Обвинительная модель
Практика применения заключения под стражу в Республике Крым

В настоящее время в Республике Крым излишне часто применяется исключительная мера пресечения в виде заключения под стражу. Происходит массовое нарушение норм уголовно-процессуального законодательства РФ как следственными органами, так и судами. Артем Тарасюк АДВОКАТ АП РЕСПУБЛИКИ КРЫМ Подобные нарушения, к сожалению, допускают не только суды общей юрисдикции, но и Верховный Суд Республики Крым. Следственные органы при обращении в суд с ходатайством об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу все правовое обоснование нередко сводят к предположениям, что прямо противоречит действующему законодательству РФ и правовым позициям Верховного Суда РФ. Так, в соответствии с п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19 декабря 2013 г. № 41 «О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста или залога» (далее – Постановление № 41) «избрание в качестве меры пресечения заключения под стражу допускается только после проверки судом обоснованности подозрения в причастности лица к совершенному преступлению… Оставление судьей без проверки и оценки обоснованности подозрения в причастности лица к совершенному преступлению должно расцениваться в качестве существенного нарушения уголовно-процессуального закона, влекущего за собой отмену постановления об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу». На практике же столь строгая мера пресечения применяется судами Республики Крым зачастую без должной проверки и оценки обоснованности подозрения, с целью создать комфортные условия для расследования уголовного дела, обеспечив постоянный доступ сотрудников следственных органов к подозреваемому (обвиняемому) «на своей территории». И суд, и следственные органы забывают о том, что подвергают неоправданным тяготам, лишениям и страданиям незаконно отправленных под стражу граждан, при этом, возможно, ломая их психическое и физическое здоровье на всю жизнь. Но это отвечает сложившейся в практике судов и органов предварительного расследования обвинительной модели, которая противоречит принципу презумпции невиновности, установленному законодательством РФ и международно-правовыми актами. Следует обратить внимание на то, что нередко в качестве единственного основания для избрания меры пресечения в виде заключения под стражу суды рассматривают отсутствие у подозреваемого или обвиняемого регистрации на территории РФ, что прямо противоречит ст. 108 УПК РФ, а также Постановлению № 41. Согласно п. 4 данного Постановления «…отсутствие у лица регистрации на территории Российской Федерации может являться лишь одним из доказательств отсутствия у него постоянного места жительства, но само по себе не является предусмотренным пунктом 1 части 1 статьи 108 УПК РФ обстоятельством, дающим основание для избрания в отношении его меры пресечения в виде заключения под стражу». Кроме того, при обосновании применения заключения под стражу суды крайне формально относятся к наличию у жителей Республики Крым гражданства другого государства – Украины, ссылаясь при этом на Постановление № 41. Да, наличие у лица гражданства иностранного государства, коим является Украина, – одно из свидетельств того, что лицо может скрыться за границей. Однако 95% жителей Республики Крым и г. Севастополя являются гражданами и Российской Федерации, и Украины. То есть, фактически, в случае обращения следственных органов в суд с ходатайством об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу в отношении этих 95% есть законные основания для применения столь строгой меры пресечения. С учетом формального подхода судов к данному вопросу можно не сомневаться, что во всех случаях такие ходатайства следствия будут удовлетворены. А ведь подавляющее большинство таких людей всю жизнь прожили в Крыму, имеют здесь семью и родственников и, возможно, даже никогда не были в Украине. В моей адвокатской практике было решение суда первой инстанции об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу, в котором как одно из оснований было указано непроживание подозреваемого по месту своей регистрации в Республике Крым. Человек был прописан у своей матери, а проживал по договору найма жило- го помещения (!) на съемной квартире с гражданской супругой. Суд счел данное обстоятельство доказательством того, что подозреваемый скроется от следствия и суда. При этом никакого запрета на непроживание по месту регистрации в законодательстве РФ нет. Тем не менее данное решение, однозначно незаконное, выстояло в суде апелляционной инстанции. В качестве одного из оснований применения заключения под стражу обычно указывается, что «обвиняемый, подозреваемый может угрожать свидетелям по делу, уничтожить доказательства» и т.д. Суды принимают по внимание подобные доводы без документального подтверждения фактов угроз со стороны подозреваемого или обвиняемого в отношении свидетелей либо других участников процесса, а так- же наличия попыток уничтожить доказательства по делу. Использование слова «может» я считаю недопустимым как в уголовном процессе, так и при решении судьбы человека в целом. Да, подобная формулировка применяется в том числе и законодателем, однако следует учитывать, что она подразумевает как возможность, так и невозможность – с вероятностью 50 на 50. На мой взгляд, при решении судьбы человека это недопустимо. Разумеется, рисковать жизнью и здоровьем свидетелей суд и следствие не имеют права. Однако суд обязан исследовать все доводы обвинения и защиты и принять законное, обоснованное и взвешенное решение с учетом доводов всех сторон и в соответствии с законодательством РФ. К сожалению, на сегодняшний день в судах сложилась негативная практика как по соотношению обвинительных и оправдательных приговоров, так и по числу удовлетворенных ходатайств следственных органов об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу. Это свидетельствует, на мой взгляд, не о качественной работе следственных органов по раскрытию преступлений и по добро- совестному расследованию всех обстоятельств их совершения, а об обвинительном уклоне в работе правоохранительных и судебных органов. В такой ситуации задача адвоката – отстаивать законные интересы подзащитного с целью не допустить принятия незаконных судебных решений. Подвижки есть,  но проблема остается Генри Резник ВИЦЕ-ПРЕЗИДЕНТ ФПА РФ Избыточное применение заключения под стражу в качестве меры пресечения больной вопрос нашего уголовного судопроизводства. Справедливости ради нужно отметить произошедшие здесь за последние годы позитивные сдвиги. Запрет заключать под стражу обвиняемых в экономических преступлениях и в преступлениях, совершенных в сфере предпринимательской деятельности; требование основывать решение о заключении под стражу на конкретных, фактических обстоятельствах; недопустимость считать таковыми оперативно-розыскные данные – все эти новеллы уголовно-процессуального закона привели к заметному (на треть) сокращению числа обитателей СИЗО, более широкому применению таких мер пресечения, как домашний арест, залог, подписка о не выезде. Тем не менее уровень предварительного заключения остается неоправданно высоким. Автор статьи «Обвинительная модель» прав, указывая на то, что судьи нередко склонны идти навстречу желанию органов следствия обеспечить себе комфортные условия для работы, заполучив доступ к обвиняемому «на своей территории». От себя добавлю: содержание под стражей нередко преследует еще одну неправедную цель – полностью исключить шанс вынесения оправдательного приговора. И так мизерный, он становится практически нулевым при нахождении подсудимого под стражей. Любопытная ситуация, действительно, нарисовалась с мерами пресечения на территории Республики Крым. Почти все жители полуострова имеют двойное гражданство – и украинское, и российское, что, как справедливо, отмечает А. Тарасюк, дает суду формальное основание заключать под стражу по одной только принадлежности к иностранному государству, куда может скрыться обвиняемый. Преодолевать эту неожиданно проявившуюся издержку присоединения Крыма к России в конкретных делах следует тщательным анализом личности подзащитного (возраста, состояния здоровья, семейного положения и др.): абстрактная возможность не равнозначна практической осуществимости. Ну и, разумеется, по большинству дел реально применим смягченный аналог содержания под стражей – домашний арест. А вот пожелание коллеги – убрать из судебных решений о заключении под стражу слово «может» в отношении будущего поведения обвиняемого – явно чрезмерно. Этот глагол употребляется в русском языке для оценки какой-либо ситуации как возможной, вероятной. В таком значении он и используется в законе. Суждение о будущем – всегда прогноз. Но он должен быть обоснован. Акцент в ст. 97 УПК надлежит делать не на «может», а на «наличии достаточных оснований полагать». Вот в судебном заседании и идет состязание между доказыванием «может» стороной обвинения и «не может» стороной защиты. При изначальном, к сожалению, обвинительном настрое суда, который адвокату нужно преодолеть. Хочу обратить внимание коллег на необходимость тщательного изучения Обзоров судебной практики, периодически публикуемых Верховным Судом РФ. Обзоры – это, так сказать, Постановления Пленума ВС РФ в действии. Последний Обзор от 18 января 2017 г., посвященный как раз заключению под стражу, весьма информативен. Включенные в Обзоры решения по конкретным делам обладают особой весомостью, и их использование в судебной полемике, как показывает опыт, способно привести к успеху защиты.