Диктует логика

В комментарии к интервью Романа Бевзенко обозначены важные аспекты современного российского процесса, связанные, в частности, с отсутствием гарантий того, что каждый его участник по факту реализует свое право на квалифицированную юридическую помощь. Стремясь взять под контроль этот кластер общественных отношений, государство устанавливает базовое нормативное регулирование рынка юридических услуг, отмечает автор. Адвокатуре предназначено стать оператором этого рынка.

Отмечая для себя безусловную близость позиции Романа Сергеевича, позволю обозначить некоторые акценты. На мой взгляд, «непрофессиональность» современного российского процесса во многом как раз и обусловлена наличием непрофессионального компонента в системе судопроизводства. Правосудие в сегодняшнем понимании представляет собой взаимодействие по определенным правилам трех процессуально самостоятельных субъектов: того, кто нападает (заявляет, требует), того, кто защищается, и того, кто рассуживает по праву. Правила взаимодействия, которые должны привести к социально востребованному результату, – процессуальные нормы.

Отсутствие гарантий того, что каждый участник процесса по факту реализует свое право на квалифицированную юридическую помощь, а не нарвется на проходимца, приводит к гипертрофированной опеке и надзору со стороны суда за реализацией прав участников под страхом неблагоприятных процессуальных последствий. Можно, например, найти значительное число решений высших судебных инстанций об отмене судебных актов в связи с тем, что суд недостаточно четко разъяснил право заявить ходатайство о назначении экспертизы и последствия его незаявления. А почему, собственно, это стало ответственностью суда, а не участников процесса, действующих на основе принципа диспозитивности? Да просто потому, что существует вероятность того, что помощь оказывает недостаточно профессиональный представитель. И уголовно-правовая превенция эту проблему, уверен, не решит. Вы ведь сами выбрали себе такого представителя. Закон не запрещает ему самостоятельно определять тактику и стратегию участия в судопроизводстве. Не решит ее и рынок, как еще принято говорить, разве что, может быть, отчасти для крупного и среднего бизнеса. Но расскажите бабушке, которая лишилась собственности по вине представителя, не заявившего ходатайство об истребовании доказательств, что, когда у нее будет еще одна квартира, она должна более тщательно подходить к выбору представителя. Поэтому вся логика нашего постсоветского развития неизбежно приводит к тому, что государство стремится взять под контроль этот кластер общественных отношений. В этом смысле термин «адвокатская монополия» не релевантен и должен использоваться условно. В силу специфики данных отношений государство устанавливает базовое нормативное регулирование рынка юридических услуг. Оператором же непосредственного контроля исторически предлагается стать адвокатуре. В этом случае, в отличие от государственного лицензирования, соблюдается принцип независимости юридической профессии. Таким образом, речь не идет о том, будет урегулирован этот сегмент общественных отношений или нет. Речь идет о том, станет ли оператором рынка адвокатура или будет создана параллельная адвокатуре структура, наделенная полномочиями по контролю в этой сфере.