Изменение баланса

О возможности оспаривания трудовых договоров в условиях банкротства работодателя

Кобзарев Игорь

Адвокат, управляющий партнер коллегии адвокатов Белгородской области «Марк Лабеон»

16 Сентября 2019

Материал выпуска № 18 (299) 16-30 сентября 2019 года.

В предыдущем номере «АГ» были опубликованы комментарии Валерии Селивановой, Екатерины Остроуховой и Евгения Гаврикова к статье Игоря Кобзарева «Если увеличили зарплату…» (см.: «АГ». 2019. № 17 (298)). Суть комментариев сводится к тому, что в делах о банкротстве работник не всегда является слабой стороной, поэтому рассуждения о нем исключительно как о потенциальной «жертве» в механизме оспаривания сделок по банкротным основаниям не соответствуют реальным практическим тенденциям. Возражая против этих доводов, автор статьи заостряет внимание на неравном положении банкротящегося предприятия и такого работника и поясняет, что в связи с этим трудовое законодательство РФ (с учетом международных норм права) защищает его права на высочайшем уровне, возлагая в трудовых спорах презумпцию вины на работодателя. И этот баланс, по мнению автора, необоснованно существенно изменен гл. III.1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)».

Позволю себе возразить против основных доводов, содержащихся в комментариях. Дело в следующем. Для практикующих юристов давно не секрет, что банкротные дела являются достаточно сложными ввиду необходимости пропускать обычную правовую позицию через призму Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)», а также очень подвижной и изменчивой судебной практики по данным категориям дел. В каждом деле о банкротстве всегда задействован профессионал – арбитражный управляющий (АУ), который, как правило, использует свою команду юристов, специализирующихся на упомянутом законе. Задачей АУ является любыми законными способами наполнить конкурсную массу должника в целях расчетов с кредиторами. И если на пути к указанной цели окажется бывший работник банкротящейся организации, которому была увеличена зарплата за три года до банкротства, то такому работнику можно не позавидовать, поскольку ему придется противостоять целой команде узкоспециализированных профессионалов. При этом деятельность АУ финансируется из конкурсной массы, а работник вынужден тратить на привлечение представителя собственные средства. АУ обладает всей необходимой документацией банкротящегося общества, работник же утратил к ней доступ. Именно поэтому трудовое законодательство РФ (с учетом международных норм права) защищает права работника на высочайшем уровне, возлагая в трудовых спорах презумпцию вины на работодателя. И этот баланс, по моему мнению, необоснованно существенно изменен гл. III.1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)».

В чем я согласен с авторами комментариев, так это в том, что на практике нередки случаи недобросовестных действий лиц, входящих в руководящий состав должника, и что подобные действия зачастую направлены на уменьшение конкурсной массы работодателя, вывод денежных средств в преддверии его банкротства, в том числе путем увеличения заработной платы работников на основании дополнительных соглашений к трудовым договорам. В своей статье я упоминаю подобные случаи со ссылкой на дела № А67-3509/2015, № А09-8355/2015, № А56-45369/2014, № А14-17254/2012 как примеры злоупотреблений (увеличение окладов в десятки раз, выплаты несвойственных премий, ввод в штат дополнительных сотрудников, в которых нет нужды, реальная осведомленность в объективном банкротстве и т.д.).

Возражу и против довода, что существенное увеличение заработной платы работнику, а также выплата больших премий в период, предшествующий возбуждению дела о банкротстве, практически всегда свидетельствуют о наличии признаков недобросовестных действий сторон трудовых правоотношений. Иллюстрацией моей позиции служит дело № А56-45369/2014 о банкротстве банка. Из всех работников, которым за несколько дней до банкротства была увеличена заработная плата, оспорить удалось только увеличение зарплаты главного бухгалтера, которая по совместительству была членом правления банка. Причем, удовлетворяя заявление АУ, суд сослался на ее аффилированность и получение ею как члена правления банка письма от ЦБ РФ о ведении рискованной кредитной политики. А вот в отношении главного бухгалтера филиала в удовлетворении аналогичного заявления было отказано по изложенным в моей статье основаниям. Практически всем обособленным спорам дела № А56-45369/2014 дана оценка в том числе и Верховным Судом РФ. Убедительным аргументом является и позиция судов по делу № А69-16/2013, суть которого состоит в том, что главному бухгалтеру увеличена зарплата уже после введения судом процедуры наблюдения. Естественно, АУ просил суд признать увеличение зарплаты недействительной сделкой. В результате рассмотрения обособленного спора в удовлетворении заявления АУ было отказано, в том числе в определении Верховного Суда РФ от 16 февраля 2017 г. № 302-ЭС14-7670 (6).

На мой взгляд, важно помнить, что с точки зрения гл. III.1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» возможно оспорить сделки по увеличению заработной платы, совершенные за три года до подачи заявления в суд о банкротстве, по признаку неравнозначного встречного исполнения. Понятно, что рядовому работнику предугадать соответствующие действия компании практически невозможно. Как представляется, соблюсти баланс при оспаривании сделок по увеличению заработной платы необходимо за счет формирования доказательственной базы и силами именно АУ, ведь ни один работник, если он не является профессиональным юристом, не сможет составить ему реальной конкуренции при рассмотрении дела судом. Очень хорошо, что данную позицию разделяют и высшие судебные инстанции.

Так, в деле № А56-45369/2014 суд указал: «Отказывая в удовлетворении заявления конкурсного управляющего, суд апелляционной инстанции исходил из того, что заявитель не доказал факт заключения оспариваемых сделок с целью причинить вред имущественным правам кредиторов, как и причинение такого вреда; не представил доказательства осведомленности Кат. о наличии у должника признаков неплатежеспособности и недостаточности имущества, а также совершения должником сделок в отношении заинтересованного лица. В материалах обособленного спора отсутствуют доказательства того, что Кат., занимая должность главного бухгалтера филиала “Центральный”, была осведомлена о затруднительном финансовом положении Банка».

По делу № А69-16/2013 суд разъяснил: «Приобщенные к материалам дела доказательства, подтверждающие квалификацию и профессиональные качества Коп., в том числе копии диплома и трудовой книжки, не опровергнуты конкурсным управляющим, не доказавшим несоответствие квалификации и профессиональных качеств работника установленному для нее работодателем размеру заработной платы, который при отсутствии доказательств, свидетельствующих о невыполнении или выполнении не в полном объеме или ненадлежащем выполнении Коп. обязанностей, предусмотренных трудовым договором, а также выполнении возложенных на нее обязанностей иным лицом, представляется правильным».

В итоге вспоминается знаменитое выражение Екатерины II – «Лучше оправдать 10 виновных, чем осудить одного невиновного».