Павел Шефас ЮРИСТ ЮРИДИЧЕСКОЙ ФИРМЫ «АВЕЛАН», ВЫПУСКАЮЩИЙ РЕДАКТОР «ЖУРНАЛ РШЧП»
«Недобросовестных кредиторов» в деле о банкротстве, чьи требования не подлежат включению в реестр требований кредиторов должника (далее – РТК), условно можно разделить на две группы. Во-первых, под недобросовестными кредиторами в делах о банкротстве принято понимать лиц, задолженность перед которыми в действительности отсутствует, несмотря на их утверждения (и даже утверждения должника) об обратном. В этом смысле устойчивое выражение «недобросовестный кредитор» – оксюморон, который может сбивать с толку. Такие «недобросовестные кредиторы» никакие не кредиторы, и только потому их требования не подлежат включению в реестр. Во-вторых, под недобросовестными кредиторами также принято понимать лиц, требования которых имеют соответствующее основание, но не подлежат включению в РТК в силу ст. 10 ГК РФ, и в таких случаях действительно можно вести речь о «недобросовестных кредиторах». Тем не менее, отказывая в удовлетворении заявления о включении в РТК требования, основанного на мнимой сделке, суды, включая Верховный Суд РФ, в подавляющем большинстве случаев говорят о недобросовестном поведении сторон мнимой сделки и направленности их действий на причинение вреда кредиторам. Действительно, поведение сторон в таких случаях сложно назвать добросовестным, но надо понимать, что недобросовестное поведение является самостоятельным основанием для отказа в удовлетворении требований кредитора. В настоящей статье автор рассматривает
распространенные способы, к которым прибегают недобросовестные кредиторы для целей включения в реестр требований должника, и приемы борьбы с такими требованиями.
КОРОТКО advgazeta.ru 28 ноября. Пленум ВС РФ 27 ноября принял постановление о внесении в Государственную Думу ФС РФ законопроекта, которым предлагается дополнить ч. 3 ст. 4.5 КоАП РФ «Давность привлечения к административной ответственности». Согласно действующей редакции ч. 3 данной статьи за административные правонарушения, влекущие применение наказания в виде дисквалификации, лицо может быть привлечено к административной ответственности не позднее одного года со дня совершения правонарушения, а при длящемся правонарушении – одного года со дня его обнаружения. Законопроектом предлагается предусмотреть, что срок привлечения к ответственности за длящееся правонарушение будет равен году только в случае, если ч. 1 этой статьи не предусмотрен более длительный срок. 27 ноября. Октябрьский районный суд Санкт-Петербурга вынес определение (имеется у «АГ») о взыскании 150 тыс. руб. судебных расходов с городской прокуратуры в пользу Николая Тонкошкурова, чей сайт о криптовалюте ранее был заблокирован судом по требованию районного прокурора. Владелец сайта добился отмены судебных решений о блокировке в Верховном Суде РФ, а также прекращения производства по делу, после чего суд присудил ему 150 тыс. руб. в счет возмещения расходов, связанных с его рассмотрением. В суде интересы гражданина представляли юристы Центра цифровых прав, которые сообщили, что прокуратура собирается обжаловать определение суда о взыскании судебных расходов. По словам партнера Центра, адвоката Саркиса Дарбиняна, судебный акт заставит органы прокуратуры крепко подумать перед очередным походом в суд по надуманным основаниям. 27 ноября. В Государственную Думу ФС РФ 16 ноября внесен законопроект № 589321-7 об изменениях положений АПК РФ. Предлагается ввести правило, согласно которому, если при рассмотрении дела арбитражный суд обнаружит в действиях участников арбитражного процесса, должностных или иных лиц признаки преступления, он должен сообщить об этом в органы дознания или предварительного следствия. Как следует из пояснительной записки, аналогичная обязанность установлена в ГПК и в КАС, однако в арбитражном судопроизводстве существует правовой пробел, который способствует различным злоупотреблениям со стороны недобросовестных лиц, участвующих в рассмотрении дел. В частности, речь может идти о фальсификации судебных доказательств в арбитражных процессах. Эксперты «АГ» положительно оценили идею поправок. 26 ноября. Президиум ВС РФ 14 ноября утвердил Обзор судебной практики ВС РФ № 3 за 2018 г. Документ содержит 64 правовых позиции судебных коллегий ВС по различным делам, а также разъяснения по вопросам, возникающим в судебной практике. Судебная коллегия по административным делам ВС РФ включила в него семь дел, которые, по ее мнению, заслуживают особого внимания. Эксперты «АГ» прокомментировали почти каждую правовую позицию коллегии. При этом один из них отметил, что большая часть административных дел в обзоре разрешена ВС посредством общих принципов права, а не исходя из конкретных норм применимого законодательства. Другой эксперт полагает, что ВС занял четкую позицию по укреплению государственно-правовых конституционных механизмов социального и правового государства. 26 ноября. Президент РФ 24 ноября внес в Государственную Думу ФС РФ законопроект № 593998-7 о внесении изменений и дополнений в УК РФ и УПК РФ. В пояснительной записке указано, что поправки направлены на дальнейшее формирование благоприятного делового климата в стране, сокращение рисков ведения предпринимательской деятельности, а также на создание дополнительных гарантий защиты предпринимателей от необоснованного уголовного преследования. В частности, расширяется перечень деяний, уголовные дела по которым подлежат прекращению при условии возмещения ущерба. Исполнительный вице-президент ФПА Андрей Сучков отметил, что законопроект не заходит за грань того, что «от ответственности за совершенное преступление можно откупиться». 26 ноября. Минэкономразвития планирует сократить сроки разработки нормативных актов с 328 до 90 дней. Об этом в ходе одной из сессий Skolkovo LegalTech – 2018 заявил врио директора Департамента оценки регулирующего воздействия Минэкономразвития Виталий Злобин, который представил проект единой национальной среды взаимодействия всех участников нормотворческого процесса при подготовке регуляторных решений. Эксперты обсудили проблемы современного законотворческого процесса и рассказали о возможных путях их решения. При этом они отметили, что не все из них можно преодолеть с помощью автоматизации и использования искусственного интеллекта – для начала нужно «научиться писать законы на человеческом языке». Павел Шефас ЮРИСТ ЮРИДИЧЕСКОЙ ФИРМЫ «АВЕЛАН», ВЫПУСКАЮЩИЙ РЕДАКТОР «ЖУРНАЛ РШЧП» Как не впустить недобросовестных кредиторов в реестр Как в первом, так и во втором случае, задача арбитражного управляющего и независимых кредиторов в деле о банкротстве заключается в том, чтобы убедить суд в отсутствии у заявителей права на участие в деле о банкротстве наравне с другими кредиторами. Заявление о включении в РТК по своей правовой природе аналогично исковому, за тем исключением, что нахождение ответчика в банкротстве, с высокой степенью вероятности, означает, что денежных средств для погашения долгов перед всеми кредиторами не хватит. Включение каждого нового требования в РТК (потенциально) пропорционально снижает размер удовлетворения требований остальных кредиторов. В связи с этим включение в РТК необоснованных требований объективно затрагивает законные интересы кредиторов, чьи требования признаны обоснованными и включены в реестр. Этим обстоятельством объясняется установление в делах о банкротстве повышенного стандарта доказывания при рассмотрении заявления кредитора о включении в РТК, т.е. установление обязанности суда проводить более тщательную проверку обоснованности требований по сравнению с обычным гражданским процессом1 . При этом конкурирующий кредитор не является стороной по сделке, на которой включающийся кредитор основывает свое требование, в силу чего он объективно ограничен в возможности доказывания необоснованности требования. Предъявление к конкурирующему кредитору высокого стандарта доказывания привело бы к неравенству таких кредиторов, поэтому конкурирующему кредитору достаточно подтвердить существенность сомнений в наличии долга. Напротив, стороны сделки не лишены возможности представить в суд как прямые, так и косвенные доказательства, опровергающие сомнения в реальности ее исполнения. Поэтому при наличии убедительных доводов и доказательств бремя доказывания обратного возлагается в данном споре на истца и ответчика2. При рассмотрении заявлений о включении в РТК требований аффилированных с должником лиц стандарт доказывания устанавливается еще выше, а предмет доказывания – расширяется, что продиктовано наличием ресурсов аффилированных лиц в причинении вреда кредиторам, создании видимости долга или прикрытия корпоративных отношений иной частноправовой сделкой. * * * В целях создания видимости долга и оснований для включения в РТК заявителем могут быть представлены внешне безупречные доказательства исполнения по существу фиктивной сделки. Сокрытие действительного смысла сделки находится в интересах обеих ее сторон (заявителя и должника). Стороны мнимой сделки могут осуществить для вида ее формальное исполнение3 . Для того чтобы не впустить некредитора в РТК, необходимо доказать обстоятельства, ставящие под сомнение наличие реального долга между заявителем и должником. По мнению Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ (далее – СКЭС ВС РФ)4, подобные споры характеризуются: — предоставлением заявителем минимально необходимого и в то же время внешне безупречного набора доказательств о наличии задолженности у должника, обычно достаточного для разрешения подобного спора в общем порядке; — пассивностью сторон при опровержении позиций друг друга; — признанием обстоятельств дела или признанием ответчиком иска и т.п. При оценке доводов о пороках сделки суд не должен ограничиваться проверкой соответствия документов установленным законом формальным требованиям. Необходимо принимать во внимание и иные доказательства, в том www.yourpress.ru № 24 (281) ДЕКАБРЬ 2018 г. 11 БОЛЬШЕ НОВОСТЕЙ НА advgazeta.ru банкротство числе об экономических, физических, организационных возможностях кредитора или должника осуществить спорную сделку. Бремя опровержения доводов о фиктивности сделки лежит на лицах, ее заключивших, поскольку в рамках спорного правоотношения они объективно обладают большим объемом информации и доказательств, чем другие кредиторы. Предоставление дополнительного обоснования не составляет для них какой-либо сложности. Так, например, в определении от 23 августа 2018 г. № 305-ЭС18- 3533 СКЭС ВС РФ посчитала достаточными для сомнения в реальности долга по договору поставки следующие обстоятельства: — поставщик зарегистрирован по адресу массовой регистрации; — юридическое лицо-поставщик создано за несколько месяцев до осуществления поставок в столь значительных масштабах при небольшом уставном капитале; — данное общество не является производителем товаров, и при этом в дело не представлено доказательств, подтверждающих возможность или факт приобретения поставщиком перечисленного в договоре поставки товара; — несмотря на наличие значительной дебиторской задолженности по поставке, поставщик прекратил свою деятельность (общество реорганизовалось в форме присоединения к иному лицу), предварительно уступив долг заявителю; — хотя уступка была произведена по номиналу, оплата так и не была произведена; — заявитель признан банкротом; — неизвестна судьба поставленного имущества – нет доказательств ни его реализации, ни нахождения у должника в настоящее время. * * * В тех случаях, когда некредиторы успевают в судебном порядке взыскать задолженность до возбуждения дела о банкротстве должника, кредиторы, чьи требования включены в реестр, могут обжаловать судебные акты по правилам ст. 42 АПК РФ. Так произошло, например, в деле № А41-48518/2014. Должник не исполнил обязательство перед банком по возврату кредита. До введения процедуры банкротства должник заключил договор поставки мяса с предпринимателем, по которому получил товар и не заплатил за него. Требования банка и поставщика мяса были включены в реестр. Требования поставщика мяса были подтверждены судебным актом, который банк безуспешно обжаловал в апелляционном, а затем и кассационном порядке. Верховный Суд РФ жалобу банка удовлетворил, отправив дело о взыскании долга за поставку мяса на новое рассмотрение. ВС РФ посчитал, что судами без внимания оставлены обстоятельства, на которые ссылался банк. Так, по договору якобы в короткий срок поставлен большой объем мясной продукции. ВС РФ посчитал, что не исследованы следующие обстоятельства, позволяющие усомниться в действительности сделки: — должник не занимался деятельностью по реализации мяса (тем более в объемах, указанных в товарных накладных); — сведения, имеющиеся в бухгалтерской отчетности, о движении якобы поставленного мяса судами не исследованы; — не проверена и экономическая возможность должника по покупке, размещению и дальнейшему распоряжению такой партией товара; — не проверена реальная возможность предпринимателя поставлять товар; — не проверен довод о разумности действий поставщика мяса, поставлявшего обществу в отсутствие с ним устойчивых долговременных хозяйственных связей и вопреки условиям договора без оплаты большие партии товара. * * * Другим распространенным приемом, позволяющим упростить процесс включения в РТК для некредиторов, является использование третейского разбирательства. Против такого заявления могут быть выдвинуты возражения о наличии оснований для отказа в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда, предусмотренные ст. 239 АПК РФ5. В частности, нарушением публичного порядка является создание в преддверии банкротства видимости частноправового спора с отнесением его на рассмотрение третейского суда для получения в последующем формальных оснований для упрощенного включения необоснованной задолженности в реестр требований кредиторов должника в целях влияния на ход дела о банкротстве6. При рассмотрении подобных споров достаточно представить суду доказательства, на первый взгляд (prima facie) подтверждающие существенность сомнений в наличии долга. Другой стороне, настаивающей на наличии долга, присужденного третейским судом, не должно составлять затруднений опровергнуть указанные сомнения, поскольку именно она должна обладать всеми доказательствами своих правоотношений с несостоятельным должником7 . При этом уже самого по себе обстоятельства, что третейский суд не рассматривал дело по существу, достаточно для перехода к рассмотрению требования кредитора в общем порядке – как требования, не подтвержденного решением третейского суда8. Так должны были поступить суды, например, в деле № 305-ЭС16-2411, где требования заявителя основывались на решении третейского суда о взыскании задолженности по договору поручительства по вексельному обязательству. В ходе третейского разбирательства, инициированного за месяц до возбуждения дела о банкротстве и продолжавшегося 7 рабочих дней, должник признал требование заявителя, ходатайствовав лишь о снижении неустойки (ст. 333 ГК РФ). Сторонами в третейском суде, действия которых в период разбирательства являлись синхронными (начиная с одновременного получения представителями истца и ответчиков извещений о третейском процессе уже в момент подачи иска), была создана видимость отсутствия сомнений по вексельному обязательству должника и его бесспорности. Это привело к тому, что третейский суд фактически не проверял наличие реального долга по ценным бумагам, ограничившись констатацией того, что в материалы дела представлены копии векселей, якобы выданных должником, уклонившись от разрешения вопросов о происхождении данных копий и об их соответствии реально сложившимся отношениям. Верховный Суд РФ указал, что судам необходимо было перейти к рассмотрению требования заявителя в общем порядке – как требования, не подтвержденного решением третейского суда. Следует сказать, что аналогичная ситуация возникает не только в случае признания долга, но и при отсутствии возражений со стороны должника-ответчика в третейском разбирательстве, которое не оставляет третейскому суду иных вариантов, кроме как удовлетворить иск, поскольку третейский суд рассматривает спор на основе состязательности (ср.: п. 3 ст. 70 АПК РФ). При рассмотрении требований, основанных на решении третейского суда, необходимо также обратить внимание на связь сторон с таким третейским судом и причины, побудившие стороны включить третейскую оговорку в договор. Также является важным изучение материалов третейского дела и регламента арбитражного учреждения. Отклонение процедуры рассмотрения спора от предусмотренной регламентом позволяет усомниться в проведении независимого третейского разбирательства (например, короткие сроки, несоблюдение правил об уведомлении, рассмотрение спора арбитром, не указанным в списке арбитров третейского учреждения и т.д.). * * * В непосредственном применении ст. 10 ГК РФ суды нуждаются в тех случаях, когда действия третьих лиц являются формально законными, но совокупность фактических обстоятельств позволяет сделать вывод о наличии неправомерной цели этих лиц – причинить вред кредиторам9. Примером недобросовестного поведения является создание структуры бизнеса с неравномерным распределением активов и пассивов, когда долги единой структуры перебрасываются на одну из единиц, а активы – наоборот. Создание такой структуры может быть обусловлено неправомерной целью – причинить вред кредиторам. При этом формально задолженность, может быть, и есть, но такое перекладывание пассивов на одну единицу с одновременным сохранением активов на стороне, недоступной конкурсным кредиторам, приводит к несправедливой ситуации10. Другие примеры: недокапитализация общества, следствием которой стало возникновение контролируемой задолженности11 или заключение алиментного соглашения родителем-банкротом с превышением размера алиментов разумных достаточных потребностей ребенка в материальном содержании12. 1 Пункт 26 постановления Пленума ВАС РФ от 22 июня 2012 г. № 35 «О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве». 2 См. также постановления Президиума ВАС РФ от 13 мая 2014 г. по делу № А41-36402/2012. 3 Пункт 86 постановления Пленума ВС РФ от 23 июня 2015 г. № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации». 4 Определение ВС РФ от 23 июля 2018 г. № 305-ЭС18- 3009. 5 Абзац 2 п. 4 постановления Пленума ВАС РФ от 23 июля 2009 г. № 60 «О некоторых вопросах, связанных с применением Федерального закона от 30.12.2008 № 296-ФЗ “О внесении изменений в Федеральный закон ‘О несостоятельности (банкротстве)’”». 6 КС РФ указывает в своих решениях, что процедуры банкротства носят публично-правовой характер (постановления от 22 июля 2002 г. № 14-П, от 19 декабря 2005 г. № 12-П и др.)). 7 Постановление Президиума ВАС РФ от 13 мая 2014 г. № 1446/14 и поддержанное в последующем в определениях СКЭС ВС РФ от 9 октября 2015 г. № 305-КГ15-5805, от 28 апреля 2017 г. № 305-ЭС16-19572, от 17 октября 2017 г. № 310-ЭС17-8992, от 28 февраля 2018 г. по делу № 308-ЭС17-12100. 8 Определение СКЭС ВС РФ от 5 декабря 2016 г. № 305- ЭС16-10852. 9 См., например: определение ВС РФ от 15 августа 2016 г. № 308-ЭС16-4658. 10 Определение ВС РФ от 26 мая 2017 г. № 306-ЭС16- 20056. 11 Определение ВС РФ от 23 июля 2018 г. № 310-ЭС17- 20671. 12 Определение ВС РФ от 2 августа 2018 г. по делу № 305- ЭС18-1570, А40-184304/2015, определение ВС РФ от 27 октября 2017 г. № 310-ЭС17-9405 (1, 2). Мнениями по данному вопросу в электронном выпуске № 23 (280) на www.advgazeta.ru делятся: 1) ЕршовИ. Соблюдать баланс прав. О распределении бремени доказывания; 2) ШиловаЮ. Положительная практика. Суды отказывают во включении в реестр требований кредиторов по новым основаниям; 3) ЯкушеваЕ. Предложения ВС РФ. Как бороться с недобросовестными кредиторами. Отзывы коллег, а также статью П. Шефаса анализирует А.Комиссаров в своем материале «Доказывать аффилированность кредитора». От редакции ДЛЯ ТОГО ЧТОБЫ НЕ ВПУСТИТЬ НЕКРЕДИТОРА В РТК, НЕОБХОДИМО ДОКАЗАТЬ ОБСТОЯТЕЛЬСТВА, СТАВЯЩИЕ ПОД СОМНЕНИЕ НАЛИЧИЕ РЕАЛЬНОГО ДОЛГА МЕЖДУ ЗАЯВИТЕЛЕМ И ДОЛЖНИКОМ. www.yourpress.ru