Роман Суслов, канд. юрид. наук, старший юрист практики банковского и финансового права АБ КИАП

Симптом болезненного непонимания Устранять риск переквалификации опционного договора следует уже на стадии обсуждения и формирования договорных положений

Автор настоящего отклика на статью Виктора Спесивова «Ошибка в толковании» (см. «АГ». 2018. № 15 (272)) считает, что рассматриваемая проблема безвозмездности опционного договора является важным, но лишь одним из многочисленных симптомов болезненного непонимания природы такого соглашения. Он отмечает, что, как показывает практика, часто происходит смешение опционов, опционных договоров, опционов на финансовом рынке и предварительных договоров, и в связи с этим рекомендует добросовестным контрагентам четко и прозрачно прописывать намерения по заключению договора именно в качестве опционного. Так, например, Арбитражный суд Московского округа приходил к спорному выводу, что по смыслу и содержанию ст. 429.3 ГК РФ опционный договор относится к одной из разновидностей предварительного договора (постановление от 16 августа 2017 г. по делу № А41-60107/16). Кроме того, высказывалась дискуссионная мысль, что до появления ст. 429.3 ГК РФ к обычным опционным договорам следовало применять определение, которое содержалось в нормативном акте, регулирующем рынок производных финансовых документов (постановление 9ААС от 8 июля 2015 г. по делу № А40- 159782/14). При этом подобная терминологическая путаница стала привычной и, как считается, не приводит к принятию неверного судебного акта (постановление ЗСО от 7 марта 2018 г. по делу № А70-3036/2017). Такой подход вызывает существенные опасения, поскольку порождает правовую неопределенность. Вряд ли найдется хоть один участник гражданского оборота, который обрадуется тому, что к выбранной им договорной конструкции опционного договора начнут произвольно применяться альтернативные нормы права. В сложившихся условиях возникает необходимость устранять риск переквалификации уже на стадии обсуждения и формирования договорных положений. Прежде всего, не стоит забывать, что опционный договор в любом случае является только способом оформления договорных отношений. Их содержание будет регулироваться применимыми нормами об отдельных видах договоров, которые необходимо принимать во внимание. Добросовестным контрагентам следует четко и прозрачно прописывать намерения по заключению договора именно в качестве опционного. Также следует в каждом конкретном случае задумываться, не распространяется ли на отношения сторон презумпция о наличии встречного предоставления за право заявить требование по договору. Например, даже стандартный договор поставки по заявкам может расцениваться в качестве опционного. Принимая это во внимание, некоторые исследователи советуют уточнять, что поставщик не вправе претендовать на отдельное денежное вознаграждение за принятие и исполнение заявок. В свою очередь, недобросовестная попытка обойти запрет дарения между коммерческими организациями за счет заключения опционного договора представляется наивной. Фактическое дарение, оформленное в качестве опционного договора, не перестанет быть дарением. Концепция превалирования существа отношений над их формой давно и успешно используется судами, в том числе в делах о банкротстве. Указывается, что передача имущества, которая лишь формально обусловлена совершением каких-либо действий, все равно является дарением и может быть признана www.yourpress.ru притворной сделкой (в частности, постановление ФАС ВВО от 12 марта 2014 г. по делу № А43-16119/2011). С учетом этого прикрытие дарения опционным договором станет лишь новым платьем короля. И напротив, если в опционном договоре отсутствуют какие-либо признаки того, что имущество передается в качестве дара, проблем с недействительностью возникнуть не должно. В том числе, если право требования определенных действий по опционному договору возникает безвозмездно. В данном отношении уместно провести аналогию с имеющейся практикой по риску квалификации уступки права в качестве дарения. Сделку уступки не всегда возможно однозначно квалифицировать как возмездную или безвозмездную, поскольку она лишь оформляет исполнение обязательства по передаче права. Отсутствие в сделке условия о цене само по себе не является основанием для признания ее ничтожной. Квалификация соглашения об уступке как договора дарения возможна лишь при установлении намерения безвозмездной передачи и соответствующей направленности воли сторон (п. 9 информационного письма Президиума ВАС РФ от 30 октября 2007 г. № 120; постановление 13 ААС от 21 февраля 2018 г. № 13АП-33487/2017). Так, и опционный договор не должен считаться дарением в связи с отсутствием условия о плате за право требования. Изложенное возвращает нас к основному выводу о необходимости взвешенно, грамотно и недвусмысленно подходить к составлению любых договоров с опционной составляющей. www.yourpress.ru