Несправедливые требования

В настоящем комментарии к статье Юлии Севастьяновой «Защита прав вкладчика» (см.: «АГ». 2019. № 23 (304)) автор обращает внимание на спорность вывода коллеги о том, что ставка по вкладу не подлежит снижению в случае отказа вкладчика от договора страхования. По ее мнению, при соблюдении банком запрета на лишение клиентов возможности открыть вклад без заключения договора страхования и информировании клиентов об условиях предлагаемых финансовых продуктов было бы несправедливо требовать от банков терпеть убытки, причиненные им произвольными отказами вкладчиков от договоров страхования.

В комментируемой статье речь идет о мерах, предпринимаемых банками в рамках договоров банковского вклада, влекущих за собой ущемление прав вкладчиков, таких как: введение комиссий за снятие наличных при расторжении договора банковского вклада, комиссий за внесение дополнительных взносов, а также снижение процентной ставки по вкладу в связи с отказом вкладчика от договора страхования жизни (ИСЖ/НСЖ).

В отношении дополнительных комиссий позиция Роспотребнадзора, ФАС России и судов об их недопустимости представляется верной, отвечающей требованиям справедливости и экономической целесообразности сделки банковского вклада. И действительно, навязанные банком дополнительные платы по сути уменьшают размер возможного дохода вкладчика (а иногда и размер изначально вложенных денежных средств), что прямо противоречит предусмотренной в п. 1 ст. 834 ГК РФ цели договора вклада − кредитованию вкладчиком банка за проценты на сумму вклада.

Соответственно, попытка банков уменьшить свои обязательства по договорам вклада через взимание комиссий за операции с наличностью (как непосредственно по договорам вклада, так и через комиссии за обслуживание связанных с ними текущих счетов) в качестве некоей санкции за абсолютно законное решение вкладчика досрочно закрыть вклад необоснованно ограничивает вкладчиков в свободе распоряжаться своими деньгами и лишает их заинтересованности в инвестировании как таковом.

В особенности вызывает недоумение довод ПАО АКБ «Связь-Банк» в приведенном в статье деле № А56-49555/2019 о том, что введение комиссии в размере 10% от суммы снимаемой со счета наличности обусловлено необходимостью противодействовать противозаконной деятельности по обналичиванию денег. Единственный допустимый способ такого противодействия, предусмотренный законодательством для банков как частных лиц, не уполномоченных осуществлять публичные функции по борьбе с преступностью, − это отказ в совершении операции по выдаче вклада в соответствии с п. 11 ст. 7 Федерального закона от 7 августа 2001 г. № 115-ФЗ «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма». Незаконность подозрительных действий вкладчиков определяется не банками, а уполномоченными на то Конституцией РФ правоохранительными и судебными органами. В любом случае даже незаконные операции вкладчиков не могут являться основанием для обогащения банков за их счет через удержание сумм комиссий.

Помимо понимания незаконных действий банка в качестве навязывания дополнительного договора банковского счета (п. 2 ст. 16 Закона РФ от 7 февраля 1992 г. № 2300-1 «О защите прав потребителей»), в судебной практике встречается еще один подход¹, согласно которому оказание банком услуги по перечислению денежных средств, подлежащих выплате после закрытия вклада, на счет клиента, открытый в том же банке, рассматривается не как отдельная банковская услуга, подлежащая самостоятельной оплате, а как обязательство банка, принятое им в рамках договора вклада². Соответственно, условие о взимании какой-либо новой комиссии уже по договору банковского счета противоречит законодательству о защите прав потребителей.

Таким же образом следует рассматривать и навязывание банками договоров страхования жизни при открытии вклада. Тем не менее позиция автора о том, что ставка по вкладу не подлежит снижению в случае отказа вкладчика от договора страхования, представляется спорной. Так, в ситуациях, когда банк соблюдает запрет на лишение клиентов возможности открыть вклад без заключения договора страхования, а также надлежащим образом информирует клиентов об условиях предлагаемых финансовых продуктов (т.е. при полной прозрачности порядка пользования деньгами клиента и механизма формирования прибыли), было бы несправедливо требовать от банков терпеть убытки, причиненные им произвольными отказами вкладчиков от договоров страхования.

Так в апелляционном определении Московского городского суда от 28 ноября 2017 г. по делу № 33-41113/2017 речь идет о кредитном договоре, содержащем условие о повышении ставки по кредиту в случае «расторжения/невозобновления действия договора/полиса страхования жизни и здоровья заемщика и/или замены выгодоприобретателя по договору/полису страхования жизни и здоровья» до «уровня процентной ставки, действовавшей на момент заключения договора по аналогичному продукту без обязательного страхования жизни и здоровья». Суд не нашел оснований для признания этого условия не соответствующим законодательству и ущемляющим право истца как потребителя³.

К аналогичному выводу можно прийти и в отношении договоров банковского вклада. Только в ситуации с вкладами речь идет не о страховании риска невозврата клиентом суммы кредита, а об увеличении ставки по вкладу при условии участия вкладчика в дополнительном, более рисковом виде инвестирования⁴. Иными словами, предлагая высокую ставку в обмен на заключение договора страхования, банки таким образом привлекают клиентов для своих партнеров, от которых они, в свою очередь, получают вознаграждение.

Таким образом, договоры вклада и страхования действительно юридически не зависимы друг от друга (по факту, они заключаются между разными сторонами), заключение одного договора не обусловлено заключением другого (обратное прямо запрещено законом).

Однако несмотря на это, следует признать, что наличие или отсутствие договора страхования жизни влияет на доходность банковского продукта для самого банка. Соответственно, предлагаемый банком размер ставки по вкладу отражает ожидаемый доход по сопутствующему его страхованию (в чем и заключается суть комбинированных продуктов). Таким образом, было бы неправильно допускать чрезмерную защиту прав потребителей, имеющих возможность сделать информированный выбор вклада, в ущерб экономическим интересам банков, выраженных в разработанных типовых условиях предлагаемых продуктов в силу принципа свободы договора. Также, поскольку Указанием Банка России № 3854-У предусмотрен так называемый период охлаждения, в течение которого вкладчик в любом случае вправе отказаться от договора страхования (14 календарных дней со дня заключения), у клиентов банков появился бы законный способ манипулировать условиями вклада, сохранив после отказа от страхования повышенную ставку, предлагаемую по вкладам со страхованием.

¹ Постановление Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 31 июля 2015 г. № Ф02-3097/2015 по делу № А78-12324/2014.

² Аналогичная позиция встречается и в отношении комиссий, взимаемых за внесение дополнительных взносов во вклад, о чем говорится в комментируемой статье.

³ Также см. апелляционное определение Красноярского краевого суда от 17 октября 2016 г. № 33-14068/2016.

⁴ Согласно подп. 10 п. 1 Указания Банка России от 11 января 2019 г. № 5055-У «О минимальных (стандартных) требованиях к условиям и порядку осуществления добровольного страхования жизни с условием периодических страховых выплат (ренты, аннуитетов) и (или) с участием страхователя в инвестиционном доходе страховщика» договор добровольного страхования не является договором банковского вклада в кредитной организации и переданные по такому договору денежные средства не подлежат страхованию в соответствии с Федеральным законом от 23 декабря 2003 г. № 177-ФЗ «О страховании вкладов физических лиц в банках Российской Федерации», и информация об этом должна быть донесена до получателя страховых услуг.