В статье рассмотрены наиболее часто встречающиеся нарушения права на защиту при составлении обвинительного заключения. Статья 220 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее – УПК РФ) предполагает наличие в обвинительном заключении не позиции следователя, а лишь существа обвинения, формулировки и краткого содержания доказательств. Однако следствие все чаще завершает обвинительное заключение собственным анализом и выражением субъективного мнения, то есть следователь руководствуется не уголовно-процессуальным законом, а стремлением выразить свою позицию по делу и представить суду собственную оценку событий. Вынесение судом частного постановления в адрес следователя не видится автору способом решения проблемы, хотя принятие этого акта небесполезно – это дополнительная возможность привлечь внимание суда к правовой природе и существу изложенных в обвинительном заключении умозаключений.

Право на защиту – один из принципов уголовного судопроизводства, действующих во всех его стадиях, право, признаваемое и гарантируемое ст. 17, 45, 46, 48, 123 Конституции Российской Федерации, общепризнанными принципами и нормами международного права, международными договорами Российской Федерации.

Обеспечение права на защиту является обязанностью государства и необходимым условием справедливого правосудия.

Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 30 июня 2015 г. № 29 «О практике применения судами законодательства, обеспечивающего право на защиту в уголовном судопроизводстве» детализирует практику применения судами законодательства, разъясняет существо права на защиту и последствия его нарушения.

В частности, п. 18 названного Постановления содержит указание о том, что судам надлежит реагировать на каждое выявленное нарушение или ограничение права обвиняемого на защиту.

Очевидно, что формальный подход к соблюдению права на защиту, выражающийся в факте участия в деле защитника адвоката, недопустим.

Практикам известно множество вариаций нарушения права на защиту: это и отсутствие должного разъяснения прав подозреваемому, обвиняемому или подсудимому, и недопуск адвоката к подзащитному, сокрытие подзащитного, и создание видимости соблюдения процессуальных сроков путем искусственного разделения административной и уголовной ответственности (например, в делах о незаконном обороте наркотических средств лицо подвергается административной ответственности за хранение наркотических средств, что позволяет органу предварительного расследования беспрепятственно собирать доказательственную базу и фактически осуществлять деятельность в сфере уголовного дела о незаконном обороте наркотических средств, притом что процессуальные сроки задержания и лишения свободы передвижения уже нарушены).

Наиболее часто встречающиеся нарушения права на защиту при составлении обвинительного заключения

В настоящей статье хотелось бы остановиться на нарушении права на защиту обвиняемого при составлении обвинительного заключения.

Обвинительное заключение является итоговым результатом деятельности органа предварительного расследования. Статья 220 УПК РФ предусматривает требования, предъявляемые к оформлению и содержанию процессуального документа. Не останавливаясь на причинах, по которым в текущий момент времени следователь представляет к утверждению прокурору итоговый документ с многочисленными нарушениями, полагаю необходимым привести примеры наиболее часто встречающихся нарушений:

• в качестве данных о личности приводятся сведения о привлечении к административной ответственности, тогда как срок, в течение которого лицо считается подвергнутым административному наказанию, уже истек на момент составления обвинительного заключения;
• данные о семейном положении, трудоустройстве зачастую не соответствуют действительным;
• описание существа предъявленного обвинения не содержит в себе указания о наступлении тяжких последствий по неосторожности;
• поверхностный подход органа предварительного расследования к описанию времени места, способа совершения преступления порождает двоякую трактовку при прочтении (например, указание множественной формы слова создает впечатление наличия большего числа потерпевших, тогда как потерпевший был один; неверный падеж, в котором используется фамилия потерпевшего, вызывает сомнения в том, мужчине или женщине причинен вред, и т. п.);
• искажается содержание показаний в обвинительном заключении как в части показаний свидетелей обвинения, так свидетелей защиты;
• обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание, не приводятся или приводятся неполно;
• данные о потерпевшем, характере и размере вреда, причиненного ему преступлением, о гражданском истце и гражданском ответчике не соответствуют сведениям, требованиям, заявляемым последними;
• доказательства, на которые ссылается сторона защиты, не приводятся, искажаются, либо в качестве таковых представлены исключительно показания обвиняемого, притом что эти же показания используются в качестве доказательств стороны обвинения.

Подход судов к обвинительным заключениям, имеющим подобные недостатки, известен: суд, вынося решение по делу, располагает возможностью верно установить и описать обстоятельства произошедшего и сведения о личности подсудимого. Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 декабря 2024 г. № 39 «О практике применения судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регламентирующих основания и порядок возвращения уголовного дела прокурору» также ориентирует суды на исправление того, что возможно исправить в ходе рассмотрения дела.

«Рассуждения» следователей как часть обвинительных заключений

Отдельно полагаю необходимым остановиться на повсеместно встречающихся «рассуждениях» следователя:

Статья 220 УПК РФ предполагает наличие в обвинительном заключении не позиции следователя, а лишь существа обвинения, формулировки и краткого содержания доказательств. Однако следствие все чаще завершает обвинительное заключение собственным анализом и выражением субъективного мнения.

Так, встречаются следующие умозаключения, вынуждена цитировать:

• «данное обстоятельство [приводится ранее по тексту] указывает на искажение обвиняемым реальной картины произошедших событий»;
• «из показаний свидетелей и потерпевших достоверно установлено, что …»;
• «версия обвиняемого выглядит крайне абсурдно»;
• «обвиняемый излагает события необъективно»;
• использование усиливающих речевых оборотов («более того», «очевидно», «исключительно» и т. д.).

В таких случаях, полагаю, при составлении обвинительного заключения следователь руководствуется не уголовно-процессуальным законом, а стремлением выразить свою позицию по делу и представить суду собственную оценку событий. Использование своеобразных формулировок и литературных приемов, как видно в приведенных примерах, нарушает, по моему мнению, право на защиту.

Однако в действительности принять показания лица, привлекаемого к ответственности, за «позицию защиты», не соответствующую фактическим обстоятельствам дела, имеет возможность только суд, и только после исследования всех доказательств, то есть при вынесении итогового судебного решения. Таким образом, собственный анализ следователя, изложенный в обвинительном заключении, направлен на убеждение суда в виновности и причастности обвиняемого к инкриминируемому ему преступлению. Вмешательство – пусть даже неявное – в исключительную компетенцию суда органом предварительного расследования недопустимо.

Само по себе подобного рода «творчество» не признается судами в качестве основания для возвращения уголовного дела прокурору.

Однако следует отметить, что рассматриваемое нарушение не является безобидным. Своими суждениями, не предусмотренными уголовно-процессуальным законом, следователь заранее – задолго до судебного рассмотрения — отвергает позицию и доказательства стороны зашиты, приводит формулировки, которые сами по себе используются судами при вынесении обвинительных приговоров, то есть орган предварительного расследования предвосхищает в обвинительном заключении описательно-мотивировочную часть судебного решения в части оценки доказательств стороны защиты.

Несмотря на очевидное несоответствие обвинительного заключения (в рассматриваемых примерах) нормам УПК РФ, суд не признает наличие позиции следователя существенным нарушением закона, поскольку последствием такого признания является возвращение уголовного дела прокурору.

Возвращение уголовного дела прокурору, в свою очередь, может повлечь нарушение баланса прав обвиняемого и потерпевшего, поскольку увеличиваются сроки и следствия, и последующего рассмотрения дела судом.

Кроме того, формально суд имеет возможность вынести итоговое решение, не обращая внимание на вольные умозаключения должностного лица, хотя в действительности они, безусловно, на мнение суда так или иначе воздействуют.

Частное постановление

Частное постановление видится наиболее применимой формой реагирования.

Полагаю, что стороне защиты необходимо обращать внимание суда на ненадлежащий подход органа предварительного расследования к осуществлению уголовного преследования. Без указания защитником на допущенные нарушения представляется крайне маловероятным наступление какой-либо реакции со стороны суда на проявление, прямо не влияющее на обстоятельства события, в связи с которым возбуждено уголовное дело.

Суд вправе вынести частное постановление (определение) в адрес следователя, и в рассматриваемой ситуации данный акт не находится в причинно-следственной связи с нарушением закона, позволяющего вернуть уголовное дело прокурору, поскольку вольные суждения одного лица при составлении обвинительного заключения не свидетельствуют о незаконности иных следственных действий.

Безусловно, одно частное постановление не изменит ничего в существующей системе и подходе, не повлияет на существо предъявленного конкретному человеку обвинения.

Конечной целью видится неукоснительное соблюдение положений закона всеми участниками процесса и осознание неотвратимости реакции в случае несоответствия действий или процессуальных документов нормам права.

Судебное решение должно быть законным, обоснованным и справедливым, а в его основу должны быть положены допустимые и относимые доказательства. Процессуальные документы, составленные с нарушением основополагающего права – права на защиту, – не могут, по моему мнению, ложиться в основу судебного решения.

В завершение полагаю необходимым отметить, что защитник, поднимая перед судом вопрос о необходимости вынесения частного постановления, высказываясь о незаконности рассуждений следователя, получает дополнительную возможность привлечь внимание суда к правовой природе и существу изложенных в обвинительном заключении умозаключений. Представляется, что с данной точки зрения внимательный анализ процессуальных документов и должное реагирование в случае выявления несоответствия процессуального документа положениям закона являются полезными инструментами.