В статье рассмотрены возникающие при применении ст. 128.1 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее – УК РФ) ключевые проблемы, которые предлагается учитывать, в том числе при оценке рисков обращения в правоохранительные органы с заявлениями о привлечении к уголовной ответственности за клевету (проблемы заведомой ложности сведений, конкретных обстоятельств, определения потерпевшего).
За последние пять лет (с 2020 по 2024 гг.) наметилась тенденция снижения общего числа лиц, осужденных за клевету (с 84 в 2020 г. до 55 в 2024 г.). Также постепенно снижается (но остается относительно высоким) число лиц, оправданных по обвинению в совершении этого преступления (с 351 в 2020 г. до 221 в 2024 г.).
Такой высокий показатель оправдательных приговоров прослеживался в статистике прошлых лет по ч. 1 ст. 128.1 УК РФ и в большей мере объяснялся тем, что уголовные дела об этом преступлении («простая клевета») до недавнего времени относились к категории частного обвинения. Лишь два лица за период с 2020 по 2024 гг. были оправданы судами по квалифицированным составам клеветы (одно в 2021 г. по ч. 4 ст. 128.1 УК РФ и одно в 2023 г. по ч. 3 ст. 128.1 УК РФ).
В то же время с учетом последних изменений в ст. 20 УПК РФ1 ожидается существенное снижение доли оправдательных приговоров по ч. 1 ст. 128.1 УК РФ, поскольку уголовное преследование по этим преступлениям будет осуществляться не в частном порядке (лично заявителями), а силами правоохранительных органов. От потерпевшего будет необходимо только заявление, в связи с чем:
- с одной стороны, изменения упростят потерпевшим защиту их прав;
- с другой – именно сотрудники органов расследования и прокурор будут принимать решение, стоит ли возбуждать уголовное дело и возможно ли направить это дело в суд.
Из изменений, которые так и «не увидели свет» в качестве закона, возможно отметить законопроект № 718538-8, внесенный в Государственную Думу Федерального Собрания Российской Федерации (далее – Государственная Дума) в сентябре 2024 г. депутатом Государственной Думы Я.Е. Ниловым и сенатором Российской Федерации А.К. Пушковым, которым соразмерно развитию компьютерных технологий предложено дополнить ст. 128.1 УК РФ новым квалифицирующим признаком:
«2.1. Клевета, совершенная с использованием изображения или голоса (в том числе фальсифицированных или искусственно созданных) потерпевшего или иного лица, а равно с использованием биометрических персональных данных потерпевшего или иного лица».
Законопроект не встретил особого энтузиазма и одобрения со стороны правового управления Аппарата Государственной Думы и с высокой вероятностью не будет принят, по крайней мере в изначальной редакции.
Обращение в правоохранительные органы с просьбой привлечь виновное лицо к уголовной ответственности за клевету может преследовать следующие цели:
1. Получить для параллельного гражданского или арбитражного разбирательства дополнительную информацию об обстоятельствах распространения клеветы и (или) о самом виновном лице (включая установление личности и места жительства), которую в обычном порядке потерпевший получить не может.
Нередко этот подход работает, при этом результаты ни доследственной проверки, ни расследования не будут иметь ключевого значения. Однако существует и оборотная сторона медали: во-первых, уголовный процесс не всегда развивается быстро, а во-вторых, не всегда развивается предсказуемо (даже при наличии очевидных признаков преступления). В последнем случае орган расследования может прийти к негативным выводам и будет обязан отразить их в процессуальных документах, чем ответчик может воспользоваться в суде.
2. Добиться привлечения распространителя клеветы к уголовной ответственности.
Поскольку стандарт доказывания по делам о клевете в уголовном процессе существенно выше, чем в гражданском или арбитражном процессах, по одним и тем же обстоятельствам вполне допустимой будет ситуация удовлетворения исковых требований и отказа в возбуждении уголовного дела о клевете.
Причиной тому служат особенности состава данного преступления и сложившаяся (порой весьма спорная) судебно-следственная практика.
В настоящей статье изложены ключевые, по нашему мнению, проблемы, возникающие при применении ст. 128.1 УК РФ, которые предлагается учитывать, в том числе при оценке рисков обращения в правоохранительные органы с заявлениями о привлечении к уголовной ответственности за клевету.
Проблема заведомой ложности сведений
Признак заведомой ложности сведений является одним из ключевых обстоятельств, доказывание которого может в корне поменять результат расследования.
Сообщение заведомо ложных сведений при клевете заключается в передаче другому лицу ложной информации, порочащей честь и достоинство человека, субъектом, который изначально осведомлен, что данная информация является ложной. При этом распространитель порочных сведений должен осознавать общественную опасность распространения порочащей лицо информации, предвидеть наступление негативных для опороченного лица последствий и желать их наступления.
В судебной практике неоднократно отмечалось, что лицо, распространившее порочащие сведения без умысла на причинение вреда чести и достоинству личности, а высказавшее данные сведения как личное мнение, оскорбление или в качестве информации, которую в силу внутренних убеждений оно воспринимало как правдивую, не может быть привлечено к уголовной ответственности по ст. 128.1 УК РФ2.
Например, Четвертый кассационный суд общей юрисдикции, оставляя без изменения оправдательные приговоры по делам о клевете, нередко указывает3:
«Субъективная сторона клеветы характеризуется умышленной формой вины, то есть у лица должен присутствовать умысел на распространение заведомо ложных сведений, целью которого является опорочить честь и достоинство другого лица, подрыв его репутации. В случае отсутствия такого умысла, а также если лицо добросовестно заблуждалось относительно соответствия действительности распространяемых им сведений, оно не может быть привлечено к уголовной ответственности за клевету».
Аналогичная правовая позиция встречается и в ряде апелляционных постановлений4.
Дополнительно к этому иногда суды стараются отразить правовой смысл диспозиции анализируемой статьи. Например, в апелляционном приговоре Юстинского районного суда Республики Калмыкия от 29 июля 2021 г. по делу № 10-1/2021 указано:
«Правовой смысл диспозиции статьи 128.1 УК РФ состоит также и в том, что, если гражданин уверен в том, что сведения, которые он распространяет, содержат правдивые данные, хотя на самом деле они ложные, он не может нести уголовную ответственность по данной статье. Равным образом уголовная ответственность исключается, если лицо, добросовестно заблуждаясь, распространяет порочащие сведения, которые не соответствуют действительности.
<…> [подсудимая], размещая пост в социальной сети, в которых изложила сведения о необоснованном помещении беременной <…> в психиатрическую больницу, полагала их правдивыми и содержащими субъективное мнение автора, сформированное в результате воспринятых ею событий <…>. Цели оклеветать она не преследовала, что свидетельствует об отсутствии у нее прямого умысла на сообщение фактов или событий, которые не имели места в реальности и которые порочат честь, достоинство и деловую репутацию».
Тем не менее встречаются случаи, когда суды злоупотребляют этой особенностью субъективной стороны преступления и судебное следствие проводят формально, без исследования всех представленных обвинением доказательств5.
Также анализ судебной практики показывает, что заблуждение лица о фактах деятельности потерпевшего может быть как добросовестным, так и недобросовестным. Например, журналист получил информацию из неизвестного источника и опубликовал ее. В данном случае очевидно речь идет о недобросовестном заблуждении, так как журналист в силу своей профессии должен был подтвердить достоверность полученных сведений. В противоположном случае возможно добросовестное заблуждение лица, когда оно распространяет ту информацию, которая стала ему известна и ошибочно воспринята им как порочная.
Тем не менее закон не отделяет добросовестное и недобросовестное заблуждение, оперируя лишь понятием прямого умысла и его описанием в уголовном законе.
Таким образом, выступая на стороне обвинения, до подачи заявления о преступлении предлагается подготовить аргументацию и собрать доказательства того, что автор диффамационных материалов не мог заблуждаться относительно заведомой ложности распространяемой им информации. Выступая на стороне защиты, возможно апеллировать к тому, что в момент распространения сведений о потерпевшем у защищаемого лица отсутствовали основания полагать, что эти сведения не соответствуют действительности (являются ложными).
Проблема конкретных обстоятельств
Судебной практикой выработан подход, в соответствии с которым распространение порочащих сведений, которые образуют состав клеветы, должно носить конкретный и определенный характер.Конкретными обстоятельствами признаются те сведения, которые содержат описание конкретных фактов, а не общую оценку качеств или поведения потерпевшего6.
Такие сведения должны обязательно содержать информацию об определенных выдуманных поступках или фактах и должны порочить честь и достоинство личности, то есть представлять собой измышления о якобы совершенных потерпевшим конкретных деяниях или событиях его жизни, которые обществом воспринимаются в качестве позорящих, заслуживающих порицания.
Например, в апелляционном постановлении Истринского городского суда Московской области от 8 декабря 2023 г. № 10-2/2024, которым был оставлен без изменения оправдательный приговор по ч. 1 ст. 128.1 УК РФ, указано:
«Согласно выдвинутому <…> обвинению <…> совершила в отношении <…> клевету <…>, что выразилось в том, что <…> в рамках судебного заседания по уголовному делу <…> намеренно распространила сведения, порочащие честь и достоинство <…>, указав, что последний препятствовал в выстраивании позитивных взаимоотношений с несовершеннолетними детьми и отчуждал их от нее.
<…> По смыслу закона клевета представляет собой распространение заведомо ложных сведений, порочащих честь и достоинство личности, в частности, предполагает устное высказывание или иное обнародование сведений. Такие сведения должны обязательно содержать информацию об определенных выдуманных поступках или фактах и быть порочащими честь и достоинство личности, то есть представлять собой измышления о якобы совершенных потерпевшим конкретных деяниях или событиях его жизни, которые обществом воспринимаются в качестве позорящих, заслуживающих порицания. Распространяемые при клевете сведения должны в деталях либо в общих чертах характеризовать какой-либо конкретный факт, а не общую оценку личных качеств или поведения потерпевшего. Заявления же общего характера, не содержащие указания на определенный ложный факт, не образуют состава клеветы. Мотивы, побудившие виновного распространить ложные сведения, порочащие потерпевшего, не имеют значения для квалификации деяния как преступного».
Таким образом, в заявлении о преступлении, в материалах к нему и (или) впоследствии предлагается четко указывать, какие конкретно обстоятельства были распространены и являются ложными, а также, по какой причине эти обстоятельства не могут быть расценены как личное оценочное мнение виновного лица. Стороне защиты же возможно придерживаться диаметрально противоположной позиции.
Проблема определения потерпевшего
В судебно-следственной практике случаи возбуждения уголовных дел о клевете, когда потерпевшим является юридическое лицо, довольно редки. Несмотря на то что законодателем прямо предусмотрено, что юридическое лицо может быть потерпевшим в случае причинения преступлением вреда его деловой репутации (ч. 1 ст. 42 УПК РФ), следственные органы и суды нередко исходят из того, что, поскольку ст. 128.1 УК РФ размещена в гл. 17 УК РФ («Преступления против свободы, чести, и достоинства личности»), компании не могут быть потерпевшими по уголовным делам о данных преступлениях.
Например, Череповецкий районный суд в апелляционном постановлении от 31 октября 2022 г. по делу № 10-8/2022 указал:
«<…> объектом преступления при совершении клеветы являются честь и достоинство человека (личности). Статьей 128.1 УК РФ защищается именно личная, а не деловая репутация (выделено нами. – С. М., И. Б.). Следовательно, потерпевшим от данного вида преступного посягательства может быть физическое, но не юридическое лицо».
Аналогичные позиции можно найти в апелляционном постановлении Миасского городского суда от 14 августа 2014 г. по делу № 10-43/2014 и многих актах мировых судей первой инстанции7.
Этого же мнения придерживаются и в научном сообществе – о том, что объектом клеветы может являться лишь честь, достоинство и репутация человека, указано в Комментарии к Уголовному кодексу РФ под редакцией В. М. Лебедева8. Проблема отсутствия охраны деловой репутации юридических лиц давно является предметом дискуссий в юридическом сообществе9.
Опция формально-юридически обойти такой подход существует: возможно подать заявление о преступлении от имени директора или бенефициара юридического лица, в котором указать, что в связи с распространением ложной и дискредитирующей компанию информации подрывается деловая репутация заявителя как руководителя этой компании. При этом следует учитывать, что потерпевшим по такому делу (в случае его возбуждения) все же выступит физическое, а не юридическое лицо.
1 Федеральным законом от 7 июня 2025 г. № 146-ФЗ в ст. 20 УПК РФ внесены изменения, в соответствии с которыми с 18 июня 2025 г. «простая клевета» (ч. 1 ст. 128.1 УК РФ) становится уголовным делом частно-публичного обвинения.
2 См., например, приговоры мирового судьи судебного участка № 281 Щелковского судебного района от 3 апреля 2024 г. по делу № 1-3/2024, мирового судьи судебного участка Торбеевского района от 6 июня 2024 г. по делу № 1-5/2024, мирового судьи судебного участка № 281 Щелковского судебного района от 13 декабря 2023 г. по делу № 1-26/2023, мирового судьи судебного участка № 267 Южнопортового района Лефортовского судебного района г. Москвы от 6 июля 2023 г. по делу № 1-07/2023 и другие.
3 См., например, кассационные постановления Четвертого кассационного суда общей юрисдикции от 13 июня 2023 г. по делу № 77-2213/2023, от 18 мая 2023 г. № 77-1637/2023, от 18 апреля 2023 г. по делу № 77-1178/2023, от 22 декабря 2022 г. № 77-5315/2022, от 14 декабря 2020 г. № 77-2724/2020 и от 25 мая 2020 г. по делу № 77-543/2020.
4 См., например, апелляционные постановления Советского районного суда города Иваново от 29 мая 2024 г. по делу № 10-15/2024, Нелидовского городского суда Тверской области от 27 марта 2024 г. по делу № 10-1/2024, Ипатовского районного суда Ставропольского края от 20 августа 2024 г. по делу № 10-12/2024, Березниковского городского суда Пермского края от 13 февраля 2025 г. по делу № 10-5/2025, Пермского районного суда Пермского края от 24 сентября 2024 г. по делу № 10-21/2024, Краснотурьинского городского суда Свердловской области от 25 марта 2016 г. по делу № 10-4/2016, Советско-Гаванского городского суда Хабаровского края от 22 января 2024 г. по делу № 10-1/2024.
5 См., например, апелляционное постановление Суздальского районного суда Владимирской области от 25 марта 2025 г. по делу № 10-3/2025, Московского городского суда от 25 сентября 2023 г. по делу № 10-13664/2023.
6 См., например, постановление Первого кассационного суда общей юрисдикции от 5 февраля 2025 г. № 77-318/2025, 77-4937/2024, апелляционные постановления Петроградского районного суда города Санкт-Петербурга от 18 июля 2024 г. № 10-7/2024, Московского районного суда города Санкт-Петербурга от 8 августа 2023 г. по делу № 10-13/23, Тимирязевского районного суда города Москвы от 12 мая 2022 г. по делу № 10-9/2022, приговоры мирового судьи судебного участка № 17 района Северное Бутово Зюзинского судебного района г. Москвы от 29 февраля 2024 г. по делу № 1-01/2024, мирового судьи судебного участка № 2 Орловского района от 13 июля 2023 г. № 1-5/2023, мирового судьи судебного участка № 1 Яковлевского района от 14 ноября 2023 г. по делу № 1-17/2023, мирового судьи 4-го судебного участка Центрального судебного района г. Калининграда от 17 октября 2023 г. № 1-11/2023.
7 См., например, апелляционное постановление Миасского городского суда Челябинской области от 14 августа 2014 г. по делу № 10-43/2014.
8 См.: Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. В 4 т. Особенная часть. Разделы VII – VIII (постатейный) (том 2) (отв. ред. В. М. Лебедев) (Юрайт, 2017).
9 См.: Сабитов Р. А. Уголовно-правовая защита деловой репутации юридического лица // Современное право. 2009. №12, Шутова А. А. Уголовно-правовая охрана деловой репутации юридических лиц // Вестник РУК. 2016. № 3 (25) и пр.