Изменение условий исключено
Авторы данного комментария к статье Виктора Домшенко «Можно ли изменить и расторгнуть?» (см.: «АГ». 2019. № 5 (286)) и откликам на нее, уделяя внимание правовому регулированию утверждения мирового соглашения в рамках разбирательства в третейских судах, а также в государственных судах, считают, что возможность одностороннего изменения условий мирового соглашения несовместима с особой природой арбитражного разбирательства.
Комментируемая статья затрагивает достаточно спорный вопрос, касающийся принципиальной возможности изменения или расторжения утвержденного судом мирового соглашения по инициативе лишь одной из сторон. Автор полагает, что ввиду, прежде всего, гражданско-правовой природы мирового соглашения к нему могут применяться общие положения гражданского законодательства о преобразовании договоров. Автор также указывает на необходимость реформирования существующего подхода к обязательности определений об утверждении мирового соглашения, не допускающего последующего изменения и расторжения мировых соглашений.
Сложно не согласиться с тезисом о том, что с учетом все усложняющихся отношений между участниками гражданского оборота мировое соглашение может породить длящиеся правоотношения, а обстоятельства его исполнения – существенным образом измениться с течением времени. В связи с этим логично предположить, что у одной из сторон правоотношений может появиться потребность в изменении или расторжении мирового соглашения. Как обоснованно указывает автор статьи, существующий гражданско-правовой инструментарий пока не может в полной мере обеспечить возможность одностороннего преобразования мирового соглашения. Более того, процессуальное и исполнительное законодательство также не адаптировано к подобным ситуациям. В этом контексте Александра Стельмах (один из комментаторов статьи) ставит ряд вполне логичных вопросов, касающихся процедуры подачи заявления об изменении условий мирового соглашения, последствий расторжения первоначального мирового соглашения и др. Действительно, на настоящий момент возможность изменения и расторжения мирового соглашения по заявлению одной из сторон скорее отсутствует, в частности, ввиду неопределенности нормативного регулирования рассматриваемого вопроса и неизбежных процессуальных последствий.
В то же время либерализация договорного, обязательственного и процессуального права в данной сфере может повлечь и негативные последствия. Сергей Морозов (второй комментатор статьи) выражает обеспокоенность тем, что предоставление стороне (в особенности должнику) возможности заявлять об изменении или расторжении мирового соглашения может привести к тому, что смысл мирового соглашения будет нивелироваться, а недобросовестный должник будет использовать данный институт как инструмент для затягивания и дублирования судебных процессов и максимальной отсрочки своего исполнения либо вовсе для освобождения от обязательства.
Возможно, законодатель намеренно не дифференцировал определение об утверждении мирового соглашения от других судебных актов. Действительно, законодательством предусмотрено право сторон спора договориться об условиях его разрешения, в чем и проявляется диспозитивный характер мирового соглашения. Однако силу такая договоренность обретает лишь после предварительной проверки судом и утверждения им в установленном порядке. В то же время кодексами не предусматривается возможность утверждения мирового соглашения в части изменения или исключения из мирового соглашения каких-либо условий1. Соответственно, суд не может без наличия воли обеих сторон никоим образом преобразовать имеющееся мировое соглашение, представляется, что данное утверждение справедливо и после вынесения определения об утверждении мирового соглашения.
Фактически обращение с заявлением об изменении или расторжении мирового соглашения является попыткой пересмотра и обжалования судебного акта, тогда как оспаривание утвержденного судом мирового соглашения отдельно от оспаривания судебного акта, которым мировое соглашение утверждено, невозможно. Оспорить утвержденное судом мировое соглашение можно только путем подачи жалобы на судебный акт, которым оно было утверждено (либо заявления о его пересмотре по новым или вновь открывшимся обстоятельствам)2.
Представляется, что расширение правовых возможностей сторон может потенциально привести к злоупотреблениям и нарушению прав кредиторов. В связи с указанным предложение автора статьи об имплементации специального регулирования изменения или расторжения мирового соглашения должно быть тщательно проанализировано, а возможные поправки сформулированы таким образом, чтобы минимизировать вероятные риски неблагоприятных последствий.
Хотелось бы также обратить внимание на то, каким образом регулируется утверждение мирового соглашения в рамках разбирательства в третейских судах, казалось бы, представляющих наибольшую диспозитивность участникам гражданского оборота. Аналогично процессуальным кодексам законодательством об арбитраже предусмотрена возможность мирного разрешения спора сторонами. В таком случае третейский суд прекращает разбирательство и по просьбе сторон принимает решение на согласованных условиях, имеющее ту же силу, что и любое другое арбитражное решение по существу спора3. Одновременно с прекращением арбитражного разбирательства прекращается и мандат третейского суда4, что влечет невозможность возобновления производства и дальнейшего рассмотрения дела третейским судом: иное бы противоречило основополагающему принципу окончательности арбитражного решения. Арбитражное решение на согласованных условиях не может быть пересмотрено и другим третейским судом в соответствии с максимой res judicata: в таком случае новый арбитраж подлежит прекращению.
Не могут стороны изменить условия мирового соглашения и в государственных судах в рамках производства по выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение арбитражного решения или по отмене арбитражного решения, так как государственные суды не вправе рассматривать дело по существу и ограничены проверкой лишь формальных критериев действительности решения третейского суда.
Соответственно, возможность одностороннего изменения условий мирового соглашения в принципе несовместима с особой природой арбитражного разбирательства. В то же время ситуация, когда участники гражданского оборота будут обладать таким правом в рамках производства в государственных судах, может привести к определенному дисбалансу прав сторон арбитражного разбирательства и сторон разбирательства в государственных судах.
1 Пункт 16 постановления Пленума ВАС РФ от 18 июля 2014 г. № 50 «О примирении сторон в арбитражном процессе».
2 Там же, п. 21.
3 Статья 33 Федерального закона от 29 декабря 2015 г. № 382-ФЗ (ред. от 25 декабря 2018 г.) «Об арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации»; ст. 30 Закона РФ от 7 июля 1993 г. № 5338-1 (ред. от 25 декабря 2018 г.) «О международном коммерческом арбитраже»; ст. 54 Арбитражного регламента Российского арбитражного центра.
4 Пункт 4 ст. 36 Федерального закона «Об арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации»; п. 3 ст. 32 Закона РФ «О международном коммерческом арбитраже»