Деятельность дисциплинарных органов всегда требует соблюдения необходимого баланса между защитой интересов заявителя от недобросовестного адвоката и защитой адвоката от огульных обвинений. Тенденцией последних лет стала «профессионализация» жалоб. Примерно половина обращений доверителей написана по определенному образцу, содержит значительное количество ненужной информации и требования, которые не подлежат разрешению в рамках дисциплинарного производства. Вместе с тем сложно не согласиться с мнением, что и сами адвокаты подчас не понимают сущности дисциплинарного производства и считают необходимым как можно сильнее очернить заявителя.

Поэтому особое значение приобретает подготовка дисциплинарного дела для рассмотрения. Инструментарий Квалификационной комиссии невелик, но его можно использовать достаточно действенно. Например, в АП Московской области принята практика, согласно которой по каждому дисциплинарному производству адвокату направляется запрос на представление письменных объяснений, материалов адвокатского производства либо иных необходимых документов. Заявитель также получает запрос, где ему предлагается представить необходимые доказательства, конкретизировать выдвинутые обвинения и т.п.

Только при условии полноты материалов дисциплинарного производства, оценке всех представленных сторонами документов можно говорить, что впоследствии при наличии в действиях адвоката нарушения избранная мера дисциплинарного воздействия будет соразмерна характеру проступка.

* * *
В октябре сего года в г. Пятигорске прошли курсы повышения квалификации для членов дисциплинарных органов адвокатских палат, организованные Федеральной палатой адвокатов РФ и Адвокатской палатой Ставропольского края. Отличительной чертой этого обучения для меня стала уникальная возможность проанализировать решения судов, принятые по результатам обжалования адвокатами решений советов палат о применении мер дисциплинарного воздействия в виде замечаний и предупреждений.

Замечания и предупреждения являются самыми распространенными мерами дисциплинарной ответственности, применяемыми советами палат. Так, за первое полугодие 2018 г. из 114 дисциплинарных производств, рассмотренных Советом Адвокатской палаты Московской области, по которым было признано наличие в действиях адвокатов дисциплинарных проступков, в 34 случаях применялась мера дисциплинарного воздействия в виде замечания, в 37 – в виде предупреждения. При этом рассматриваемые меры обжалуются достаточно нечасто. Из представленных советами палат почти 200 обжалованных решений только 31 касалось обжалования замечаний и предупреждений.

Такая ситуация вполне понятна и объясняется прежде всего общей задачей рассматриваемых мер – довести до сведения адвоката наличие несоответствия его действий требованиям законодательства об адвокатской деятельности. Кроме того, помимо самого факта наложения взыскания, других неблагоприятных последствий они не несут.

В практике работы советов палат не выработано каких-либо четких критериев применения той или иной из меры дисциплинарного воздействия. Данный подход можно рассматривать в качестве традиционного для российской адвокатуры. Он позволяет учитывать все обстоятельства дисциплинарного дела, форму вины адвоката, степень нарушения прав заявителя, влияние проступка на авторитет адвокатуры. Значительную помощь здесь оказывает Разъяснение Комиссии ФПА РФ по этике и стандартам по вопросу применения мер дисциплинарной ответственности, утвержденное решением Совета ФПА РФ от 15 мая 2018 г.

Анализ судебных решений указывает, что замечания и предупреждения объявлялись за «двойную защиту»; принятие поручения на защиту в порядке ст. 51 УПК РФ с нарушением порядка, установленного советом палаты; грубые и очевидные ошибки адвоката при исполнении поручения доверителя; неявку в судебное заседание, нарушение порядка в судебном заседании.

Повторюсь, сказанное относится только к тем решениям советов палат, которые были обжалованы адвокатами в судебном порядке.

Безусловно, спектр нарушений значительно шире. Например, адвокат, ранее покинувший службу в органах прокуратуры с правом ношения формы, неоднократно появлялся в органах государственной власти и в суде в этой форме. Обжалуя решение совета, он указывал на наличие у него права на ношение формы, которое не ограничено какими-либо ситуациями. Суд обоснованно отклонил требования искового заявления адвоката.

Хотелось бы отметить, что ситуация при всей ее комичности указывает на проблему, с которой неоднократно сталкивались дисциплинарные органы. В частности, Квалификационной комиссией и Советом Адвокатской палаты Московской области рассматривались два схожих дисциплинарных дела, в одном из которых адвокат поместила на свою визитную карточку фотографию в форме полковника полиции и подписала ее как «адвокат, полковник полиции в отставке», а в другом деле адвокат практически аналогичным образом подписывал адвокатский запрос. Не давая собственной оценки недопустимости подобных действий, полагаю, что затронутая ситуация требует отдельного решения Совета ФПА РФ.

Несоразмерность тяжести дисциплинарного проступка и меры воздействия, как указывалось ранее, является одним из аргументов жалоб на решения советов палат. Обращаю внимание, что суды в качестве одного из оснований для отмены решения советов указывали, что таковое не содержит обоснования причин, по которым к адвокату нельзя было применить более мягкую меру дисциплинарного воздействия – в виде замечания. При этом противоречия по данному вопросу встречаются и в судебных актах. В частности, по одному из дел суд указал в решении, что стаж работы адвоката и отсутствие дисциплинарных взысканий не имеют правового значения для рассмотрения иска об оспаривании решения совета, которым к этому адвокату была применена мера дисциплинарного воздействия в виде замечания. Однако буквально через четыре абзаца мотивировочной части решения суд сообщает, что при определении меры взыскания совет палаты не учел наличие у истца длительного и безукоризненного стажа работы адвокатом.

* * *
Оценивая отмененные судами решения советов палат, нельзя не отметить определенной предвзятости судов, особенно ярко выраженной на примере трех отмененных решений о применении к адвокатам меры дисциплинарного воздействия в виде предупреждения. Два судебных акта были связаны с нарушением порядка исполнения требований о защите по назначению, одно – с «двойной защитой». Представляется немаловажным, что все три нарушения были допущены адвокатами именно на стадии судебного следствия.

В первом случае адвокат участвовал в порядке ст. 51 УПК РФ при рассмотрении судом ходатайства о продлении меры пресечения в виде заключения под стражу. В нарушение установленного Советом палаты порядка участия в таких уголовных делах адвокат осуществлял защиту без соответствующего поручения, что он объяснял невозможностью дозвониться до ответственного за распределение требований о выделении защитника по назначению. Оценив все обстоятельства дисциплинарного производства, а не только процедурные вопросы, суд в своем решении указал на непредставление представителем адвокатской палаты доказательств возможности извещения ответственного за распределение требований судебно-следственных органов. При этом суд не оценивал довод о том, что установленный порядок предусматривает возможность извещения не только ответственного лица, но и вице-президента, и президента адвокатской палаты.

Отличие второго случая отмены судом решения совета палаты заключается в том, что суд не только оценивал в полном объеме доказанность и обоснованность дисциплинарных обвинений, но и указал, что само по себе нарушение установленного советом палаты графика дежурств адвокатов по исполнению требований ст. 51 УПК РФ не является нарушением, поскольку представителем адвокатской палаты не представлено доказательств вреда (курсив мой. – А.Н.), причиненного такими действиями адвоката.

Ситуация, связанная с пределами усмотрения суда при принятии решения, неоднократно подвергалась вполне справедливой критике. Вместе с тем в данном случае подтверждается тезис, что последнее, о чем заботятся судебно-следственные органы при проведении процессуальных действий, – это участие адвоката. Какие, собственно, доказательства должен был представить представитель адвокатской палаты? Каким образом оценить и доказать вред, причиненный «карманным» защитником, если доверитель не только не обладает юридическими познаниями, но и обоснованно рассчитывает на юридическую помощь, возможность оказания которой таким адвокатом весьма сомнительна?

Третья ситуация, связанная с вынесением меры дисциплинарного воздействия в виде предупреждения адвокату, допустившему нарушение Решения Совета ФПА РФ «о защитниках-дублерах», является наиболее настораживающей. Данное решение суда прошло апелляционную проверку и было оставлено без изменений. Здесь суд первой инстанции, отменяя решение совета, сослался на невозможность отказа защитника по назначению от принятой защиты и п. 16 Постановления Пленума ВС РФ от 19 декабря 2013 г. Суд апелляционной инстанции расширил перечень оснований для отмены, дополнительно указав на общеобязательность любых судебных актов и законных распоряжений суда, основанную на ч. 1 ст. 6 Федерального конституционного закона «О судебной системе Российской Федерации».

На мой взгляд, ссылка на ч. 1 ст. 6 Федерального конституционного закона «О судебной системе Российской Федерации» при дальнейшем ее восприятии судами может нивелировать все обсуждение адвокатским сообществом действий адвоката по назначению при «двойной защите». По мнению суда, адвокат, принявший поручение в порядке ст. 51 УПК РФ, не может «встать и уйти», если заявлен отказ от его помощи и есть защитник по соглашению, не извещенный о времени и месте судебного заседания. Причиной этого является общеобязательное определение суда о назначении адвоката в порядке ст. 51 УПК РФ. Даже в ситуации, когда суд формально рассмотрел вопрос о надлежащем извещении адвоката, сославшись в своем выводе на рапорты следователя.

* * *
Представленные случаи обозначают крайне негативную тенденцию, когда решение, принятое коллегиальным дисциплинарным органом адвокатской палаты (в состав которого входят и представители судейского корпуса), может быть пересмотрено единолично судьей, который к тому же откровенно игнорирует все внутрикорпоративные нормативные акты и разъяснения. В вышеуказанной ситуации адвокат не истребовал, а следователь не представил доказательств надлежащего извещения защитника по соглашению. Несколько выходя за рамки обозначенной темы статьи, полагаю, что у каждого адвоката должно быть право оценить: «Но ведь ты сам, господин, неустанно твердишь нам, что нельзя верить в то, чего не видел своими глазами, не поймал своими руками» – «не верю тебе!»[1] и действовать сообразно требованию легитимности распоряжений суда.

Таким образом, представленные судебные акты об обжаловании решений советов адвокатских палат о применении мер дисциплинарной ответственности в виде замечания или предупреждения не только указывают на относительную стабильность решений, принятых дисциплинарными органами, но и обозначают вопросы, которые необходимо разрешить адвокатскому сообществу.