Как свидетельствует судебная практика, приговоры судов с участием присяжных заседателей нередко отменяются в случаях, когда в ходе судебного следствия было оказано незаконное воздействие на присяжных заседателей, когда в присутствии присяжных исследовались вопросы, не указанные в ч. 2 ст. 334 УПК РФ, и которые могли повлиять на содержание вердикта. Какие действия расцениваются ВС РФ как незаконное воздействие на присяжных в судебном заседании, рассмотрим подробно.

Читайте также комментарии к данному материалу федерального судьи в отставке, профессора НИУ «Высшая школа экономики», заслуженного юриста РФ Сергея Пашина.

Практика апелляционного и кассационного рассмотрения дел с участием присяжных заседателей свидетельствует о том, что незаконное воздействие на присяжных заседателей может быть оказано как вне пределов судебного разбирательства, так и непосредственно в судебном заседании.

Незаконное воздействие на присяжных заседателей вне пределов судебного разбирательства может быть довольно различным (этот вопрос не рассматривается в данной статье).

Что касается незаконного воздействия на присяжных заседателей в судебном заседании, то эти моменты должны быть обязательно зафиксированы в протоколе судебного заседания, и адвокат должен знать и понимать, что это обстоятельство является обязательным условием обжалования допущенных в ходе судебного заседания нарушений.

Верховным Судом РФ расцениваются как незаконное воздействие на присяжных в судебном заседании следующие моменты:

1. Когда в судебном заседании стороны ссылаются на неисследованные судом доказательства или на применение недозволенных методов ведения следствия.

Например, по делу К., оправданного Краснодарским краевым судом присяжных по п. «а», «в» ч. 2 ст. 105 и ч. 2 ст. 167 УК РФ за отсутствием в его действиях состава преступления, приговор отменен, потому что председательствующий судья не остановил подсудимого, который в последнем слове заявлял о «выбивании» из него показаний работниками милиции, в связи с чем он все подписывал. Председательствующий также не разъяснил присяжным заседателям, что они при вынесении вердикта не должны учитывать заявление К¹.

По делу в отношении Б., оправданного Ростовским областным судом присяжных по ч. 1 ст. 222, ч. 1 ст. 223, ч. 2 ст. 167, п. «е» ч. 2 ст. 105, ст. 30 и п. «а», «е» ч. 2 ст. 105 УК РФ, адвокат во время прений сторон в своей речи, несмотря на то что исследованные по делу заключения экспертов были признаны допустимыми доказательствами, поставил под сомнение правильность составления экспертом заключения и квалификацию экспертов, а также, оспаривая результаты экспертизы, усомнился в законности постановления следователя, указав на отсутствие названия экспертизы.

Между тем, как видно из постановлений следователя, им были назначены взрывотехническая и радиотехническая экспертизы. Однако председательствующий никак не отреагировал на допущенные адвокатом нарушения закона².

При рассмотрении дела в отношении З. защитник в прениях ссылался на неисследованные в судебном заседании доказательства, подчеркнув это обстоятельство перед присяжными заседателями следующим заявлением: «Был исследован протокол осмотра места происшествия, но я хочу обратить Ваше внимание на те мелочи, которые не были озвучены в судебном заседании…».

Подсудимый З. в судебном заседании в присутствии присяжных заседателей делал заявления, касающиеся правовых (процессуальных) вопросов, в частности, о том, что «заявление о явке с повинной он подал под воздействием недозволенных методов следствия, что свидетель Н. (уличавший его) в то время несколько раз был задержан за наркотики и освобождался».

Председательствующий судья в соответствии с требованиями Закона (ч. 3 ст. 336, ч. 5 ст. 340 УПК РФ) был обязан остановить участника процесса, делающего такие заявления и ссылки на неисследовавшиеся доказательства, и разъяснить присяжным заседателям, что их вердикт может быть основан только на тех доказательствах, которые непосредственно исследованы в судебном заседании.

Так как положения названного Закона председательствующий в полном объеме не выполнил (судья ограничился только замечанием в адрес подсудимого З., не остановил защитника), приговор отменен и дело направлено на новое рассмотрение³.

2. Когда в присутствии присяжных заседателей рассматриваются вопросы, касающиеся проверки законности расследования, которые должны разрешаться единолично председательствующим судьей без участия присяжных заседателей.

В частности, перед присяжными заседателями оглашаются какие-либо процессуальные документы: постановление о возбуждении уголовного дела, протокол задержания, рапорты сотрудников милиции, ходатайства или жалобы на действия следователя, т. е. материалы, не относящиеся к числу доказательств, подлежащих исследованию в судебном заседании, или допрашиваются следователь, понятые или сотрудники полиции по поводу собранных доказательств и т.д.

Так, по делу У. адвокат П., выступая с защитительной речью перед присяжными, при анализе доказательств сделала вывод, что во всех протоколах следственных действий были сфальсифицированы показания подсудимого. Однако председательствующий не прервал выступление адвоката и не разъяснил присяжным заседателям, что они не должны учитывать данные обстоятельства при вынесении вердикта. Между тем протоколы следственных действий с участием У. не были признаны недопустимыми доказательствами.

В репликах адвокат П. вновь пыталась воздействовать на присяжных, ссылаясь на то, что доказательственная база основана на выбивании из обвиняемых и подозреваемых показаний.

Кроме того, адвокат П. в ходе судебного следствия отвечала на вопрос, адресованный коллегией присяжных заседателей подсудимому У.

Перед присяжными был допрошен следователь Б. по процессуальным моментам проведенных им допросов подсудимого У., в том числе и с участием адвоката Н. При этом адвокат П. спросил у Б.: «Скажите, а адвокат Н. работает у вас в прокуратуре?» и по просьбе адвоката присяжным был передан для обозрения ордер адвоката, находящийся в первом томе.

Между тем вопрос о допустимости протоколов допросов, проведенных следователем Б., не ставился.

Допущенные нарушения закона при рассмотрении настоящего дела повлияли на содержание ответов на поставленные перед присяжными заседателями вопросы, что в соответствии с ч. 2 ст. 385 У ПК РФ является основанием отмены оправдательного приговора⁴.

3. Когда действия председательствующего в процессе свидетельствуют о его тенденциозности.

Согласно ст. 15 УПК РФ предварительное слушание и производство в суде присяжных основываются на принципе состязательности. При этом обеспечивается равенство прав сторон, которым суд, сохраняя объективность и беспристрастность, создает необходимые условия для всестороннего и полного исследования обстоятельств дела.

Например, требование об объективности и беспристрастности суда было нарушено при рассмотрении дела Краснодарским краевым судом присяжных в отношении Г. и Б., осужденных этим судом по п. «ж», «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Как видно из протокола судебного заседания, в ходе допроса в суде в присутствии присяжных заседателей председательствующий допускал суждения, содержащие в себе выводы относительно фактических обстоятельств дела и виновности Г. и Б., давал оценку общественной опасности их действий.

В частности, председательствующий неоднократно задавал подсудимому Г. следующие вопросы: «Подсудимый Г., ответьте, за что Вы убили К.?» Когда подсудимый ответил, что он не хотел убивать, так получилось, председательствующий спросил: «За что Вы тогда его так жестоко избили? – и добавил: – Выходит, что так жестоко Вы избили К. из-за Л.?»

При допросе свидетеля М. председательствующий задал вопрос: «То место, где было совершено убийство, похоже на место для прогулок?»

Кроме того, председательствующий принимал по делу разные решения относительно одних и тех же обстоятельств без приведения мотивов своего решения.

Так, государственный обвинитель дважды заявлял ходатайство об исследовании в качестве доказательства записки Г.

Защитник ходатайствовал об исключении этой записки и заключения почерковедческой экспертизы из числа доказательств к судебному разбирательству.

Судья сначала в удовлетворении этого ходатайства государственному обвинителю отказал, а затем удовлетворил без приведения соответствующих обоснований.

Суждений по поводу ходатайства адвоката председательствующий в описательной части своего постановления не привел и не сформулировал решения в резолютивной части этого постановления. Названные документы исследованы в присутствии присяжных заседателей.

Все изложенное, по мнению судебной коллегии, свидетельствовало о тенденциозности председательствующего судьи в процессе, послужившей основанием для отмены приговора и направления дела на новое судебное рассмотрение⁵.

4. Когда с участием присяжных заседателей рассматриваются вопросы о недопустимости доказательств.

Так, по приговору Хабаровского краевого суда с участием присяжных заседателей Ф. оправдан в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30, ч. 3 ст. 33, п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ. В ходе судебного следствия в присутствии присяжных заседателей подлежат исследованию только те фактические обстоятельства, доказанность которых устанавливается присяжными в соответствии с их полномочиями. Согласно ч. 6, 7 ст. 335 УПК РФ с участием присяжных заседателей не исследуются способы собирания доказательств, не рассматриваются вопросы о допустимости доказательств, вопросы тактики расследования, данные, характеризующие личность подсудимых.

По смыслу закона материалы уголовного дела, относящиеся к оперативно-розыскным, могут исследоваться в присутствии присяжных заседателей также только в части, относящейся к фактическим обстоятельствам дела.

По данному делу перечисленные требования закона не были соблюдены.

Так, председательствующим судьей удовлетворялись ходатайства стороны обвинения и стороны защиты, в результате которых в присутствии присяжных заседателей исследовались способы собирания доказательств, рассматривались вопросы о допустимости доказательств, вопросы тактики расследования.

В ходе допроса свидетеля А., являвшегося понятым при проведении оперативно-розыскного мероприятия «оперативный эксперимент», сторонами выяснялся вопрос, присутствовал ли он при личном досмотре участника ОРМ, вручении свидетелю Б. видеокамеры скрытого ношения, изъятии скрыто носимой камеры, при зарядке диктофона, вручении диктофона и его изъятии в этот же день.

В присутствии присяжных заседателей также исследовались материалы оперативно-розыскного мероприятия.

Эти материалы представлялись для обозрения свидетелю А. для идентификации его подписи.

В связи с заявлением А. о том, что подписи в указанных документах ему не принадлежат, по просьбе присяжных заседателей эти материалы представлялись им для обозрения.

Помимо этого, по ходатайству государственного обвинителя присяжным заседателям представлялся для обозрения оглашенный ранее протокол допроса свидетеля А. на предварительном следствии (в котором он подтверждал свое участие в перечисленных мероприятиях) для сравнения присяжными заседателями во всех этих документах подписи А.

Таким образом, в данном случае, помимо процедуры расследования в присутствии присяжных заседателей, исследовался вопрос о допустимости перечисленных доказательств.

То обстоятельство, что сторонами не заявлялось ходатайств о признании доказательств недопустимыми, не освобождало председательствующего судью от возложенной на него законом обязанности по проверке в отсутствие присяжных заседателей всех представляемых присяжным заседателям доказательств с точки зрения их допустимости.

Показания свидетеля А. и материалы оперативно-розыскной деятельности, вопрос об их допустимости анализировались стороной защиты в прениях, указанные обстоятельства напоминались присяжным заседателям в напутственном слове.

С учетом позиции защиты об оговоре Ф. потерпевшим и свидетелями обвинения, в том числе Б., бывшим сотрудником милиции (участником оперативно-розыскного мероприятия «оперативный эксперимент»), судебная коллегия пришла к выводу о том, что обсуждение в присутствии присяжных заседателей вопросов, касающихся процедуры предварительного следствия, допустимости доказательств обвинения, в результате чего была поставлена под сомнение допустимость этих доказательств, а, следовательно, и законность действий лиц, производивших расследование данного уголовного дела, безусловно, повлияло на содержание ответов присяжных заседателей на поставленные перед ними вопросы⁷.

Признав перечисленные нарушения уголовно-процессуального закона существенными, судебная коллегия отменила приговор и направила уголовное дело на новое судебное разбирательство⁶.

5. Когда председательствующий ограничил право сторон на представление доказательств, что повлияло на содержание ответов присяжных заседателей на поставленные перед ними вопросы.

Так, проверив материалы дела, обсудив доводы кассационного представления и возражения, судебная коллегия сочла, что оправдательный приговор суда с участием присяжных заседателей в отношении Быховца К. Б. подлежит отмене, а дело – направлению на новое рассмотрение со стадии судебного разбирательства в тот же суд в ином составе судей.

В соответствии с ч. 2 ст. 385 УПК РФ оправдательный приговор суда, постановленный на основании оправдательного вердикта присяжных заседателей, может быть отменен по представлению прокурора либо жалобе потерпевшего или его представителя лишь при наличии таких нарушений уголовно-процессуального закона, которые ограничили право прокурора, потерпевшего или его представителя на представление доказательств либо повлияли на содержание поставленных перед присяжными заседателями вопросов и ответов на них.

Судебная коллегия согласилась с доводами государственных обвинителей в кассационном представлении о нарушении председательствующим требований ст. 244 УПК РФ о равенстве прав сторон на представление доказательств о том, что сторона обвинения была ограничена в предоставлении доказательств, так как эти доводы подтверждаются материалами дела.

Из протокола судебного заседания следует, что при судебном разбирательстве дела сторона обвинения заявила ходатайство об исследовании в присутствии присяжных заседателей приложения к акту осмотра в виде белого листа с напечатанными на нем цифрами (…).

Председательствующий вынес постановление об отказе в удовлетворении данного ходатайства, «поскольку судом не установлено происхождение данного документа, не представляется возможным определить его отношение к делу».

Данное постановление председательствующего противоречит материалам дела, из которых следует, что был составлен акт осмотра указанного листа бумаги с цифрами с участием свидетеля К., который пояснил, что данный лист с отпечатанными цифрами ему лично передал в ходе разговора Б., сообщив, что это сумма, которая во исполнение иска отправлена на счет фирмы, где работает свидетель К. Этот лист был приложен к акту осмотра, который признан доказательством по делу стороны обвинения, указан следователем в обвинительном заключении.

Из предъявленного обвинения, в частности, следует, что по находящемуся в производстве у Б. исполнительному производству сумма взыскания составляла (…) рублей (…) копеек, и Б. предложил К. передать ему от этой суммы (…) процентов, то есть (…) рублей. На переданном Б. К. листе бумаги была также напечатана указанная сумма – (…) К. передал (…) процентов от этой суммы (…) рублей лично Б., после чего Б. был задержан на месте совершения преступления.

Данное доказательство имело существенное значение, так как подтверждало показания свидетеля К. о том, что при встрече во время разговора Б. передал ему листок бумаги, сказал, что на листке напечатана сумма, которая подлежала исполнению и от которой К. необходимо определить (…) процентов как сумму денег взятки для передачи Б. за исполнение им за ускорение процесса исполнения взыскания в пользу представляемой К. организации, а также аудиозаписи разговора К. с Б. вовремя встречи и видеозаписи, зафиксировавшей момент передачи данного листка бумаги с напечатанными цифрами Б. свидетелю К.

С учетом изложенного судебная коллегия посчитала, что указанные нарушения уголовно-процессуального закона председательствующим ограничили право государственного обвинителя на представление доказательств и повлияли на содержание ответов присяжных заседателей на поставленные перед ними вопросы.

По делу К. государственный обвинитель настаивал на допросе основного свидетеля Г., судья, считая, что без показаний этого свидетеля нельзя закончить судебное следствие, сослался на то, что тот отсутствует по причине, исключающей его явку в судебное заседание, и постановил исследовать показания Г., данные им на предварительном следствии.

Между тем вывод о том, что Г. отсутствует по причине, исключающей его явку в судебное заседание, судья сделал без достаточных оснований и показания данного свидетеля огласил с нарушением требования Закона.

В материалах дела имелся рапорт участкового инспектора милиции и объяснения С. – жены Г., согласно которым Г. повестку в суд не получил, так как выехал на заработки в Москву. Как видно из заявления С., адресованного областному суду, Г. обещал вернуться из Москвы в октябре 2001 г. (приговор постановлен 3 октября 2001 г.).

При наличии таких данных, принимая во внимание то, что свидетель о дне слушания дела фактически не извещен, отсутствовал по месту постоянного жительства временно, на его допросе настаивала сторона обвинения (его показания могли иметь существенное значение для дела), судья должен был объявить перерыв либо отложить слушание дела и принять все необходимые меры, направленные на обеспечение явки свидетеля в судебное заседание.

Однако судья этого не сделал, в результате чего не были соблюдены принципы состязательности и равенства сторон, а также непосредственности судебного разбирательства, остались неисследованными обстоятельства, имеющие существенное значение для исхода дела, что повлекло за собой односторонность и неполноту судебного следствия и повлияло на постановление присяжными заседателями вердикта⁸.