Верховный Суд опубликовал Определение № 308-ЭС25-999 от 3 июля по делу № А01-458/2023, в котором разъяснил нюансы расчета задолженности по договору аренды с учетом факта невозвращения имущества.

Ранее ООО «Мир опалубки» сдало в аренду ООО «Партнер» оборудование опалубки на общую сумму 637,2 тыс. руб. Арендатор обязался внести арендную плату в безналичном порядке на счет арендодателя за первый месяц аренды в течение двух дней с момента подписания договора. Оплата последующих периодов аренды должна была происходить путем перечисления арендной платы за три банковских дня до начала следующего периода аренды.

За просрочку оплаты в установленный договором срок арендатор обязался уплатить арендодателю пеню в 0,3% от суммы долга за каждый день просрочки в течение пяти рабочих дней с даты получения письменного требования последнего. До приема имущества в аренду арендатор вносит арендодателю обеспечительный платеж либо предоставляет банковскую гарантию на эту сумму. Моментом окончания аренды является день подписания сторонами акта приема-сдачи оборудования и сопроводительного документа, в котором указан перечень оборудования, подтверждающего его возврат арендодателю. Оборудование, не принятое по сопроводительному документу, в котором указан его перечень, и акту приема-передачи оборудования из аренды, считается невозвращенным и на него начисляется арендная плата до его возврата либо до письменного отказа арендатора вернуть указанные единицы оборудования. При отказе возврата оборудования арендатор возмещает его полную стоимость (п. 3.1.4 договора). Если арендатор не возвратил оборудование либо вернул его с нарушением установленных договором сроков, арендатор вправе требовать внесения арендной платы за все время просрочки, а также возмещения причиненных убытков.

В связи с неоплатой оборудования арендатором арендодатель в середине июня 2021 г. уведомил его об одностороннем расторжении договора. Поскольку после расторжения договора задолженность по арендной плате не была погашена и арендованное оборудование арендатором не возвращено, общество «Мир опалубки» направило обществу «Партнер» претензию о необходимости уплатить задолженность по арендной плате в 279,9 тыс. руб. по состоянию на 30 сентября 2021 г., а также возместить стоимость невозвращенного оборудования в 637 тыс. руб.

Поскольку арендатор не исполнил требования претензии, арендодатель предъявил ему судебный иск о взыскании задолженности в 1,7 млн руб., состоящей из неустойки в размере свыше 1 млн руб. и убытков на сумму в 537,9 тыс. руб. Суд удовлетворил иск, установив факт передачи истцом ответчику опалубки в аренду в отсутствие доказательств ее возврата. Тем самым он учел совершенные ответчиком обеспечительные платежи, признав правильным произведенный истцом расчет неустойки и отклонив доводы ответчика о ее несоразмерности.

Далее апелляция приняла отказ ООО «Мир опалубки» в части исковых требований о взыскании 372 тыс. руб. неустойки, в связи с чем решение первой инстанции в указанной части было отменено, производство по делу прекращено. В остальной части резолютивная часть решения первой инстанции изложена в следующей редакции: взыскать с ответчика в пользу истца 1,7 млн руб. задолженности, 634,5 тыс. руб. неустойки, 477,9 тыс. руб. убытков, 34 тыс. руб. расходов по уплате госпошлины. В удовлетворении остальной части исковых требований отказано. Тем самым апелляция отклонила довод ответчика о том, что при взыскании задолженности по арендной плате не были учтены произведенные им обеспечительные платежи, со ссылкой на то, что такие платежи были учтены при взыскании убытков в виде стоимости невозвращенного оборудования в 447,9 тыс. руб. Из условий договора аренды, пояснила апелляция, следует, что возврат обеспечительного платежа стороны связали с возвратом оборудования, которого не произошло, поэтому внесенные арендатором обеспечительные платежи, обеспечивающие сохранность и целостность оборудования, не могут засчитываться в счет уплаты задолженности по аренде.

Апелляция также отклонила довод ответчика о том, что истец утратил право требовать возврата арендованного оборудования, исходя из того, что им определен вид обязательства в виде взыскания денежных средств, которое должник обязан был исполнить. Признавая необоснованными доводы общества «Партнер» о необходимости исчисления арендной платы за период до даты заявления истцом об одностороннем расторжении договора, апелляция сочла, что прекращение спорного договора при условии, что арендованное имущество не возвращено, не влечет прекращение обязательств по внесению арендной платы, определенной условиями договора аренды. Кроме того, по условиям договора ответчик обязан возместить истцу стоимость невозвращенного оборудования. Суд округа поддержал данные выводы.

Изучив доводы кассационной жалобы ООО «Партнер», Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда напомнила, что обязанность по уплате арендных платежей существует у арендатора в течение всего периода использования арендуемого имущества с момента его передачи арендодателем и прекращается в момент возврата указанного имущества арендодателю. При расторжении договора, предусматривавшего передачу имущества во владение или пользование (например, аренда, ссуда), лицо, получившее имущество по договору, обязано в разумный срок вернуть его стороне, передавшей это имущество. Порядок исполнения данного обязательства определяется положениями общей части обязательственного права, включая правила гл. 22 ГК РФ, и специальными нормами об отдельных видах договоров (например, ст. 622, 655 и 664 Кодекса) либо договором, в том числе если договор регулирует порядок возврата имущества по окончании срока его действия. В таком случае положения гл. 60 ГК не применяются.

При расторжении договора аренды взыскиваются установленные им платежи за пользование имуществом до дня фактического возвращения имущества лицу, предоставившему это имущество в пользование, а также убытки и неустойка за просрочку по день фактического исполнения арендатором всех взятых на себя обязательств (ст. 622 ГК). Если при прекращении договора основное обязательство не прекращается и сохраняется обязанность по возврату кредитору полученного имущества и по внесению платы за пользование имуществом, то взыскиваются не только установленные договором платежи за пользование имуществом, но и неустойка за просрочку их уплаты согласно ст. 589, 622, п. 1 ст. 811 ГК.

В этом деле, заметил Верховный Суд, договор аренды расторгнут в одностороннем порядке арендодателем в рамках уведомления от 16 июня 2021 г. в связи с ненадлежащим исполнением арендатором обязанностей по оплате аренды. На момент направления претензии от 19 октября 2021 г. об уплате задолженности по арендной плате в 279,9 тыс. руб. истцу, по утверждению ответчика, было известно об утрате оборудования, в связи с чем арендодатель потребовал возместить стоимость невозвращенного оборудования со ссылкой на соответствующий пункт договора. В претензии от 24 мая 2024 г. истец потребовал уплатить задолженность по арендной плате в 537,8 тыс. руб. и возместить стоимость оборудования. Согласно позиции ответчика, невозвращение арендованного имущества ввиду его утраты не влечет обязанность арендатора продолжать вносить арендную плату после прекращения действия договора, а истцом определен вид обязательства – взыскание стоимости утраченного оборудования, которое арендатор должен исполнить.

По общему правилу, напомнил ВС, арендатор не вносит арендную плату за период, в котором он лишен возможности пользоваться объектом аренды по не зависящим от него обстоятельствам. Однако при доказанности оснований гражданско-правовой ответственности сумма арендной платы в качестве упущенной выгоды может быть взыскана арендодателем с лица, действия которого привели к наступлению этих обстоятельств. Взыскивая с ответчика в пользу истца убытки в виде стоимости невозвращенного оборудования, суды правомерно исходили из положений ГК и условий договора аренды. В то же время, удовлетворяя требования о взыскании задолженности по арендной плате за период со 2 апреля 2021 г. по 30 сентября 2023 г., они не проверили довод ответчика о том, что на 19 октября 2021 г. (направление претензии) он не мог пользоваться арендованным имуществом ввиду его утраты, о чем информировал арендодателя в соответствии с п. 3.3.9 договора.

«Между тем установление обстоятельств своевременного извещения (неизвещения) арендодателя о невозможности продолжения пользования арендованным оборудованием ввиду его утраты, оценка действий арендатора, повлекших невозможность пользования имуществом, имеют значение для правильного определения правовой природы арендной платы, взыскиваемой после направления требования (19 октября 2021 г.) о возмещении стоимости невозвращенного оборудования, и применения норм права», – отмечается в определении. В связи с этим Верховный Суд отменил решения нижестоящих судов в части удовлетворения исковых требований о взыскании с ответчика задолженности по договору аренды за период со 2 апреля 2021 г. по 30 сентября 2023 г. в 1,7 млн руб., неустойки в 634,5 тыс. руб. и распределения судебных расходов. Дело в этой части направлено в первую инстанцию на новое рассмотрение.

Управляющий партнер юридической компании «ЮКО» Юлия Иванова в комментарии «АГ» отметила, что определение ВС разграничивает случаи досрочного прекращения договора аренды при нарушении арендатором своих обязательств (например, при просрочке арендных платежей) и невозможность использования предмета аренды вследствие его утраты после передачи во владение арендатору. «Хотя в обоих случаях основанием для досрочного прекращения договора аренды является нарушение условий со стороны арендатора (в первом случае – неуплата арендных платежей, во втором – необеспечение сохранности предмета аренды, повлекшее невозможность его возврата), ВС предлагает различать последствия досрочного прекращения. Если предмет аренды продолжает находиться во владении арендатора и может быть возвращен в натуре арендодателю, арендатор имеет возможность получать экономическую выгоду от его использования и сохраняется реальная возможность добровольного или принудительного возврата предмета аренды. В такой ситуации с точки зрения соблюдения баланса интересов сторон представляется логичным сохранить условия договора в части уплаты арендных платежей за весь период с даты прекращения договора до даты фактического возврата предмета аренды», – пояснила она.

При утрате предмета аренды, добавила эксперт, прекращается возможность извлекать выгоду из владения им и невозможен возврат в натуре, что, в свою очередь, лишает кредитора права требовать возврата предмета аренды, которое заменяется требованием о взыскании убытков вследствие невозврата предмета аренды. «Как верно отметил ВС, в такой ситуации для правильного определения размера убытков и определения даты прекращения обязанности по уплате арендных платежей необходимо учитывать поведение арендатора: когда арендодатель был надлежаще извещен об утрате предмета аренды. По всей видимости, именно с этого момента должна прекращаться обязанность арендатора по уплате арендных платежей с целью недопущения злоупотреблений со стороны арендодателя. Также стоит учитывать действия (бездействие) арендатора, повлекшие утрату имущества. Если утрата произошла по вине арендатора, а не только действий третьих лиц, арендодатель вправе при определении размера убытков учесть не только стоимость предмета аренды, но и суммы арендных платежей, на получение которых он справедливо рассчитывал в течение срока аренды, вступая в обязательства с арендатором», – полагает Юлия Иванова.

Адвокат МКА «ВМ-право» Юнис Дигмар считает, что данное определение имеет существенное значение для развития правоприменительной практики, поскольку определяет момент прекращения обязательства арендатора по внесению арендных платежей в связи с невозможностью использования объекта аренды и возникновением обязательства по компенсации его стоимости арендодателю. «Ключевой правовой вопрос, который возник в данном споре, на мой взгляд, заключается в том, что синаллагматически увязанная обязанность арендатора вносить арендную плату существует лишь до момента, когда он имел возможность пользоваться арендуемым имуществом. Как только такая возможность исчезает (к примеру, в связи с утратой либо гибелью объекта аренды), обязательства из аренды прекращаются невозможностью исполнения, и арендатор становится обязанным возместить стоимость имущества, на которую как раз и подлежат начислению проценты за пользование чужими денежными средствами или договорная неустойка», – пояснил он.

То есть, по словам эксперта, фактически натуральное обязательство по возврату имущества, до момента исполнения которого начисляется арендная плата, трансформируется в денежное обязательство по компенсации стоимости имущества. «Одновременное начисление арендной платы за пользование имуществом, стоимость которого взыскана с арендатора, и взыскание стоимости объекта аренды, полагаю, противоречит сущности законодательного регулирования арендных правоотношений, подразумевающих внесение арендной платы именно за пользование имуществом, отсутствие и невозможность использования которого блокируют применение п. 1 ст. 614 ГК», – заключил Юнис Дигмар.