23.03.18. Анализ предложенных изменений в УПК РФ в целях достижения равенства прав сторон уголовного судопроизводства . НАГ. № 6 за 19.03.18.

Частичные изменения невозможны

Анализ предложенных изменений в УПК РФ в целях достижения равенства прав сторон уголовного судопроизводства

Автор настоящего материала, не соглашаясь с отдельными положениями статьи Сюзанны Гаджимагомедовой «Стороны в суде не равны» в части изменения уголовно-процессуального закона с целью достижения реального равенства сторон уголовного судопроизводства, обосновывает свою точку зрения: в частности, считает, что невозможно изменить ч. 1 ст. 86 УПК РФ, не изменив множество других статей Кодекса, а также саму концепцию российского уголовного судопроизводства. Положение ч. 3 ст. 123 Конституции РФ в науке уголовно-процессуального права (да и не только уголовно-процессуального) определяется как один из основополагающих принципов российского правосудия – принцип состязательности и равноправия сторон. Однако УПК РФ такого принципа, к сожалению, не содержит, закрепляя в ст. 15, помещенной в гл. 2 «Принципы уголовного судопроизводства», лишь принцип состязательности. Вторая составляющая конституционного принципа – равноправие – из ст. 15 УПК РФ «убежала» в ст. 244, которая получила название «Равенство прав сторон». При этом ст. 244 отнесена к гл. 35 «Общие условия судебного разбирательства», что свидетельствует о ее действии исключительно в рамках судебного разбирательства и невозможности применения в период досудебного производства. Изложенное позволяет согласиться с автором статьи, который пишет об отсутствии юридического и фактического равенства сторон в досудебном производстве. Да и о каком равенстве может идти речь, если две стадии уголовного судопроизводства (возбуждения уголовного дела и предварительного расследования) целиком и полностью находятся в руках следователя, дознавателя и прокурора, отнесенных законодателем к стороне обвинения? Именно данные участники процесса осуществляют все следственные и иные процессуальные действия, принимают процессуальные решения, в том числе определяющие ход и результаты уголовного судопроизводства. А стороне защиты отведена лишь роль просителя, который никакими средствами влияния (за редкими исключениями) на должностных лиц со стороны обвинения не обладает. Конечно же, остается судебное производство, которое (исходя из положений ст. 244 УПК РФ) юридически дает возможность стороне защиты на равных бороться со стороной обвинения, отстаивая свою позицию. Но здесь (как справедливо отмечает автор) во главу угла встает печально известный всем защитникам обвинительный уклон суда, который по-прежнему совместно со следователем, дознавателем и прокурором решает задачи советского уголовного судопроизводства по быстрому и полному раскрытию преступлений, изобличению виновных и обеспечению правильного применения закона с тем, чтобы каждый совершивший преступление был подвергнут справедливому наказанию. Однако с некоторыми положениями статьи трудно согласиться. В частности, автор, рассматривая ст. 86 УПК РФ, регламентирующую порядок собирания доказательств в уголовном судопроизводстве, пишет о том, что включение в ч. 1 данной статьи прокурора вопросов не вызывает, в отличие от суда, который как независимый арбитр не может быть субъектом собирания доказательств. Однако в свете всех изменений, внесенных в УПК РФ с 2002 г. и фактически лишивших прокурора права собирания доказательств, именно его включение в перечень субъектов собирания доказательств вызывает в настоящее время больше всего вопросов. Как и когда прокурор собирает доказательства? На предварительном расследовании, где вся доказательственная деятельность сосредоточена в руках следователя и дознавателя? Или в судебном разбирательстве, во время которого www.yourpress.ru процессуальные решения принимаются только судом? Вопросы, ответы на которые законодатель так и не дал. Отнесение же суда к субъектам собирания доказательств перестало вызывать вопросы после многочисленных разъяснений Конституционного Суда РФ, на которые ссылается автор. Не вызывает никаких затруднений применение и ч. 2 ст. 86 УПК РФ, которая наделяет подозреваемого, обвиняемого, а также потерпевшего, гражданского истца, гражданского ответчика и их представителей правом собирать и представлять письменные документы и предметы для приобщения их к уголовному делу в качестве доказательств. Следует обратить внимание на то, что в ч. 2 ст. 86 УПК РФ идет речь не о собирании доказательств (поэтому здесь нельзя ссылаться на ч. 2 ст. 74 УПК РФ), а о собирании и представлении письменных документов и предметов, которые могут быть приобщены в качестве доказательств. Кто и как может их приобщить, определяет ч. 1 ст. 86 УПК РФ – следователь, дознаватель и суд путем производства следственных и иных процессуальных действий. В качестве каких доказательств, зависит от свойств и содержания представленных документов и предметов, которые могут стать и иными документами, и вещественными доказательствами, и заключением специалиста. Что же касается представления указанных предметов и документов, то здесь применяются как общие положения УПК РФ, так и положения, регламентирующие производство отдельных следственных действий. Подозреваемый, обвиняемый, а также потерпевший, гражданский истец, гражданский ответчик и их представители могут представить документ или предмет для приобщения к уголовному делу в рамках любого следственного действия, проводимого с их участием. Кроме того, любой из указанных участников может воспользоваться своим правом на заявление ходатайств, в том числе о приобщении предметов и документов в качестве доказательств. Собирание же осуществляется по правилу «разрешено все, что не запрещено». Если получение предмета или документа осуществляется в определенном порядке, установленном нормативно- правовым актом, то необходимо соблюдение данного порядка. И наконец, о предложении автора включить в перечень субъектов собирания доказательств, определенный ч. 1 ст. 86 УПК РФ, адвоката. Во-первых, УПК РФ знает только одного адвоката как участника уголовного судопроизводства – адвоката свидетеля. В целом адвокат – это вопрос скорее статуса, нежели процессуального положения. Именно поэтому УПК РФ говорит либо о защитнике (применительно к подозреваемому или обвиняемому), либо о представителе (применительно, например, к потерпевшему). Соответственно, если уж менять ч. 1 ст. 86 УПК РФ, то включать в нее не адвоката, а защитника и представителя. Во-вторых, непонятно, почему речь идет только об адвокате? Как быть с самим подозреваемым, обвиняемым или потерпевшим? Получается, что если у них есть «адвокат», то он будет собирать доказательства. А если нет? То эти лица остаются зависимыми от властных субъектов, не говоря уже о том, что такая норма ставит их в неравное положение с другими участниками, у которых есть «адвокат». Ну и в-третьих, невозможно изменить ч. 1 ст. 86 УПК РФ, не изменив множество других статей кодекса, а также саму концепцию российского уголовного судопроизводства. Поскольку включение в перечень субъектов собирания доказательств адвоката повлечет за собой пересмотр всей процедуры предварительного расследования и судебного разбирательства (например, наделения адвоката правом проводить следственные действия, так как именно данный способ собирания доказательств является исключительным), осуществление которых в настоящий момент зависит исключительно от государственных органов и должностных лиц