14 АДВОКАТСКАЯ ГАЗЕТА защита прав клиентов банка

ТЕМА: оспаривание отказа в проведении операции

В электронном выпуске № 17 (274) на www.advgazeta.ru мнения по поставленным в статье Ю. Севастьяновой «Клиент – заложник финансистов», опубликованной в «АГ» № 16 (273), вопросам также высказывают: 1) Глазунов В. Меры эффективного обжалования. Обжалование отказов банков в судебном порядке целесообразно как для юридических, так и для физических лиц; 2) Королева В. Обязанности банка. Анализ отдельных положений Указания Банка России; 3) Свиридова А. Больше минусов, чем плюсов. О недостатках механизма оспаривания отказных решений банка через межведомственную комиссию при ЦБ РФ. От редакции Непоследовательность, неполнота и непрозрачность О состоянии регулирования в сфере противодействия отмыванию доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма В данном материале автор обобщает мнения экспертов по проблемам, исследованным в статье Юлии Севастьяновой «Клиент – заложник финансистов», опубликованной в «АГ» № 16 (273), в которой рассматриваются проблемы в применении «антиотмывочного» законодательства и возможные пути их решения, и приходит к выводу, что вне зависимости от разногласий в подходах различных экспертов, все они критикуют сложившееся правоприменение и регулирование в сфере ПОД/ФТ за непоследовательность, неполноту и непрозрачность. В статье рассматриваются формы, в которых проявляются все эти недостатки.

Роман Суслов СТАРШИЙ ЮРИСТ ПРАКТИКИ «БАНКОВСКОЕ И ФИНАНСОВОЕ ПРАВО» АБ КИАП, КАНД. ЮРИД. НАУК Безусловно, у коллег, исследующих рассматриваемую тематику, могут быть различные подходы к толкованию каждой конкретной нормы права. В частности, разворачиваются дискуссии в отношении возможности незачисления средств на банковский счет из-за подозрительного характера такой операции. Ведутся споры о том, станет ли межведомственная комиссия при Банке России эффективным органом для оспаривания необоснованных отказов от проведения операций по счетам. Поднимаются вопросы и о допустимости очного присутствия заявителя на заседании такой комиссии. Однако вне зависимости от разногласий в подходах различных авторов, работавших над материалами по данной тематике, можно найти гораздо больше сходств, чем различий. Cложившееся правоприменение и регулирование в сфере ПОД/ФТ критикуют за непоследовательность, неполноту и непрозрачность. Зачастую эти характеристики приводят к парадоксальным ситуациям. Так, в отношении последовательности государственного контроля отметим, что к моменту подготовки настоящего текста за 2018 г. были отозваны лицензии у 35 банков. При этом у 19 из них в качестве одного из оснований для применения такой меры фигурировало нарушение требований, предусмотренных ст. 6, 7, 7.2 и 7.3 «антиотмывочного» закона и (или) неоднократное в течение одного года нарушение требований подзаконных актов Банка России. В условиях усилившегося контроля банки максимально строго оценивают риски ПОД/ФТ в отношении всех осуществляемых операций, широко трактуют основания для их ограничения и при любом подозрении включают клиентов в «черные» списки. Обычно Банк России поощряет такое неформальное отношение к реализации программы управления риском. Благодаря этому в 2017 г. были выявлены сомнительные операции общей суммой в 422 млрд руб. В то же время подобная линия поведения не всегда находит стопроцентную поддержку. Мегарегулятор в методических рекомендациях от 10 ноября 2017 г. № 29-МР акцентировал внимание на недопустимости отказов от операций или расторжения договоров счета на основании обстоятельств, напрямую не связанных с риском ПОД/ФТ. По мнению ЦБ РФ, каждая операция должна анализироваться в комплексе, поэтому отдельные факторы, влияющие на оценку риска клиента, не могут являться определяющими. В противном случае было обещано подвергать банки тщательной оценке и делать вывод об эффективности организации системы внутреннего контроля. При выявленных нарушениях у банков возникает риск уплаты многомиллионного штрафа. Тем самым банк оказывается в патовой ситуации, в которой штраф или отзыв лицензии могут грозить как за недостаточно скрупулезный контроль ПОД/ФТ, так и за чрезмерные усилия в этом отношении. В свою очередь, претензии к неполноте регулирования связаны с тем, что критерии, по которым операции по счету можно считать подозрительными, основаны на методических рекомендациях и письмах ЦБ РФ, а также внутренних правилах банков. По определению подобные источники не могут в полной мере описывать все возможные случаи, в которых банковские операции характеризуются высокими рисками ПОД/ФТ. Применимые положения отличаются субъективизмом. Например, в методических рекомендациях от 21 июля 2017 г. № 19-МР в отношении использования корпоративных карт четыре раза встречается слово «как правило» и один раз «преимущественно». Подобное состояние регулирования дает основу для большого усмотрения как со стороны самого банка, принимающего решение отказать клиенту в осуществлении операции, так и со стороны контролирующих органов. Возможно ли исправить это, перечислив на уровне закона все признаки подозрительных операций и установив понятные «правила игры»? Представляется, что нет, поскольку мир транзакций слишком многообразен, а лица, стремящиеся обойти требования законодательства о ПОД/ФТ, бывают изобретательны. Именно поэтому так важно, чтобы регулирование обеспечивало максимальную прозрачность решений, принимаемых в сфере ПОД/ФТ. К сожалению, как указывали Ю.В. Севастьянова и другие эксперты, на настоящий момент это не достигается, что проявляется сразу в нескольких обстоятельствах. Во-первых, сами банки практически не аргументируют свои решения об отказе в операциях или об отказе в заключении договора. Действительно, как отмечает В. Королева (см. анонс ниже. – Прим. ред.), ЦБ РФ настаивает на необходимости обеспечения взаимодействия с клиентами в целях своевременного информирования о принятых решениях. Однако на практике первоначальное решение сообщается одним из менеджеров банка лично или по телефону. Затем, после длительного обсуждения, банк может оформить свое решение в письменной форме с общей ссылкой на требования «антиотмывочного» законодательства. Во-вторых, если клиент подает в банк документы и (или) сведения об отсутствии оснований для принятия решения об отказе, то ответное сообщение банка о невозможности устранения выявленных нарушений обычно также не отличается мотивированностью. В-третьих, реальное обоснование принятого решения об отказе может появиться только после того, как его запросит межведомственная комиссия. Однако и оно не демонстрируется клиенту банка, который все еще может оставаться в неведении относительно причин отказа. В-четвертых, по общему правилу на заседания межведомственной комиссии заявитель не допускается, поэтому он не сможет лично, либо через представителя донести свою правовую позицию. Сомнительно, что председатель (или председательствующий на заседании) комиссии будет часто реализовывать свое право допустить заявителя на заседание. К тому же заседания могут проводиться заочно. В-пятых, предусмотрено, что до сведения заявителя доводится только «сообщение о принятом решении». Следовательно, заявитель не получит мотивировочную часть решения и ему будет затруднительно оценить, имеются ли у него дальнейшие перспективы для оспаривания решения банка и (или) комиссии в суде. Парадоксальность ситуации состоит в том, что сами банки и межведомственная комиссия требуют максимальной прозрачности от клиентов, что, в частности, выражается в невероятном количестве документов, которые клиент должен представить в комиссию для подтверждения своей добросовестности. При этом деятельность банков и комиссии в рамках процедур ПОД/ФТ остается закрытой. В то же время стоит признать, что появление органа, который специализируется на рассмотрении конфликтных ситуаций в сфере ПОД/ФТ, – это чрезвычайно важный шаг. Сокращенные сроки рассмотрения жалобы и меньший объем издержек в межведомственной комиссии в сравнении с судебным рассмотрением позволяют более эффективно защитить интересы клиента. Если комиссия все же примет негативное решение, то пакет документов, собранных клиентом для обращения в комиссию, вполне может стать основой для подготовки судебного иска.