Контроль и своевременность

В настоящем отклике на статью Юлии Севастьяновой «Вред взыскать возможно» (см.: «АГ». 2019. № 6 (287), № 7 (288), № 8 (289)) автор отмечает, что положительного результата коллега могла добиться гораздо раньше, реализовав права участника исполнительного производства по обжалованию действий/бездействия судебного пристава-исполнителя, и называет самые простые процессуальные инструменты, которые позволяют снизить риски наступления такой ситуации, когда на стадии исполнительного производства становится понятно, что судебный акт исполнить невозможно.

В статье автор придерживается «классического подхода», в котором оцениваются и моделируются действия адвоката по преодолению предмета доказывания по спорам о возмещении вреда, а также исследуются отдельные элементы предмета доказывания.

Сложно что-то дополнить к написанному, так как коллегой подробно разобран поставленный вопрос и описаны различные, как доктринальные, так и практические, подходы к его оценке.

В то же время автор апеллирует к «промежуточным» процессуальным решениям, которые принимаются приставами и судами, оценивая их как «барьеры», создаваемые государством при разрешении вопроса о компенсации убытков.

Нельзя не согласиться с квалификацией таких процессуальных решений как «барьерных», однако следует отметить, что преодоление таких барьеров должно начинаться не на стадии рассмотрения спора о взыскании убытков, а в момент их непосредственного возникновения. Качественная и своевременная защита от незаконных действий судебных приставов (или иных лиц) позволит избежать многих негативных последствий.

Подход правоприменителя к оценке процессуальных действий судебного пристава «де-юре» отличается от подхода «де-факто». Автор статьи совершенно верно распределила бремя доказывания, возложив обязанность доказывать законный характер действий непосредственно на лицо, их совершившее (должностное лицо). Однако эта презумпция на практике легко выполняется путем представления доводов, в которых формально делается ссылка на законность совершенных действий судебного пристава-исполнителя. В результате обязанность доказывания переходит на заявителя.

Исходя из этого следует быть готовым к тому, что бремя доказывания незаконного характера деяния судебного пристава-исполнителя будет возложено на заявителя вне зависимости от характера спора.

Изучив статью, я бы хотел сделать акцент на следующей фразе автора:

«То обстоятельство, что бездействие судебного пристава-исполнителя по неисполнению судебного акта о возврате лошадей не было признано незаконным в отдельном судебном производстве, не является основанием для отказа в иске о возмещении вреда».

Автор, несомненно, прав. Представленный подход верен.

Однако с точки зрения практической ценности следует отметить, что, признав бездействие судебного пристава-исполнителя незаконным в самостоятельном процессе, заявитель создал бы очень весомое доказательство, которое не подлежало бы критической оценке в процессе о взыскании убытков. А возможно, заявитель и вовсе избежал бы негативных последствий в виде изъятия животных элитной породы.

Контроль за действиями пристава-исполнителя и оперативное реагирование в ответ на незаконные процессуальные решения в большей мере являются теми инструментами, которые позволят избежать негативных последствий, компенсировать которые призывают государство.

Исходя из описания кейса, приведенного автором (цитата: «Данное исполнительное производство длилось почти три года. За это время приставы не совершили ни одного исполнительного действия и не применили никаких мер принудительного исполнения»), возникают закономерные вопросы – почему бездействие пристава не обжаловалось в ведомственном или судебном порядке? Почему не был обжалован арест имущества? Почему не оспаривались незаконные торги по продаже лошадей?

Автор статьи исследует фундаментальное решение вопроса, которое, несомненно, принесло результат. Однако результата можно было достичь гораздо раньше, реализовав права участника исполнительного производства по обжалованию действий/бездействия судебного пристава-исполнителя.

Еще один пример – классический кейс, когда в какой-то момент на стадии исполнительного производства становится понятно, что судебный акт исполнить невозможно. Причины наступления подобной ситуации, особенно в спорах по взысканию денежных средств, зачастую возникают далеко не на стадии исполнительного производства, а гораздо раньше. Но обнаруживают их, как правило, не сразу.

Итогом такого кейса может быть спор о возмещении ущерба, причиненного бездействием пристава-исполнителя, который: не наложил арест/снял арест/организовал незаконные торги и т.д. Однако этого можно было избежать.

В отзыве я перечислю некоторые самые простые процессуальные инструменты, которые позволят снизить риски наступления подобной ситуации.

1. На момент принятия клиентского поручения следует внимательно изучить возможность исполнения требований, которые будут заявлены в суде.

При наличии очевидной невозможности взыскания следует известить доверителя о наличии данного риска. Наличие неисполнимого судебного решения и расходов на юридические услуги – не тот результат, который интересен взыскателю.

2. В случае если имеются опасения о том, что недобросовестный должник может вывести имущество/деньги из-под взыскания после получения претензии/начала конфликта, следует еще до подачи искового заявления предпринять меры, направленные на предварительное обеспечение имущественных интересов (ст. 99 АПК РФ).

3. Меры по обеспечению искового заявления также являются обязательными в спорах, по которым имеются риски утраты возможности исполнения судебного акта.

В ходе судебного разбирательства следует контролировать возможность исполнения судебного решения с помощью имеющихся общедоступных источников информации. Например, недвижимое имущество, выступающее предметом спора, было обнаружено на сайте объявлений о продаже коммерческой недвижимости. Своевременный арест позволил избежать негативных последствий¹.

4. Исполнительный лист не всегда следует направлять приставам.

Если на стадии судебного спора были наложены обеспечительные меры, а взыскание носит денежный характер, то имеет смысл обратиться в банк, в котором у должника имеется расчетный счет. Банк в безакцептном порядке спишет денежные средства со счета должника, а взыскатель избежит рисков различных форм бездействия судебного пристава-исполнителя.

Эти примеры можно назвать процессуальной «гигиеной», доступной и понятной профессиональному адвокату.

Аналогичные инструменты, но носящие оперативный характер и требующие определенной фантазии и навыка, существуют и на стадии исполнительного производства. Контроль и своевременное реагирование позволят избежать многих проблем при работе с судебным приставом-исполнителем.

Вывод

Возмещение ущерба – сложный и важный способ защиты, который существует и применяется на практике. Но зачастую, до момента осознания необходимости реализовать данный способ защиты, заинтересованные лица упускают те шансы и возможности по защите своих прав, которые находятся на поверхности и предоставлены им законом. В результате возникают сложные и оценочные споры, в которых право не всегда побеждает существующие механизмы защиты государственных денег.

¹ Уведомление регистрационного органа о споре в отношении объектов недвижимости может позволить приостановить процесс регистрации перехода права собственности (в случае, если ответчик пытается «вывести имущество») и выиграть время для наложения обеспечительных мер.