11.02.19. Присяжных нельзя обмануть .О судьях и присяжных заседателях. Сергей Пашин ФЕДЕРАЛЬНЫЙ СУДЬЯ В ОТСТАВКЕ, ПРОФЕССОР НИУ «ВЫСШАЯ ШКОЛА ЭКОНОМИКИ», ЗАСЛУЖЕННЫЙ ЮРИСТ РФ . НАГ. № 3 от 04.02.19. .

Сергей Пашин

ФЕДЕРАЛЬНЫЙ СУДЬЯ В ОТСТАВКЕ, ПРОФЕССОР НИУ «ВЫСШАЯ ШКОЛА ЭКОНОМИКИ», ЗАСЛУЖЕННЫЙ ЮРИСТ РФ

Присяжных нельзя обмануть

О судьях и присяжных заседателях

В настоящем отклике на статью Алексея Созвариева «Вердикт присяжных о невиновности» автор, подчеркивая, в чем миссия судей, какие правила они должны применять, отмечает, что многие из них «встроены» в систему власти, опасаются отмены и даже изменения приговора, в то время как присяжные непредвзяты и открыты для правды обеих сторон. Выбирая суд присяжных, обвиняемый предает себя в руки правосудия. Соглашаясь с обвинением в расчете на снисхождение, человек предпочитает правосудию суррогатную процедуру, граничащую с административной расправой. В остальных редких случаях (а общий порядок рассмотрения обвинений практикуется ныне менее чем по каждому пятому делу) подсудимый сталкивается с конвейерным разбирательством, где канцелярский интерес скорого «отписывания» бумаг преобладает над правовыми соображениями. Судья не хочет ссориться с так называемыми правоохранительными органами, опасается отмены и даже изменения приговора, помнит, что вероятность отмены вышестоящими инстанциями оправдательного приговора в десятки раз выше вероятности пересмотра приговора обвинительного. Поэтому «общий порядок» судопроизводства имитирует правосудие, которое может иногда проявляться как частная инициатива совестливого или вдумчивого судьи, но отторгается системой. Нет законных либо интеллектуальных препятствий, чтобы доказать суду в любом составе «провокации сотрудников правоохранительных органов, нарушения, допущенные при проведении оперативно-розыскных мероприятий, и использование недопустимых доказательств». На трудности убеждения суда в наличии таких обстоятельств сетует мой ученый коллега Алексей Созвариев.

Однако УПК РФ предписывает судьям исключать из разбирательства, в том числе – и по собственной инициативе, полученные с нарушением закона материалы. При этом подготовленный к своей миссии, т.е. правовой судья, обязан понимать, принимать и применять три простых правила: во‑первых, незаконно полученное доказательство объявляется недопустимым, даже если оно важно, относимо и достоверно; во‑вторых, ущербное доказательство, неприемлемое по ходатайству стороны обвинения, может использоваться стороной защиты («асимметрия»); в‑третьих, сомнения в законности материала толкуются в пользу обвиняемого или того, чьим интересам угрожает использование доказательства. В конце прошлого века мне, тогда судье Мосгорсуда, довелось рассматривать уголовное дело по обвинению предпринимателя В. и подставного «киллера», который облил потерпевшего Н. кетчупом, сфотографировал «труп» и пытался спровоцировать В. на одобрение злодейства. Сперва В., избитый в участке, подтвердил заказ убийства, но затем решительно отказался от своих слов и последовательно придерживался версии «ни сном, ни духом». Разумеется, «опера» отрицали пытку. За давностью времени точно установить факт мучительства не удалось, однако в приговоре от 29 декабря 1997 г. суд под моим председательством записал: «Судебная коллегия… не видит причин, по которым слова вероятных истязателей заслуживают большего доверия, чем утверждения их возможных жертв», – и исключил из разбирательства первоначальные показания В. из-за одной лишь возможности применения к задержанному насилия. Человека трудно и вовсе невозможно убедить в ценности «честной игры» («fair play»), если он исповедует концепцию «добра с кулаками». Многие судьи – выходцы из прокуратуры и полиции, они искренне играют в команде силовиков. Помню, как в Саратове адвокат в кулуарах научного семинара пытался убедить судью, что тот допустил ошибку по делу о наркотиках: мол, изъяли-то у подзащитного порошок белого цвета, а на экспертизу представили вещество зеленого цвета. На это судья, вынесший обвинительный приговор, возразил: «Ну и что? Твой ведь «кашку» варил? Варил! Значит, получил по заслугам». Присяжные заседатели не обязательно умнее и опытнее прокурора и судьи, они просто непредвзяты и открыты для правды обеих сторон. Они не «встроены» в систему власти, чужды «шкурных» соображений. Они готовы слушать доводы, подвергать себя мукам спора, нести бремя решения. Как свидетельствует опыт работы суда присяжных в царской России (до 40 тыс. дел в год) и в наши дни (несколько сот дел в год), присяжным заседателям по плечу любые судебные дела. В США им подсудны «все дела о преступлениях» и основанные на общем праве дела «с ценой иска, превышающей двадцать долларов» (разд.2 ст. 3 Конституции США 1787 г., поправки VI и VII). Классические исследования Кальвина и Зейцела (1966), изучивших в США вердикты по 3576 уголовным и 4000 гражданским делам, показали, что солидарность судей с позицией присяжных составила 75,4% по уголовным и 78,0% по гражданским делам. Они констатировали отсутствие связи между сложностью доказательств и расхождением во мнениях судей и присяжных заседателей. Впоследствии оксфордские ученые Маккаб и Пурвис констатировали, что определяющим фактором при вынесении вердикта служит не что иное как сила доказательств. Присяжных можно убедить (об этом адвокат И.Б. Миронов, некогда оправданный присяжными, выпустил в 2018 г. целую монографию), но практически нельзя обмануть. Суд присяжных расширяет предмет доказывания по уголовному делу, включая в круг подлежащих установлению обстоятельств также справедливость уголовного преследования подсудимого. Так, в Москве в 2008 г. привлекали к уголовной ответственности за мздоимство директора школы, получившего от родителей учеников через охранника 200 тыс. руб. на нужды образовательного заведения. Адвокаты готовились заявить ходатайство о передаче дела на рассмотрение суда присяжных, но судья районного суда в очередной раз продлила срок заключения пожилого человека, и он скончался в СИЗО от сердечного приступа. Данное дело «бескорыстного взяточника» практически неизбежно закончилось бы в суде присяжных оправданием. По моему мнению, возвращение суда присяжных в дела о взятках необходимо. Зная лично многих бывших присяжных заседателей, имею представление о факторах, вызывающих «нуллификацию», т.е. отказ от вынесения обвинительного вердикта, несмотря на явное нарушение подсудимым уголовного закона. В делах о взятках присяжным важно убедиться, что подсудимый не выступает «козлом отпущения», подставленным коллегами, у которых тоже «рыльце в пушку». В одном из рассмотренных в столице дел, связанных с тендерами, присяжные обсуждали, взял ли подсудимый (офицер хозяйственного подразделения МВД) откат в соответствии с «понятиями» или по жадности превысил негласную норму. Законы не могут составляться для удобства властей: чтобы следователь не напрягался, прокурор всегда побеждал, а судья быстрее избавлялся от очередного дела. Больше судов присяжных – ближе правосудие.