17 июля Госдума приняла во втором чтении проект поправок в КоАП РФ и в Федеральный закон от 8 августа 2024 г. № 225-ФЗ «О внесении изменений в КоАП РФ» в части усиления административной ответственности за нарушения в сфере связи и информации (законопроект № 755710-8).

Законопроект был внесен в Думу в октябре 2024 г. и изначально был разработан в целях повышения безопасности при осуществлении транспортно-экспедиционной деятельности, а также усиления контроля за перевозкой грузов. В частности, поправками ст. 11.14.3 КоАП предлагалось дополнить ч. 3–10, устанавливающими ответственность за нарушение порядка деятельности экспедиторов для граждан, юридических лиц и индивидуальных предпринимателей.

Ко второму чтению в законопроект были внесены многочисленные изменения, касающиеся административной ответственности за нарушения в сфере связи и информации. Так, КоАП предлагается дополнить ст. 13.29.1, которая предусматривает штраф в случае передачи своего телефонного номера третьему лицу для совершения противоправных действий, если эти действия не содержат признаков уголовно наказуемого деяния. Штраф для граждан предлагается установить в размере от 30 тыс. до 50 тыс. руб., для ИП – в размере от 50 тыс. до 100 тыс. руб.; для юридических лиц – от 100 тыс. до 200 тыс. руб. При этом административная ответственность не наступит в случае безвозмездной и кратковременной передачи телефона или sim-карты для звонка другому человеку в личных целях, передачи номера близким родственникам. Аналогичный штраф предусмотрен поправками за передачу сведений для регистрации или входа в аккаунт в Интернете.

Поправки предусматривают дополнение Кодекса ст. 13.52, предусматривающей ответственность за неисполнение владельцем программно-аппаратных средств доступа к информационным ресурсам и информационно-телекоммуникационным сетям, доступ к которым ограничен, установленного порядка взаимодействия с Роскомнадзором. Такое нарушение влечет наложение штрафа на граждан в размере от 50 тыс. до 80 тыс. руб.; на должностных лиц – от 80 тыс. до 150 тыс. руб.; на юридических лиц – от 200 тыс. до 500 тыс. руб.

Также предложено дополнить КоАП ст. 13.53 «Поиск заведомо экстремистских материалов и получение доступа к ним, в том числе с использованием программно-аппаратных средств доступа к информационным ресурсам, информационно-телекоммуникационным сетям, доступ к которым ограничен». За умышленный поиск в Интернете, в том числе с использованием сервисов VPN, материалов, внесенных в опубликованный федеральный список экстремистских материалов или указанных в п. 3 ст. 1 Закона о противодействии экстремистской деятельности, и получение доступа к ним гражданам будут грозить штрафы в размере от трех до пяти тысяч рублей.

Также поправками устанавливается административная ответственность за распространение рекламы программно-аппаратных средств доступа к информационным ресурсам, информационно-телекоммуникационным сетям, доступ к которым ограничен. За такое нарушение предусмотрена санкция: штраф на граждан в размере от 50 тыс. до 80 тыс. руб.; на должностных лиц – от 80 тыс. до 150 тыс. руб.; на юридических лиц – от 200 тыс. до 500 тыс. руб.

Кроме того, предлагается внести в КоАП ст. 19.5.3 «Неисполнение предписания органа федеральной службы безопасности, органа внешней разведки РФ, органа государственной охраны, полиции о предоставлении доступа к информационным системам и (или) базам данных». Нарушение данной статьи может повлечь наложение административного штрафа на граждан в размере от 50 тыс. до 70 тыс. руб., на должностных лиц – от 70 тыс. до 100 тыс. руб., на юридических лиц – от 300 тыс. до 500 тыс. руб.

В случае принятия закона изменения, касающиеся VPN и поиска экстремистских материалов, вступят в силу с 1 сентября 2025 г. Третье чтение поправок запланировано на 22 июля.

Комментируя законопроект, адвокат КА «Диктатура Закона» Артем Багдасарян отметил, что поправки, вводящие административную ответственность за умышленный поиск экстремистских материалов, направлены на ограничение идеологического радикализма и, безусловно, имеют своей целью защиту общественной безопасности и формирование устойчивой гражданской идентичности. В условиях гибридных угроз и информационной войны государство вправе создавать барьеры для распространения опасной деструктивной информации, в том числе через ограничение доступа к ней, подчеркнул адвокат.

Тем не менее Артем Багдасарян считает, что реализация таких норм требует максимально точной настройки правоприменительной практики. «Ключевое понятие – “умышленный поиск” – должно быть четко и узко толкуемо: исключительно как систематическое, сознательное стремление к получению запрещенного контента. Это важно, чтобы избежать риска наказания за случайный переход по ссылке, подписку без понимания содержания или исследовательскую работу. Без достаточной конкретики в механизмах доказывания легко возникнут правовые коллизии, а сама норма может быть использована как инструмент давления в рамках иных разбирательств», – полагает адвокат.

По мнению Артема Багдасаряна, важно, чтобы правоохранительные органы подходили к применению данной статьи строго с позиции презумпции добросовестности граждан. Только в этом случае баланс между защитой государственной безопасности и сохранением прав граждан на доступ к информации будет соблюден.

Эксперт отметил: отдельную обеспокоенность вызывает то, что норма не содержит изъятий для профессиональной деятельности адвокатов. Артем Багдасарян обратил внимание, что при подготовке к защите по делам об экстремизме адвокат вправе изучать как материалы уголовного дела, так и источники, содержащие запрещенную информацию, в том числе из федерального списка экстремистских материалов. «Формально такие действия могут быть истолкованы как “умышленный поиск”, если отсутствует четкое разграничение между профессиональной необходимостью и противоправным интересом. При этом следует отметить, что в отношении адвокатов действуют особые процессуальные гарантии: документы и устройства, содержащие сведения, относящиеся к адвокатской тайне, не могут быть осмотрены или изъяты без соблюдения специального порядка, установленного УПК РФ. Поэтому на практике риск привлечения адвоката к ответственности при добросовестном исполнении им своих обязанностей представляется низким, но сама правовая неопределенность требует устранения», – подлился мнением адвокат.

Партнер юридической фирмы Comply Максим Али отметил, что основную угрозу для бизнес-сообщества в данном случае представляют штрафы, касающиеся VPN. «Использование самой технологии не запрещено, однако нарушения, за которые раньше могли заблокировать VPN-сервис, теперь грозят обернуться штрафами до 500 тыс. руб. Особенно это касается случаев, когда компания не смогла обеспечить фильтрацию запрещенных ресурсов или в соответствии с требованием Роскомнадзора не подключилась к Федеральной государственной информационной системе с перечнем запрещенных ресурсов. До сих пор не очень понятно, кто может считаться “владельцем”  VPN-сервиса в случае, когда компания использует сторонние VPN-сервисы, однако фактически имеет возможность самостоятельно обеспечить настройку или фильтрацию», – прокомментировал он.

Максим Али подчеркнул, что указанные поправки приняты во втором чтении непосредственно в момент массового включения корпоративных IP-адресов VPN в «белый» список Роскомнадзора. То есть компании сами вынуждены сообщать о своих VPN. Теперь у Роскомнадзора появится инструмент стимулировать компании к соблюдению требований, в том числе в части фильтрации запрещенных в России сайтов, пояснил эксперт.

Как заметил Максим Али, наиболее обсуждаемое нововведение законопроекта – штрафы за умышленный поиск и доступ к заведомо экстремистским материалам. «Формированием списка экстремистских материалов занимается Минюст России, при этом указанный список постоянно пополняется и не является исчерпывающим. Есть много вопросов к толкованию данного запрета, понятно одно – наиболее простым доказательством нарушения станет использование личного IP и аккаунта в российском сервисе. Скорее всего, штрафы не будут применяться за доступ к Meta (признана экстремистской в России), так как судом запрещены не “материалы”, а “деятельность” Meta по реализации продуктов – социальных сетей Facebook и Instagram (принадлежат Meta Platforms Inc., признанной экстремистской организацией и запрещенной в России. – Прим. ред.) – на территории РФ по основаниям осуществления экстремистской деятельности. Вместе с тем судом отмечено, что не ограничены действия по использованию программных продуктов лицами, не принимающими участия в запрещенной деятельности», – разъяснил адвокат.

Член АП Санкт-Петербурга Андрей Федорков негативно оценил предложенные изменения в КоАП в части его дополнения ст. 13.53. Он отметил, что в предложенной редакции эта норма входит в противоречие с целым рядом статей Конституции РФ, гарантирующих права и свободы человека в соответствии с общепризнанными принципами и нормами международного права, в том числе право на поиск информации, которое гарантируется также п. 2 ст. 19 Международного пакта о гражданских и политических правах.

Андрей Федорков подчеркнул, что проектируемая ст. 13.53 КоАП не соответствует принципу правовой определенности, поскольку предоставляет правоприменителю практически неограниченную свободу усмотрения при определении контента, поиск которого подпадает под действие этого состава правонарушения. Как пояснил адвокат, таковым контентом предлагается считать не только материалы, включенные в федеральный список экстремистских материалов, который постоянно растет и включает в себя на данный момент более 5000 наименований, но и материалы, указанные в п. 3 ст. 1 Закона о противодействии экстремистской деятельности, то есть еще не включенные в вышеуказанный список.

«По сути, человек должен каким-то образом самостоятельно определить при формировании поискового запроса или переходе по ссылке в полученных результатах поиска, что тот или иной материал является “призывающим” к “осуществлению экстремистской деятельности либо обосновывающим или оправдывающим необходимость осуществления такой деятельности”, исходя из формулировок, используемых в законопроекте. Очевидно, что в большинстве случаев это будет невозможным. К числу негативных последствий следует отнести и расширение масштабов цифровой слежки за гражданами для выявления случаев поиска “экстремистских материалов” и достижения служебных показателей “эффективности работы” силовых ведомств. В конечном итоге эта статья нацелена на дальнейшее ограничение прав граждан на доступ к информации и формирование привычки к самоцензуре», – считает Андрей Федорков.

Член АП г. Москвы Матвей Цзен обратил внимание, что изначально законопроект регулировал транспортно-экспедиционную деятельность и никак не касался Интернета, экстремизма и всего того, что с этим связано. «Обсуждаемая поправка – как и другие поправки, касающиеся VPN, – возникла в законопроекте только перед вторым чтением, то есть фактически их авторы “обошли” установленный порядок принятия законов, что ставит под сомнение конституционность принятия этого законопроекта. И хотя КС РФ уже высказывался по подобному вопросу, но сейчас ситуация вопиюща», – полагает он.

Матвей Цзен отметил, что законопроектом фактически запрещен любой поиск «заведомо экстремистских материалов», включая поиск, осуществляемый самими сотрудниками правоохранительных органов, поскольку норма не содержит условия типа «в нарушение установленного порядка» или какой-либо подобной нормы. Соответственно, запрещается и поиск в научных, образовательных, публицистических и иных целях, добавил адвокат. «Строго говоря, наказуем будет даже поиск экстремистских материалов в самом перечне экстремистских материалов, ведь в предлагаемой формулировке ответственность наступает за сам поиск, а не за его результаты. Кроме того, необходимо учитывать, что в настоящий момент перечень экстремистских материалов состоит из более чем 5 тысяч позиций самого разнообразного “контента”. Так, например, по поиску “азбука” находится пять материалов, что означает, что если вы наберете в поисковой строке “азбука”, то где-то на третьей странице может оказаться ссылка на материал, признанный экстремистским, – а это основание для составления протокола об административном правонарушении», – пояснил эксперт.

Адвокат подчеркнул, что многочисленные пояснения и разъяснения, которые сейчас дают авторы законопроекта, о том, как он будет применяться, – не имеют юридической силы, поскольку депутаты – в соответствии с принципом разделения властей – не наделены полномочиями по толкованию собственноручно принятых законов. Матвей Цзен убежден, что данный законопроект – это попытка существенного ограничения конституционного права на свободный поиск и получение информации, которое в отношении совершеннолетних людей может быть ограничено только режимом государственной или иной охраняемой законом тайны, но на экстремистские материалы такие режимы не распространяются.

«В соответствии со ст. 13 Закона о противодействии экстремистской деятельности на территории РФ запрещается распространение экстремистских материалов, а также их производство или хранение в целях распространения, за исключением случаев, предусмотренных федеральными законами. В случаях, предусмотренных законодательством РФ, производство, хранение или распространение экстремистских материалов являются правонарушениями и влекут за собой ответственность. Данный закон не устанавливает ответственность за поиск экстремистских материалов, таким образом, возникает явная десинхронизация законодательства», – считает Матвей Цзен.