ФПА провела встречу президента этой организации с наиболее активными в соцсетях адвокатами. Глава ФПА узнал, какие проблемы волнуют защитников, которые активнее других ведут себя в интернете. Участники беседы успели пожаловаться на трудности при попадании в СИЗО к своим доверителям и рассказали, почему их тревожит реакция ФПА на «интернет-конфликт» адвоката Сергея Жорина и судьи Елены Хахалевой.  

Российской адвокатуре уже 152 года, и только последние 15 лет мы существуем как единая корпорация, в самом начале встречи отметил президент ФПА Юрий Пилипенко. По его словам, учитывая огромные масштабы страны, профессиональному сообществу непросто приходить к компромиссам по некоторым вопросам. Тем не менее ФПА должна искать общий стержень развития для всех российских защитников – от Калининграда до Владивостока, подчеркнул Пилипенко: «И мы хотим решать эту задачу не келейно, а с обратной связью от коллег». С такой целью Федеральная палата и собрала в своих стенах адвокатов, которые «активнее других ведут себя в соцсетях». Главе ФПА хотелось узнать, что же беспокоит тех адвокатов, которые чаще и больше других обсуждают в интернете решения органов управления корпорации. Собравшиеся сосредоточились на разговоре о повседневных трудностях российских адвокатов.

О Жорине и Хахалевой

Уже с первого вопроса участники встречи задали эмоциональный тон беседе. Гаджимурад Магомедгаджиев, адвокат филиала № 1 Московской областной коллегии адвокатов, поинтересовался, зачем глава ФПА попросил проверить на соответствие кодексу профэтики поведение защитника Сергея Жорина. Поводом к такому обращению послужило то, что Жорин рассказал в соцсетях о свадьбе дочери председателя административной коллегии Краснодарского краевого суда Елены Хахалевой, которая, по его оценкам, обошлась в $2 млн. По словам Магомедгаджиева, его удручило, что Пилипенко в этой ситуации занял позицию против адвоката: «Мы теперь боимся, что при спорах с правоохранителями, судьями и СМИ нас осудят наши же коллеги».

Исполнительный вице-президент ФПА Андрей Сучков поспешил успокоить Магомедгаджиева: «Я с 2003 года в органах профессионального сообщества и считаю дисциплинарное производство отличным инструментом самоуправления адвокатуры». Хорошо, что нами не со стороны кто-то руководит, а мы сами разбираемся в спорных ситуациях, подчеркнул Сучков.

– Имеют место разборки между Жориным и Хахалевой, зачем нам в это лезть? Защитник ведь всего лишь проявил свою гражданскую позицию в этом случае, – вступил в дискуссию адвокат Александр Редькин.

– Коллегам интересно, когда ФПА будет инициативно вмешиваться в подобные ситуации? – добавил адвокат Илья Новиков.

– В исключительных случаях, – ответил Пилипенко. Глава ФПА отметил, что в ситуации с Жориным он просто публично попросил рассмотреть вопрос о необходимости возбудить дисциплинарное производство. Подглядывать за судьями – это не обязанность адвоката, отметил Пилипенко: «Защитникам надо вести себя несколько сдержаннее».

– Но впредь вам стоит давать более подробную информацию о своих мотивах подобных обращений, – заметил Редькин. –Недосказанность порождает определенные проблемы.

Об адвокате из Мордовии

Собравшиеся не обошли стороной и недавнюю историю с адвокатом из Мордовии Сергеем Наумовым. Его лишили статуса за то, что он пришел на заседание по уголовному делу в джинсовой куртке-безрукавке, шортах и бандане. Магомедгаджиев возмутился, почему во главу угла ставят определенную форму одежды. Кроме того, никто не подумал о подзащитных Наумова, заметил Редькин: «Пусть адвокат хоть в трусах придет, главное, чтобы доверители были довольны работой защитника».

– Почему вы лишаете презумпции добросовестности органы адвокатского управления? – парировал Пилипенко. Глава ФПА отметил, что доверяет своим коллегам из Мордовии и уверен: адвокат лишился своего статуса не просто за единичное появление в суде в шортах.

Об адвокатском запросе

У участников мероприятия вызвала вопросы и позиция ФПА в деле об адвокатском запросе. Еще в декабре 2016 года Минюст приказом № 288 утвердил форму адвокатского запроса, который, среди прочего, должен содержать данные защитника и информацию о том, в чьих интересах он действует (см. «Минюст утвердил требования к адвокатскому запросу«). Адвокаты Андрей Николаев и Иван Павлов посчитали, что требование указывать такие сведения противоречат положениям закона «Об адвокатской деятельности», так как разглашают профессиональную тайну. Защитники оспорили спорный приказ в Верховном суде и выиграли это дело (см. «Верховный суд защитил адвокатскую тайну«). Юрий Горносталев, представляющий ФПА в этом разбирательстве, заявил на заседании в ВС, что истцы выбрали «не тот способ для реформирования адвокатского запроса».

Редькин заметил, что по новым правилам защитнику проблематично пользоваться адвокатским запросом, так как не хочется ни навредить доверителю, ни лишиться статуса за неправильную форму документа. Пилипенко объяснил, что нынешний проект запроса – это только набросок: «Нам очень важно было занять плацдарм в противостоянии с представителями силовых ведомств». Глава ФПА признался, что лично сказал Павлову: «Надо было сначала с нами пообщаться, а не идти сразу в ВС. Тогда мы могли бы достичь более интересных результатов».

Сучков рассказал более подробно о принятии обсуждаемого института в существующем виде. Нам не удалось добиться расширения перечня тех сведений, которые можно получить с помощью запроса, отметил докладчик. Кроме того, срок ответа на запрос установили в 30 дней, а это много, добавил Сучков. По его словам, Павлову и Николаеву стоило бы лучше биться именно за устранение перечисленных недостатков.

О допуске адвокатов в СИЗО

Еще одна острая проблема, о которой заявили участники встречи, – допуск адвокатов в СИЗО. По словам Редькина, президентские поправки в УПК ситуацию так и не изменили: «Защитников все равно отказываются пускать в СИЗО без предъявления уведомления от следователя, в котором подтверждалось бы, что адвокаты действительно защищают интересы арестанта».

Адвокат негодовал, что в «Бутырке» некая сотрудница СИЗО по имени Настя кричит матом на защитников, требуя разрешение от следователя. Хочется, чтобы ФПА отслеживала такие нарушения, добавил Редькин: «Проблема еще и в том, что письменный отказ в СИЗО никто тебе не дает. В изоляторе даже канцелярии нет, куда жалобу можно было бы сдать».

Пилипенко признал, что такая проблема есть. Однако, по его словам, она имеет исключительно московский характер. Глава ФПА отметил, что надо аккуратно побороть такую трудность, хотя и не исключил – возможно, для этого придется дойти до Конституционного суда.

– Мне кажется, надо вычленить системные нарушения прав наших коллег по всей стране и решать их на федеральном уровне, –добавила адвокат Мария Серновец.

Другие проблемы

Председатель Совета молодых адвокатов АП Москвы Дмитрий Кравченко обратил внимание на более глобальные проблемы корпорации. Он считает, что надо активнее развивать международные связи профессионального сообщества. Участник дискуссии заметил, что большинство претензий адвокатов относится к правоприменению: «Так что надо провоцировать судей на общение с нами». Может, стоит предложить судейскому руководству активнее участвовать в совместных мероприятиях с адвокатами, высказал идею Кравченко. Чтобы повысить пассионарность самих защитников, надо вводить какие-то стимулы для увеличения активности адвокатов в жизни сообщества, предложил глава Совета молодых адвокатов АП Москвы. Другой его коллега Михаил Бажинов, адвокат, член Общественной палаты,подчеркнул, что еще надо повышать квалификацию защитников. Обучение – это идеальное решение для снятия большинства существующих проблем, считает Бажинов.