15.04.19. Устранить судебные ошибки .НАГ. 6. 2019.

Устранить судебные ошибки В соответствии с ч. 2 ст. 109 УПК РФ продление срока содержания под стражей свыше 6 месяцев может быть осуществлено в отношении лиц, обвиняемых в совершении тяжких и особо тяжких преступлений, только в случаях особой сложности уголовного дела и при наличии оснований для избрания этой меры пресечения. Правовой термин «особая сложность уголовного дела» законодательно не закреплен. Вместе с тем в УПК РФ содержатся нормы, в которых упоминаются понятия: «сложность» и «особая сложность» уголовного дела. Следует отметить, что указанные понятия нетождественны. Если обратиться к толковому словарю Д.Н. Ушакова, значение слова «особый» имеет толкование как «не похожий на других, индивидуальный, отличительный»1 . Термин сложность (правовая и фактическая) уголовного дела встречается в ряде статей УПК РФ: Продление срока содержания обвиняемого под стражей на предварительном следствии – судебная процедура по вопросу сохранения ранее избранной меры пресечения в виде заключения под стражу, максимально ограничивающей конституционные права и свободы гражданина. О важности института продления срока содержания под стражей свидетельствует значительный объем правовых позиций, сформулированных высшими судами РФ, подлежащих учету при вынесении судом данного процессуального решения. В настоящей статье автор, изучив судебную практику, анализирует, какие ошибки допускают суды, оценивая «особую сложность уголовного дела», при продлении срока содержания под стражей свыше 6 месяцев, и формулирует критерии для данной оценки, которые, по его мнению, необходимо закрепить на законодательном уровне. Об оценке судом «особой сложности уголовного дела» при продлении срока содержания под стражей Дмитрий Денисов АДВОКАТ АП АСТРАХАНСКОЙ ОБЛАСТИ — в ч. 3 ст. 6.1 УПК РФ – как обстоятельство, учитываемое при определении разумного срока уголовного судопроизводства; — в ч. 1 ст. 163, ч. 1 ст. 223.2 УПК РФ – производство предварительного следствия по уголовному делу следственной группой, производство дознания группой дознавателей в случае его сложности или большого объема; — в ч. 1.1 ст. 221 УПК РФ – при решении прокурором вопроса по поступившему к нему уголовному делу с обвинительным заключением; — в ч. 18 ст. 328 УПК РФ – при формировании коллегии присяжных заседателей. Термин особая сложность уголовного дела упоминается лишь в двух статьях УПК РФ: — в ч. 5 ст. 162 УПК РФ – продление срока расследования уголовного дела; — в ч. 2 ст. 109 УПК РФ – продление срока содержания под стражей. Критерии сложности уголовного дела нормативно определены в Порядке расчета вознаграждения адвоката, участвующего в качестве защитника в уголовном судопроизводстве по назначению органов дознания, органов предварительного следствия или суда, в зависимости от сложности уголовного дела, утвержденном совместным приказом Минюста России и Минфина России от 5 сентября 2012 г. № 174/122н. На мой взгляд, данный нормативно-правовой акт, в котором выделены критерии сложности, такие как объем материалов дела, подсудность уголовного дела, тяжесть инкриминируемого деяния, количество подозреваемых, обвиняемых (подсудимых) лиц, применимы лишь для определения (расчета) размера вознаграждения адвоката, участвующего в качестве защитника в уголовном судопроизводстве по назначению в порядке ст. 50-51 УПК РФ. Вопрос нормативного определения «особая сложность» уголовного дела являлся предметом рассмотрения Конституционного Суда РФ, который в своем определении от 16 июля 2009 г. № 985-О-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы граждан Катаранова Эдуарда Ринатовича и Трухина Петра Юрьевича на нарушение их конституционных прав частью пятой статьи 162 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» указал, что «используемые в статье 162 УПК Российской Федерации понятия ”особая сложность” и  “исключительный случай”, как и  всякие оценочные понятия, наполняются содержанием в  зависимости от  фактических обстоятельств конкретного дела и  с  учетом толкования этих законодательных терминов в  правоприменительной практике, однако они не являются настолько неопределенными, чтобы препятствовать единообразному пониманию и применению соответствующих законоположений». По моему мнению, данный подход высшего судебного органа РФ является не совсем правильным, поскольку неопределенность критериев «особой сложности уголовного дела» порождает на практике судебные ошибки, цена которых – необоснованное и длительное содержание обвиняемого под стражей. Следует отметить, что, к сожалению, в практике нередки случаи формального подхода судей при решении вопроса продления срока содержания под стражей, без учета приводимых доводов защиты об отсутствии особой сложности дела и необходимости отказа в удовлетворении ходатайства о продлении срока содержания под стражей. Можно выделить некоторые ошибки при определении судами критериев особой сложности уголовного дела. В судебной практике имеют место случаи необоснованного продления срока содержания под стражей свыше 6 месяцев на основании ходатайства следователя, в котором отсутствуют мотивы, свидетельствующие об особой сложности уголовного дела, либо вообще не указано об особой сложности. Суды, рассматривая подобные ходатайства, оставляют данное обстоятельство без внимания, принимая решение о продлении срока содержания под стражей. Нельзя не согласиться с позицией судебной коллегии по уголовным делам Калининградского областного суда, которая в одном из обобщений подчеркнула, что, учитывая требование ч. 2 ст. 109 УПК РФ, а также положения ч. 4 ст. 7 УПК РФ суд, принимая решение о продлении срока содержания под стражей свыше 6 месяцев, в постановлении должен в обязательном порядке привести мотивы относительно особой сложности уголовного дела. Отсутствие таких выводов признается существенным нарушением уголовнопроцессуального закона, влекущим отмену судебного постановления2. Верховный Суд РФ в п. 2.4. Обзора практики рассмотрения судами ходатайств об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу и о продлении срока содержания под стражей (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 18 января 2017 г.) указал, что «если в ходатайстве ставился вопрос о продлении срока содержания под стражей на срок, превышающий 6 месяцев, суды исходили из положений ч. 2 ст. 109 УПК РФ и наряду с обстоятельствами, которые подлежат проверке при рассмотрении ходатайства о продлении срока содержания под стражей, проверяли, указано ли в ходатайстве по делам о тяжком или особо тяжком преступлении на их особую сложность и приведено ли обоснование этого». Объем уголовного дела не всегда свидетельствует о наличии особой сложности уголовного дела. Так, 23 ноября 2015 г. Петрозаводский городской суд Республики Карелия отказал в удовлетворении ходатайства следователя о продлении на 2 месяца 2 суток, а всего до 8 месяцев 2 суток срока содержания под стражей в отношении И., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 30, ч. 5 ст. 228.1 УК РФ, не согласившись с доводами следователя об особой сложности уголовного дела. Суд принял во внимание объем уголовного дела, состоящего из 3 томов, а также, что расследование осуществляется по единственному эпизоду преступной деятельности в отношении двух лиц, задержанных 27 мая 2015 г. при совершении преступления. Кроме того, суд учел, что в тот же день И. предъявлено обвинение в преступлении, причастность к совершению которого он не отрицал. В связи с заключением амбулаторной судебно-психиатрической экспертизы в отношении И. 11 июня 2015 г. назначена стационарная судебно-психиатрическая экспертиза. Однако постановление о назначении экспертизы вместе с материалами уголовного дела представлены экспертам только 20 октября 2015 г., т.е. спустя 4 месяца после ее назначения. При этом доводы следователя о том, что такое время ему потребовалось для сбора необходимых материалов для производства экспертизы, судья посчитал несостоятельными, поскольку, как следует из заключения эксперта, ему были представлены только имевшиеся в распоряжении следователя материалы уголовного дела, каких-либо дополнительных материалов представлено не было. Кроме того, суд установил, что предыдущие ходатайства о продлении срока содержания И. под стражей обосновывались необходимостью проведения одних и тех же следственных действий, часть из которых так и не была выполнена. Исходя их изложенного, суд пришел к выводу о том, что ни правовой, ни фактической сложности расследование уголовного дела не представляет, поведение обвиняемого не препятствовало и не препятствует ходу расследования, а имеет место неэффективная организация расследования3 . Интересным является приведенный Верховным Судом РФ в этом же Обзоре пример судебной практики отмены в апелляционном порядке постановления Железнодорожного районного суда г. Улан-Удэ Республики Бурятия, который удовлетворил ходатайство следователя о продлении на 1 месяц, а всего до 7 месяцев 4 суток срока содержания под стражей И., обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 158, п. «г» ч. 2 ст. 161, п. «а», «в», «г» ч. 2 ст. 161 УК РФ. Мотивируя осоwww.yourpress.ru № 06 (287) МАРТ 2019 г. 9 БОЛЬШЕ НОВОСТЕЙ НА advgazeta.ru уголовно-процессуальное право 1 См.: Толковый словарь современного русского языка / Д.Н. Ушаков. М.: «Аделан», 2014. 2 Обобщение судебной практики Калининградского областного суда «О проблемных вопросах, связанных с избранием мер пресечения в виде заключения под стражу» // http://oblsud.kln.sudrf.ru/modules.php?name=docum_ sud&rid=6 3 Пункт 2.4 Обзора практики рассмотрения судами ходатайств об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу и о продлении срока содержания под стражей (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 18 января 2017 г.) 4 Обобщение апелляционной практики судебной коллегии по уголовным делам Амурского областного суда за 2015 г. (утв. постановлением президиума Амурского областного суда от 15 марта 2015 г.) В № 6 (287) на www.advgazeta.ru опубликован комментарий И. Бушманова «Нетождественные понятия. Сложность конкретного уголовного дела и трудоемкость его расследования – большая разница» по теме статьи Дмитрия Денисова. Обобщает мнения коллег К. Махов в своем материале «Персональный подход. Для каждого дела – свой критерий». В ЭЛЕКТРОННОМ ВЫПУСКЕ бую сложность уголовного дела, суд, так же, как и органы расследования в своем ходатайстве, сослался на то, что по делу привлекаются 3 обвиняемых по 7 составам преступлений, в том числе тяжких, объем уголовного дела составляет 3 тома. Апелляционным постановлением Верховного Суда Республики Бурятия от 9 декабря 2015 г. постановление отменено и в удовлетворении ходатайства следователя отказано. Признавая решение суда первой инстанции необоснованным, суд апелляционной инстанции указал на то, что сама по себе уголовноправовая характеристика расследуемых по уголовному делу преступлений, их количество, а также количество обвиняемых не свидетельствуют об особой сложности дела, а каких-либо иных данных, указывающих на такую сложность, не представлено. Данная правовая позиция заслуживает внимания и, по нашему мнению, также подлежит учету при определении особой сложности уголовного дела. Анализ судебной практики свидетельствует о том, что суды допускают ошибки, связывая отнесение уголовного дела к особо сложному с необходимостью проведения дополнительных следственных и процессуальных действий. Так, постановлением Свободненского городского суда Амурской области в отношении И., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 228 УК РФ, продлен срок содержания под стражей на 1 месяц, а всего до 7 месяцев. Апелляционным постановлением судебной коллегии по уголовным делам Амурского областного суда данное постановление было отменено. Принимая решение об отмене постановления, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что расследование по данному уголовному делу с учетом его объема особой сложности не представляет. Обвиняемым по делу проходит одно лицо, которое обвиняется в совершении только одного преступления. Необходимость в проведении дополнительных следственных и процессуальных действий, указанных в постановлении, по мнению суда апелляционной инстанции, не связана с особой сложностью данного уголовного дела. В суды первой и апелляционной инстанций следователем не были представлены доказательства невозможности своевременного производства тех следственных действий, на необходимость выполнения которых следователь неоднократно ссылалась в ранее поданных в суд ходатайствах о продлении срока содержания И. под стражей4. Приведу примеры из собственной адвокатской практики. Постановлением Кировского районного суда г. Астрахани от 25 апреля 2017 г. продлен срок содержания под стражей в отношении обвиняемого Ж. на 1 месяц, а всего до 6 месяцев 30 суток. Принимая решение о продлении срока содержания под стражей, суд в нарушение положений ч. 2 ст. 109 УПК РФ не дал в своем постановлении оценки отсутствию либо наличию особой сложности уголовного дела в отношении Ж. При этом судом были проигнорированы допущенные следователем нарушения, выразившиеся в отсутствии сведений в ходатайстве о продлении срока содержания под стражей об особой сложности уголовного дела, на что защита обращала внимание в апелляционной жалобе. Апелляционным постановлением суда апелляционной инстанции Астраханского областного суда от 2 мая 2017 г. ввиду допущенных существенных нарушений УПК РФ данное постановление отменено, материал с ходатайством следователя направлен на новое судебное рассмотрение. Автор статьи, являясь защитником Ж., обжаловал в апелляционном, а затем и в кассационном порядке постановления Кировского районного суда г. Астрахани о продлении срока содержания под стражей в отношении Ж. В обжалуемых постановлениях продление срока содержания под стражей обвиняемого Ж. было обусловлено необходимостью выполнения определенного объема следственных действий, направленных на окончание предварительного расследования, а также особой сложностью уголовного дела, связанной с необходимостью проведения следственных действий с участием потерпевшего, проживающего в другом субъекте РФ. При этом срок содержания под стражей обвиняемого Ж. неоднократно продлевался по одним и тем же основаниям, для проведения аналогичных следственных действий. Суды, обосновывая особую сложность уголовного дела, указывали, что потерпевший С. и свидетель Ш. проживают в другом субъекте РФ, следователем направлено постановление о принудительном приводе потерпевшего, исполнить которое не представилось возможным. После обращения с кассационной жалобой в Верховный Суд РФ, который передал ее на рассмотрение в президиум Астраханского областного суда, постановление о продлении срока содержания под стражей Ж. до 6 месяцев 30 суток было изменено, мера пресечения Ж. изменена на содержание под домашним арестом. В последующем суд кассационной инстанции изменил четыре последующих постановления о продлении срока содержания под стражей Ж. по кассационным жалобам защиты. Изменяя постановления о продлении срока содержания под стражей, президиум Астраханского областного суда указал, что выводы суда об особой сложности уголовного дела не являются убедительными. Расследование осуществляется в отношении двух лиц, преступление совершено по единственному эпизоду преступной деятельности в отношении одного потерпевшего, по делу допрошено небольшое число свидетелей, объем уголовного дела составляет 4 тома, ранее судом неоднократно продлевался срок содержания Ж. под стражей для необходимости проведения аналогичных следственных действий, в том числе с участием потерпевшего, которые до настоящего времени выполнены не были и вновь указываются в качестве оснований продления срока содержания обвиняемого под стражей. Каких-либо конкретных данных, которые бы свидетельствовали о том, что уголовное дело в отношении Ж. представляет особую сложность, судом в постановлениях приведено не было. Таким образом, приведенная выше судебная практика свидетельствует о наличии допускаемых судами ошибок, устранение которых возможно лишь при анализе и выработке единых критериев подхода к определению понятия «особая сложность уголовного дела». Изучение автором статьи сложившейся судебной практики позволяет выделить некоторые критерии, учитываемые судами при определении особой сложности уголовного дела: — характер расследуемого преступления (степень общественной опасности, масштабность совершенного преступления, количество лиц, привлекаемых к уголовной ответственности, многоэпизодность преступной деятельности); — большой объем следственных и процессуальных действий, требующих значительных временных затрат, направленных на установление обстоятельств, подлежащих доказыванию (ст. 73 УПК РФ); — расследование уголовного дела в отношении организованной группы или преступного сообщества; — назначение по уголовному делу судебных экспертиз, производство которых требует значительного времени; — осуществление производства по делу в отношении лиц, не владеющих языком уголовного судопроизводства, что, в свою очередь, требует участия переводчика и влечет необходимость перевода процессуальных документов на родной язык; — получение ответа на международное поручение о выполнении следственных действий, влияющих или могущих влиять на окончательную квалификацию содеянного; — совершение преступлений в разных районах и на территориях различных субъектов РФ; — совершение преступлений посредством высокотехнологических, электронных устройств и программного обеспечения, с использованием сети «Интернет» и электронных платежных счетов (кошельков). Безусловно, данные критерии нельзя признать исчерпывающими, поскольку решение вопроса о продлении срока содержания под стражей свыше 6 месяцев и оценка сложности уголовного дела требуют индивидуального и всестороннего подхода, выяснения всех обстоятельств расследуемого уголовного дела, чтобы в конечном счете исключить небрежность в расследовании уголовного дела и обеспечить контроль со стороны суда за сроками расследования уголовного дела. По моему мнению, необходимо законодательное регулирование понятия «особая сложность уголовного дела» в УПК РФ на основе вышеуказанных критериев, выработанных судебной практикой. Оно позволит устранить судебные ошибки, цена которых – необоснованное нахождение обвиняемого под стражей. Фото: архив «АГ» www.yourpress.ru