09АП‑34630/2017-ГК). При этом суды исходят из «поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, который учитывает права и законные интересы другой стороны, содействует ей в том числе в получении необходимой информации» (постановление Пленума ВС РФ от 23 июня 2015 г. № 25; АС ПО от 9 июля 2018 г. № Ф06- 25662/2017). Следовательно, добросовестный банк должен четко формулировать свои запросы информации, а клиент должен содействовать банку в ее получении. Как подчеркивают суды, именно клиент, «обладая всей полнотой сведений об осуществляемой им предпринимательской деятельности, должен был определить, какая имеющаяся у него документация объективно позволит устранить сомнения относительно законности совершаемых операций по счету. Истец [клиент], испытывая неопределенность относительно объема запрошенных банком документов, действуя разумно и добросовестно, мог обратиться к банку за разъяснениями относительно того, какого рода документация должна (может) быть представлена, а также с просьбой предоставить дополнительное время для представления документов в случае невозможности их представления незамедлительно» (постановления АС ЦО от 18 января 2018 г. по делу № А62-7871/2016; 9ААС от 5 сентября 2018 г. № 09АП‑39998/2018). В этом контексте можно сделать вывод, что суды предлагают клиентам и банкам содействовать друг другу в проведении операций и прохождении процедур ПОД/ФТ. Та сторона отношений, которой была допущена недобросовестность в таком сотрудничестве, будет считаться нарушившей требования законодательства. Достаточным ли ограничением для пределов усмотрения рисков в сфере ПОД/ФТ является применяемый судами стандарт добросовестности? Принимая во внимание неопределенность действующего законодательства, преимуществом такого стандарта является то, что он позволяет учитывать особенности каждого конкретного случая отказа в проведении операции. Это приводит к тому, что общая концепция проверки операций на соответствие требованиям ПОД/ФТ (при условии обеспечения эффективного судебного и внесудебного контроля) является достаточно взвешенной, что не исключает необходимости отдельных нормативных изменений. В свою очередь, повышение общего уровня контроля за банками может быть достигнуто в том числе за счет принятия постановления Пленума и/или обзора судебной практики по вопросам оспаривания отказов в проведении операций. В электронном выпуске № 21 (278) на www.advgazeta.ru также опубликованы следующие отклики на статью Ю. Севастьяновой: 1) СвиридоваА. Отказы бывают обоснованными. О причинах блокировки банком операций; 2) НосовА. Закон обязывает, ЦБ предписывает. О границах полномочий банков по истребованию документов; 3) ГлазуновВ.Объективная сторона отказов банков. О причинах блокировки банками операций своих клиентов. От редакции www.yourpress.ru