Не нарушать право на защиту

Автор статьи, отталкиваясь от темы двойной защиты, привлекающей постоянное внимание адвокатского сообщества, поднимает очень важную проблему правоприменения, когда суды обосновывают свои решения о назначении адвоката тем, что действия подсудимого и защиты направлены исключительно на затягивание процесса, даже тогда, когда это не так. Таким образом, суд ставит на первое место сроки рассмотрения дела в ущерб реализации права на защиту, что противоречит международно-правовым, конституционным и уголовно-процессуальным нормам.

Тема так называемой двойной защиты постоянно привлекает внимание адвокатского сообщества. Недавно прошедшая научно-практическая конференция «Проблемы двойной защиты в дисциплинарной практике адвокатских палат», организованная Федеральным союзом адвокатов России (ФСАР), состоявшаяся 18 октября 2019 г. в Москве, показала всю ее многогранность. Дисциплинарная практика адвокатских палат в этой области различна и требует дальнейшего изучения и обобщения для принятия единой позиции.

Дисциплинарное производство прекращено

Дисциплинарная практика нашей палаты, связанная с назначением «адвоката-дублера», небогата: по заявлению доверителя было рассмотрено всего одно дело. Коротко расскажу о нем. Подсудимый Г. неоднократно менял адвокатов по соглашению с целью затягивания процесса. Его действия были связаны с тем, что предварительное следствие по уголовному делу длилось 9 лет, и срок давности привлечения к уголовной ответственности истекал через год после поступления дела в суд. Суд признал такое поведение Г. злоупотреблением права на защиту и назначил ему, при наличии адвоката по соглашению, защитника Е.

Рассматривая дисциплинарное производство в отношении адвоката Е., Совет Адвокатской палаты Республики Марий Эл отметил, что адвокат Е. устно и письменно заявлял ходатайства об освобождении его от возложенных на него процессуальных обязанностей защитника по назначению, однако суд, ссылаясь на постановление Пленума Верховного Суда РФ от 30 июня 2015 г. № 29 «О практике применения судами законодательства, обеспечивающего право на защиту в уголовном судопроизводстве», указал на явную недобросовестность реализации права на защиту со стороны подсудимого в ущерб интересам других участников процесса и в целях затягивания судебного разбирательства. В таких случаях суд вынужден вводить в процесс защитника по назначению, тем более что такое право ему предоставлено законодательством. Поэтому дисциплинарное производство в отношении адвоката Е. было прекращено.

Адвокаты нуждаются в рекомендациях

Актуальность проблемы двойной защиты определяется множеством факторов. Один из них состоит в том, что защитник должен представлять интересы своего доверителя всеми предусмотренными законом средствами. В случае двойной защиты адвокат зачастую не может этого сделать из-за отсутствия доверия со стороны подзащитного, и его участие, таким образом, становится лишь формальностью.

В настоящее время необходимость выработки соответствующих рекомендаций адвокатам действительно назрела, тем более с учетом принятия постановления Конституционного Суда РФ от 17 июля 2019 г. о проверке конституционности ст. 50 и 52 Уголовно-процессуального кодекса РФ в связи с жалобой гражданина Ю.Ю. Кавалерова. Поэтому предложение о внесении изменений в решение Совета ФПА РФ от 27 сентября 2013 г. «О двойной защите» заслуживает внимания.

В названном постановлении КС РФ признал, что участие в деле защитника по назначению, если в дело вступил защитник по соглашению, недопустимо, за исключением случаев явного злоупотребления правом на защиту со стороны обвиняемого или приглашенного им адвоката. Этим же постановлением судам запрещено навязывать обвиняемому защитника по назначению, от которого он отказался. Конституционный Суд РФ указал на целый ряд положений, которые будут обеспечивать право на защиту в уголовном судопроизводстве и являться обязательными для судов.

Правоприменение

Однако правоприменительная практика показывает, что суды нередко не соблюдают права подсудимого на отвод или замену защитника. В качестве примера приведу дело, рассмотренное Верховным Судом Республики Марий Эл.

20 марта 2019 г. Верховный Суд Республики Марий Эл отменил в связи с нарушением права осужденного на защиту постановление М-ского районного суда Республики Марий Эл от 17 января 2019 г. об изменении вида исправительного учреждения в отношении осужденного П. Основанием для отмены явились доводы, указанные в жалобе П. о том, что на защиту своих прав в суде первой инстанции он соглашение с адвокатом М. лично не заключал и ему неизвестно, кто выступал другой стороной этого соглашения. В судебном заседании П. отказался от услуг адвоката М. и выразил желание воспользоваться правом на приглашение другого адвоката по соглашению, в порядке ч. 3 ст. 50 УПК РФ.

Однако суд первой инстанции, нарушая уголовно-процессуальный закон, в частности право П. на защиту, вновь назначил ему в качестве защитника адвоката М., рассмотрел материал с участием последнего и вынес оспариваемое постановление.

Верховный Суд Республики Марий Эл, отменяя незаконное постановление М-ского районного суда Республики Марий Эл от 17 января 2019 г., указал следующее.

В материалах дела имеется заявление осужденного П. (после получения копии постановления о назначении судебного заседания) о том, что он намерен для защиты своих прав в суде первой инстанции пригласить защитника, фамилию которого ему сообщат позже. Соглашение было заключено с адвокатом М.

В подготовительной части судебного заседания П. выразил согласие на защиту его прав адвокатом М. и ходатайствовал об объявлении перерыва в судебном заседании на 4 часа для согласования своей позиции с защитником.

Суд предоставил 40 минут, частично удовлетворив это ходатайство. Указанного времени П. было недостаточно, и он заявил ходатайство о личной встрече с защитником М. в целях ознакомления с материалами дела. Суд, удовлетворив ходатайство П., отложил разбирательство на другой день.

17 января 2019 г. в подготовительной части судебного заседания П. отказался от услуг адвоката М. в связи с несогласованностью общей позиции, недоверием к нему и тем, что П. неизвестно, кто заключил соглашение с М. Ссылаясь на указанные обстоятельства, осужденный П. просил предоставить ему время для заключения соглашения с другим адвокатом.

В свою очередь, адвокат М. заявил, что не может участвовать в деле ни по соглашению, поскольку соглашение с ним расторгнуто, ни по назначению, так как не относится к адвокатам, выполняющим свои функции по назначению суда на территории М-ского района Республики Марий Эл, и осуществляет адвокатскую деятельность в г. Йошкар-Оле.

Ни доводы П., ни доводы адвоката М. председательствующим не были учтены, П., как уже отмечалось, вновь был назначен защитник М., и дело рассмотрено по существу.

Верховный Суд Республики Марий Эл усмотрел в указанных действиях существенное нарушение уголовно-процессуального закона.

Как указано в апелляционном постановлении Верховного Суда Республики Марий Эл от 20 марта 2019 г., по смыслу взаимосвязанных положений ч. 2, п. 8, ч. 4 ст. 47; ст. 49 УК РФ и п. 1 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 30 июня 2015 г. № 29, обеспечение права на защиту является одним из принципов уголовного судопроизводства, действующих во всех его стадиях, в связи с чем в части возможности воспользоваться услугами защитника осужденные имеют те же права, что и обвиняемые.

С учетом этого и содержания ч. 1 ст. 51 УПК РФ участие защитника в уголовном судопроизводстве обязательно, если осужденный не отказался от него. При этом заявление осужденного об отказе от услуг конкретного адвоката не может расцениваться как отказ от помощи защитника, предусмотренный ст. 52 УПК РФ.

В соответствии с ч. 1 ст. 50 УПК РФ защитник приглашается осужденным, его законным представителем, а также другими лицами по поручению или с согласия осужденного.

Исходя из положений постановления Пленума Верховного Суда РФ от 30 июня 2015 г. № 29, если осужденным заявлено ходатайство об отложении судебного заседания для приглашения избранного им защитника, то оно подлежит удовлетворению с разъяснением положений ч. 3 ст. 50 УПК РФ.

Названные требования уголовно-процессуального закона судом первой инстанции в отношении осужденного П. соблюдены не были, что и явилось основанием для отмены постановления М-ского районного суда Республики Марий Эл от 17 января 2019 г.

Кстати, судья этого суда письменно обращалась в Адвокатскую палату Республики Марий Эл с требованием принять в отношении адвоката М. соответствующие меры. По ее мнению, адвокат М., заявляя о невозможности участия в судебном разбирательстве, затягивал его, вводил в заблуждение участников.

Такое поведение, с ее точки зрения, свидетельствует о ненадлежащем исполнении адвокатом своих профессиональных обязанностей перед доверителем, нарушении им норм профессиональной этики, является проявлением неуважения к суду и участникам процесса.

Адвокатская палата Республики Марий Эл признала действия адвоката М. правильными, а его доводы о невозможности участия в деле осужденного П. по назначению суда обоснованными.

Формальное предоставление защитника недопустимо

Вернемся к постановлению Конституционного Суда РФ от 17 июля 2019 г. Как в нем отмечается, право пользоваться помощью адвоката (защитника) признается в качестве одного из фундаментальных и международно-правовыми актами, являющимися в силу ст. 15 (ч. 4) Конституции РФ составной частью правовой системы Российской Федерации. В частности, Конвенция о защите прав человека и основных свобод в п. 3 ст. 6 предусматривает, что каждый обвиняемый в совершении преступления вправе иметь достаточное время и возможность для подготовки своей защиты и общения с выбранным им самим защитником, защищать себя лично или через посредство выбранного им защитника, а если он не имеет защитника, пользоваться услугами назначенного ему защитника при недостаточности у него средств для оплаты этих услуг.

Формальное предоставление защитника, в нарушение порядка участия адвоката по назначению органов дознания, следствия и суда, установленного ч. 3 ст. 50 УПК РФ, является недопустимым не только для адвокатов, но и для указанных органов. Нарушение судом права на защиту зачастую обосновывается тем, что действия подсудимого и защиты направлены исключительно на затягивание процесса, даже тогда, когда это не так. И таким образом суд ставит на первое место сроки рассмотрения дела в ущерб реализации права на защиту, предоставленного ст. 48 Конституции РФ.

Можно полностью согласиться с вице-президентом ФПА РФ, президентом АП Московской области А.П. Галогановым, что адвокатскому сообществу хватит мудрости, терпимости, профессионализма для того, чтобы решить обсуждаемые вопросы в пользу адвокатуры, адвокатов и защиты прав человека, а не сроков осуществления правосудия. Хотелось бы, чтобы это было услышано и судейским сообществом.