Борис Золотухин, адвокат, член Совета АП Белгородской области

Что неактуально? Какие предложения будут противоречить принципу состязательности сторон В данном комментарии на статью Валерия Анисимова «Адвокат в суде присяжных» (см.: «АГ». 2019. № 5 (286)) автор согласен с коллегой, что адвокат не имеет должной защищенности в случае угроз, и предлагает дополнить Федеральный закон от 20 апреля 2004 г. № 119-ФЗ «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства» (далее – Закон № 119-ФЗ) положением о гарантии защиты адвокатов. Вместе с тем он считает неактуальными предложения о необходимости принятия дополнительных нормативных корпоративных правовых актов по регламентации работы адвокатов, представляющих потерпевших в уголовных делах, и о предоставлении потерпевшему бесплатной возможности пользоваться услугами адвоката. В названной статье Валерия Анисимова действительно подняты значимые вопросы о реально существующих проблемах деятельности коллег, представляющих интересы потерпевших в суде присяжных. Автор обоснованно указывает, что коллега, взявший на себя обязанности представлять потерпевших в суде присяжных, должен не только досконально знать процессуальные особенности этой формы уголовного судопроизводства, но и обладать достаточным уровнем знания теории и практики психологии, а также иметь навыки убеждающей коммуникации. Ведь мы прекрасно понимаем, что зачастую присяжные заседатели исходят из своего эмоционального восприятия происходящего в зале суда, на что также указывает автор комментируемой статьи. Заслуживает внимания и поддержки его тезис о том, что адвокат – представитель потерпевшего в суде присяжных имеет более высокий шанс стать объектом воздействия, но в случае угроз и насилия не имеет должной защищенности. И хотя ч. 4 ст. 18 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» и говорит, что адвокат находится под защитой государства, существует иной закон, предоставляющий большие гарантии защищенности, – Закон № 119-ФЗ. Часть 1 ст. 2 этого закона, предоставляя меры государственной защиты практически всем участникам уголовного судопроизводства, вообще не содержит указания на адвоката-защитника или адвоката – представителя потерпевшего. И вот здесь действительно коллеги, выполняющие значимую уголовно-процессуальную функцию, оказываются в неравном положении с любым иным участником уголовного судопроизводства (причем не только в суде присяжных). Представляется, что именно в этой части ФПА нужно проявить инициативу и поставить перед законодателем вопрос о дополнении ч. 1 ст. 2 Закона № 119-ФЗ указанием на адвоката. Полностью прав Валерий Анисимов и в том, что, ссылаясь на статистику вынесения оправдательных вердиктов, указывает коллегам на риски завышенных ожиданий доверителей по исходу дела. С моей точки зрения, адвокатам нужно тщательно продумывать и согласовывать с доверителями условия принятия поручения на представление потерпевшего в суде присяжных. Уважая Валерия Филипповича, как признанного авторитета не только возглавляемой им региональной адвокатуры, но и всей корпорации, тем не менее не могу согласиться с двумя сформулированными им предложениями по анализируемой проблеме. Автор полагает, что к проблемам оказания адвокатами квалифицированной помощи потерпевшим адвокатское сообщество относится равнодушно и уделяет им недостаточно www.yourpress.ru внимания. И действительно, предложение о разработке специального тематического курса при повышении квалификации заслуживает внимания и обсуждения. А вот поднятый в статье вопрос о необходимости принятия дополнительных нормативных корпоративных правовых актов по регламентации работы адвокатов, представляющих потерпевших в уголовных делах (по аналогии со Стандартом участия адвоката-защитника в уголовном судопроизводстве), на сегодняшний день, полагаю, является неактуальным. Представляется, что в настоящее время перед корпорацией достаточно иных, более значимых вызовов, нежели регламентация отдельных специфических направлений профессиональной деятельности, и уж тем более той, где коллеги, по большей части являясь участниками стороны обвинения, лишь дополняют государственное обвинение. Двигаясь по пути регламентации любых направлений своей профессиональной деятельности, так мы можем прийти к выработке отдельных стандартов по защите несовершеннолетних, отдельных – по защите женщин, ну и, положим, – инвалидов. Далее автор считает, что корпорация должна лоббировать положительное законодательное разрешение вопроса о предоставлении бесплатной юридической помощи не только обвиняемым и подсудимым, но и потерпевшим (хотя отдельные потерпевшие такую помощь имеют и сейчас – ч. 2.1. ст. 45 УПК РФ), и полагает, что это будет более полно отвечать принципу состязательности сторон. По моему же мнению, предоставление потерпевшему бесплатной возможности пользоваться услугами адвоката будет не только не отвечать принципу состязательности сторон, а, наоборот, противоречить ему. В силу требований ст. 21 УПК РФ уголовное преследование по делам частного и частнопубличного обвинения является обязанностью государства. И государство эту функцию выполняет, финансируя деятельность правоохранительных органов и судебную систему, причем отдавая предпочтение этому финансированию в сравнении с социальными статьями бюджета. И если к дознавателю, следователю и прокурору добавится еще и оплачиваемый государством адвокат – представитель потерпевшего, получится, что государство, нарушая конституционный принцип состязательности сторон, осуществляет «двойное финансирование» стороны обвинения и отдает ему предпочтение в споре с защитой. К тому же в плане полной реализации принципа состязательности сторон перед государством давно стоит более важная задача – обеспечение обвинения и бесплатной юридической помощи в административном судопроизводстве. И если определять более значимую задачу, то последняя явно предпочтительнее. www.yourpress.ru