Ограничить сферу судейского усмотрения

В настоящем отклике на статью Альберта Мингачева «Пострадавшие признаны потерпевшими» (см.: «АГ». 2019. № 11 (292)) автор акцентирует внимание на проблеме выбора процессуальных средств доказывания факта причинения морального вреда, оценки его размера и считает, что для ограничения практически безграничной сферы судейского усмотрения по данной категории дел требуются разъяснения ВС РФ.

Действительно существует противоречивая судебная практика, касающаяся права на компенсацию морального вреда в пользу близких людей потерпевшего, который не погиб, но претерпел физические страдания (разной степени), и касается это не только родителей, заявляющих требования о компенсации морального вреда в связи с причинением вреда здоровью их ребенка, но и всех других подобных случаев: требований детей о компенсации причиненного им морального вреда в связи с причинением физических страданий их родителям; подобные требования могут заявляться внуками, племянниками, дядями, тетями и даже не родственниками, но близкими людьми, если им причиняются нравственные страдания болью не постороннего человека.

В существующем законодательстве нет правовых норм, ограничивающих право на компенсацию морального вреда во всех описанных случаях, установленный ст. 150 ГК РФ перечень нематериальных благ не является исчерпывающим (п. 4 постановления Пленума ВС РФ от 20 декабря 1994 г. № 10), следовательно, законом допускается компенсация морального вреда вне зависимости от ситуации, в которой такой вред был причинен, но факт причинения морального вреда и его размер необходимо доказать, а чем дальше степень родства (тем более отсутствие родства), тем сложнее это сделать.

В случаях близкого родства, особенно, когда иск заявляют родители и касается он страданий их несовершеннолетнего ребенка, в пользу истца «работают» социальные стереотипы, существующие в том числе и в сознании судей, пример тому – описываемое автором комментируемой статьи решение Ульяновского областного суда от 30 июля 2013 г. по делу № 33-2656/2013, где судебная коллегия указывает на то, что страдания родителей в результате причинения вреда здоровью ребенка предполагаются и не требуют специального доказывания, достаточно показаний самих родителей. А вот, например, в случае с двоюродным дядей такой «социальной» презумпции уже нет, поэтому для подтверждения факта и степени его нравственных страданий потребуется собрать внушительный объем доказательств (свидетельские показания, медицинские справки об ухудшении здоровья дяди на нервной почве и пр.), и даже всего этого может быть недостаточно для того, чтобы убедить судью, что двоюродный дядя страдал и должен получить компенсацию морального вреда.

В рассматриваемой проблеме необходимо различать два аспекта, это:

• наличие материально-правового основания для заявления иска о компенсации морального вреда, причиненного истцу страданиями другого человека;
• процессуальные средства доказывания факта причинения подобных страданий и их степени.

Ответ на первый вопрос, на мой взгляд, однозначен, – право требовать компенсации морального вреда есть у всех и в любой ситуации, но взыскать такую компенсацию у истца есть шанс только при наличии возможности обосновать факт причинения морального вреда и его размер.

Нередко заблуждение судей относительно права на компенсацию вызывает неправильное толкование правовой позиции Верховного Суда РФ, выраженной в абз. 3 п. 32 постановления Пленума от 26 января 2010 г. № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина», в соответствии с которой при рассмотрении дел о компенсации морального вреда в связи со смертью потерпевшего иным лицам, в частности, членам его семьи, иждивенцам, суду, необходимо учитывать обстоятельства, свидетельствующие о причинении именно этим лицам физических или нравственных страданий. Наличие факта родственных отношений само по себе не является достаточным основанием для компенсации морального вреда.

В указанном разъяснении Верховный Суд РФ обращает внимание судов на обстоятельства доказывания в частном случае рассмотрения иска иных лиц о компенсации морального вреда – в связи со смертью потерпевшего, но никоим образом не ограничивает круг лиц, имеющих право на иск о компенсации морального вреда в связи с физическими страданиями другого человека.

Следует отметить обилие судебной практики, свидетельствующей о том, что такое право есть, при этом оно не обусловлено смертью самого потерпевшего, такой позиции придерживается в своей практике и Верховный Суд РФ (например, определения от 14 января 2011 г. № 50-В10-5, от 25 мая 2012 г. № 55-КГ12-1). Тем не менее нужно согласиться с автором в том, что для внесения ясности в рассматриваемую ситуацию необходимы разъяснения Верховного Суда РФ, поскольку отрицание судами нижестоящих инстанций рассматриваемого права встречается достаточно часто.

В моей адвокатской практике было подобное дело по иску дочери и внучки потерпевшей о компенсации морального вреда, причиненного им в связи с физическими страданиями близкого человека, получившего серьезные травмы в ДТП, к счастью, без смертельного исхода. Суд первой инстанции отказал в иске полностью, сославшись на отсутствие права на компенсацию у родственников выжившего потерпевшего и на указанный выше п. 32 постановления Пленума ВС РФ от 26 января 2010 г. № 1, по нашей апелляционной жалобе решение суда первой инстанции было отменено, в пользу истцов была взыскана компенсация морального вреда. На мой взгляд, немаловажную роль в этом сыграла приложенная к апелляционной жалобе подборка практики ВС РФ по конкретным делам, в которой содержатся недвусмысленные выводы о наличии права на компенсацию морального вреда в связи с причинением физических страданий иному лицу.

Следовательно, обосновать наличие материально-правового основания для заявления иска о компенсации морального вреда, причиненного истцу физическими страданиями близкого человека, не составляет принципиальной сложности, поскольку такое право действительно есть и это подтверждается правовыми позициями ВС РФ, обозначенными при рассмотрении конкретных судебных споров.

Гораздо большие сложности вызывает выбор процессуальных средств доказывания факта причинения подобных страданий, их степени, и существует неопределенность в самой возможности доказать факт причинения морального вреда истцу, не являющемуся близким родственником потерпевшего, поскольку решение этой задачи находится сугубо в плоскости судейского усмотрения.

В этой части также требуется ограничивающее практически безграничную сферу судейского усмотрения по данной категории дел разъяснение Верховного Суда РФ, из которого было бы ясно, какие физические лица имеют право на компенсацию морального вреда вследствие причинения физических страданий другому лицу и круг обстоятельств для доказывания, например, факт близких отношений между истцом и потерпевшим, наличие негативных последствий причинения вреда здоровью потерпевшего для жизнедеятельности истца (ухудшение состояния здоровья по причинам, связанным с ухудшением эмоционального состояния, необходимость изменить привычный уклад жизни)