НАГ,№8,апрель 2017.

Изменение позиции прокуратуры и суда защитник связывает с широким общественным резонансом

Алексей Бушмаков
АДВОКАТ АП СВЕРДЛОВСКОЙ ОБЛАСТИ

По просьбе «АГ» адвокат Е. Чудновец, которой был вынесен обвинительный приговор в связи с выступлением в социальных сетях в защиту ребенка, ответил на вопросы о том, как проходил процесс по ее делу, вызвавшему громкий отклик в СМИ и обществе, как удалось добиться отмены обвинительного приговора и освобождения подзащитной.
ТЕМА: отмена обвинительного приговора громкое дело СМИ и общество заступились
Уголовное дело в отношении Е. Чудновец широко освещалось в СМИ, несмотря на то, что судебное разбирательство носило закрытый характер. Внимание общественности оно привлекло тем, что суд постановил обвинительный приговор в отношении человека, выступившего в социальных сетях в защиту ребенка и пытавшегося обратить внимание на факт нарушения прав детей, а в результате самого ставшего жертвой правоохранительной системы.
ФАБУЛА ДЕЛА Е. Чудновец была взята под стражу в зале суда. Ей назначили наказание – 6 месяцев колонии общего режима. Под защиту она была взята сразу после вынесения приговора судом первой инстанции 8 ноября 2016 г., а 16 ноября 2016 г. ознакомлена с позицией по делу в СИЗО-2 г. Шадринска Курганской области. Учитывая все обстоятельства дела и процессуальные сроки, действовать пришлось очень быстро. В процессе изучения материалов уголовного дела Е. Чудновец и приговора, а также предикатного дела осужденных вожатого Д. Безбородова и воспитателя Т. Курышевой была определена стратегия защиты и установлено следующее. Летом 2015 г. сотрудники детского лагеря с помощью видеозаписывающего устройства записали издевательства над малолетним ребенком (имитацию полового акта с обнаженным ребенком). Всего три отдельных видеозаписи. В августе 2015 г. данные записи случайно попали к гражданину Э. Данеляну, который выложил их на своей странице в социальной сети «ВКонтакте» 23 августа указанного года. Учитывая, что эти видеозаписи были размещены на так называемой стене, они стали доступны неопределенному кругу лиц. Э. Данелян в дальнейшем допрашивался по делу только в качестве свидетеля. Е. Чудновец проживала в г. Катайске, работала в детском саду, воспитывала несовершеннолетнего сына, в соцсетях вела различные группы, где мамы делятся советами по воспитанию детей, домоводству и т.п. 23 августа 2015 г., увидев видеозапись в аккаунте Э. Данеляна, Е. Чудновец возмутилась ею и с целью привлечения внимания к теме защиты интересов детей сделала репост видео на своей странице и в тот же день удалила его. На трех- секундной записи видно обнаженного мальчика, стоящего спиной к камере. Этот видеофрагмент был сопровожден комментарием Е. Чудновец, осуждающей такие действия и требующей привлечения виновных к ответственности. На тот момент уголовное дело в отношении сотрудников лагеря по факту издевательств над ребенком возбуждено не было. Тогда же, 23 августа 2015 г., сотрудник полиции М. Бетев увидел на странице Е. Чудновец «ВКонтакте» видеозапись. Без составления каких- либо протоколов и иных официальных документов, не зарегистрировав информацию в книге учета сообщений о преступлениях, он распечатал скриншоты со страницы и положил в свой сейф. Видеозапись сотрудник полиции не сохранил. Лишь спустя почти год (!) он составил рапорт об обнаружении в действиях Е. Чудновец признаков состава преступления. ПОЗИЦИЯ СУДА И ДОВОДЫ ЗАЩИТЫ Суд вынес обвинительный приговор в отношении Е. Чудновец. Из приговора следовало, что для разрешения данного дела не имеют значение цели и мотивы ее действий; трех- секундный фрагмент видеозаписи, размещенный Е. Чудновец, в уголовном деле отсутствовал и судом даже не исследовался. Суд признал этот неисследованный фрагмент порнографическим на основании экспертизы, проведенной по другому (предикатному) уголовному делу в отношении сотрудников детского лагеря, причем в другой экспертизе непосредственно данный фрагмент (отдельно взятый) не исследовался, эксперты оценивали три длительные видеозаписи всех издевательств над ребенком (распространение тех записей Е. Чудновец не вменялось). В апелляционной жалобе (а впоследующем и в кассационных) было принято решение сосредоточиться на нескольких важных моментах: 1. Суд формально подошел к рассмотрению дела и фактически отказался исследовать субъективную сторону состава преступления, предусмотренного ст. 242.1 УК РФ. Такое требование не является чем-то новым. В соответствии с п. 2 ч. 2 ст. 73 УПК РФ по уголовному делу в обязательном порядке подлежит доказыванию мотив преступления. Согласно ст. 307 УПК РФ приговор должен содержать описание преступного деяния с указанием мотивов и целей преступления. Пленум ВС РФ в своем постановлении от 29 ноября 2016 г. № 55 «О судебном приговоре» особо подчеркнул необходимость соблюдения данных требований (п. 18). Верховный Суд РФ и ранее неоднократно указывал, что в любом деле суды должны в обязательном порядке исследовать мотивы и цели совершения деяния и отражать это в приговоре. Если следовать формальному под- ходу судов первой и второй инстанций по делу Е. Чудновец, необходимо отправить на скамью подсудимых и всех иных лиц, которые передавали (распространяли) эту запись: следователь осознавал, что за запись он передает экспертам для проведения экспертизы, гособвинитель продемонстрировал (в процессе предъявления доказательств) запись другим участникам процесса. Однако такой подход не соответствует требованиям УК РФ и УПК РФ, прямо запрещающих при- влечение к ответственности по формальным основаниям. Этот пример сознательно был приведен в жалобах и в судебных выступлениях, чтобы и гособвинение, и суды такой формальный подход применили к себе. 2. Отдельно указывалось на нарушение судом принципа непосредственности исследования доказательств. Е. Чудновец обвинялась в распространении всего лишь фрагмента записи, на которой виден мальчик, стоящий спиной. Непосредственно эта запись не исследовалась судом, экспертиза по ней не проводилась. Всесторонность исследования обстоятельств дела проявилась лишь в обозрении скриншота, чудеснейшим образом возникшего год спустя из сейфа оперативного сотрудника. 3. При таких обстоятельствах приговор нельзя назвать справедливым, ведь в конечном счете наказана женщина, выступавшая в защиту детей и всячески пытавшаяся подвигнуть правоохранителей к активным действиям. Нельзя оставить без внимания и тот факт, что преступление в отношении ребенка было выявлено как раз не чиновниками, а рядовыми гражданами. Именно их активные действия и обеспечили защиту интересов ребенка. ИЗМЕНЕНИЕ ПОЗИЦИИ И ПОВТОРНОЕ РАССМОТРЕНИЕ ДЕЛА Позиция гособвинения была странной. В суде первой инстанции Е. Чудновец просили признать виновной и назначить наказание в виде 5 лет лишения свободы. В апелляции просили смягчить наказание до 1 года исправительных работ с удержанием 15% заработка в доход государства, а вот со стадии кассации позиция прокуратуры кардинально изменилась. Прокуратура Курганской области часть доводов защиты не просто поддержала, а даже отчасти переписала с уже поданной на тот момент кассационной жалобы. Таким же образом поступила и Генеральная прокуратура после отказа судьи областного суда в передаче кассационной жалобы в президиум Курганского областного суда. Судья Верховного Суда РФ возбудил кассационное производство, и президиум Курганского областного суда, рассмотрев доводы защиты, поддержал их. В постановлении от 9 марта 2017 г. суд подтвердил правильность содержащихся в кассационном представлении выводов о том, что преступление, предусмотренное ст. 242.1 УК РФ, совершается лишь с прямым умыслом, направленным на распространение материалов или предметов с порнографическим изображением. Суд указал, что обязательным элементом умысла является осознание лицом не только фактических обстоятельств совершаемого им деяния, но и его общественной опасности, и показания Е. Чудновец о том, что ее действия были обусловлены лишь желанием добиться установления и привлечения к ответственности лиц, виновных в издевательствах над ребенком, путем обращения внимания общественности на этот факт, что умысла на распространение порнографического материала она не имела, не опровергнуты. Таким образом, в постановлении резюмируется: доказательств, достоверно подтверждающих, что осужденная умышленно разместила в сети «Интернет» для всеобщего обозрения именно порнографический материал, и он обсуждался участниками группы, администратором которой она являлась, в качестве такового, ни в ходе предварительного следствия, ни в судебном разбирательстве не добыто и в судебных решениях не приведено. Подводя итог, можно сделать вывод о том, что изменение позиции прокуратуры и повторное рассмотрение дела судом не с формальных позиций, а всесторонне и полно связано не просто с широким освещением этой истории в СМИ, а с поддержкой общественности. СМИ и общество обратили внимание на это дело самостоятельно, так как было очевидно, что в данном случае обвинительный приговор – перегиб правоохранительной системы.

Записала Светлана Рогоцкая, корр. «АГ» №8 (241) АПРЕЛЬ 2017 г.