23.09.19. Базовое условие. О добросовестности наследников, уважительности причин и сути работы адвоката. АГ.

Базовое условие

О добросовестности наследников, уважительности причин и сути работы адвоката
Макаров Сергей
Макаров Сергей

Советник ФПА РФ, адвокат АП Московской области, МКА «ГРАД», зам. зав. кафедрой адвокатуры МГЮА
Материал выпуска № 17 (298) 1-15 сентября 2019 года.

Автор настоящего комментария к статье Веры Алейниковой «На этапе принятия наследства» (см.: «АГ». 2019. № 17 (298)) поддерживает тезис коллеги о добросовестности наследников как базовом условии восстановления срока для принятия наследства, указывая на позицию ВС РФ, распространяющего ожидание соблюдения этого принципа на сферу семейно-правовых отношений, и приводит свою классификацию уважительных причин пропуска рассматриваемого срока, подчеркивая важность толкования адвокатами в пользу доверителя фактических обстоятельств, о которых тот ему сообщает.

Вера Алейникова представила вниманию читателей «АГ» прекрасный материал – обобщение судебной практики по делам о восстановлении срока для принятия наследства. И весь он построен автором на тезисе о добросовестности наследников, пропустивших этот срок, как своеобразном базовом условии, наличие которого необходимо для доказывания соблюдения такими наследниками двух условий, предусмотренных в части третьей ГК РФ (и внушительно подтвержденных Верховным Судом РФ в профильном Постановлении Пленума от 29 мая 2012 г. № 9).

Со своей стороны могу лишь полностью и абсолютно согласиться с указанием на добросовестность как непременное условие, пусть и не предусмотренное в действующем законодательстве конкретно к рассматриваемым наследственным правоотношениям, но презюмируемое в соответствии с требованиями общих положений ГК РФ. Более того, очевидно, что ожидание добросовестности наблюдается даже в более широком плане, нежели пишет автор комментируемой статьи, – ибо Верховный Суд РФ все-таки фактически выходит за пределы собственно гражданско-правовых отношений и неявно, но все же распространяет ожидание соблюдения этого принципа на сферу семейно-правовых отношений. Основываю это утверждение на проявившейся в предыдущие годы практике Верховного Суда РФ, обращавшего пристальное внимание на то, общались ли наследники, пропустившие срок для принятия наследства, с наследодателем, если они являются его кровными родственниками (особенно если они являются близкими родственниками, в первую очередь – детьми: к ним требования жестче всего).

Подобная мотивация позиции, к которой в итоге рассмотрения дел в кассационном порядке пришел Верховный Суд РФ, весьма заметна в таких делах, как дело о наследстве Елизарова (№ 5-КГ18-80, Определение от 5 июня 2018 г.), дело о наследстве Михалевского (5-КГ18-268, Определение от 22 января 2019 г.).

Переходя к вопросу об уважительности причин пропуска рассматриваемого срока, необходимо отметить, что набор возможных причин, приводимый автором комментируемой публикации в виде свободного и весьма содержательного перечня, вполне можно классифицировать как минимум по критерию первопричинности препятствий, из-за которых был пропущен искомый срок: был ли он пропущен наследниками (1) самими (например, из-за их болезни) или (2) из-за действий либо бездействия иных лиц (к примеру, из-за того, что нотариус, вопреки требованиям закона, не принял от наследника заявление о принятии наследства, выдвигая какие бы то ни было незаконные причины), или (3) по причинам, не связанным ни с самими наследниками, ни с иными лицами (если, допустим, в принципе не было известно о наличии завещания в пользу конкретного лица и это лицо пропустило срок для принятия наследства, полностью или частично завещанного ему).

Предложенная мной классификация имеет практическое значение, так как позволяет адвокату надлежаще определить лицо, действия или бездействие которого нужно прицельно доказывать.

Но тут со своей стороны хочу отметить такой существенный фактор, как важность толкования адвокатами в пользу доверителя фактических обстоятельств, о которых тот ему сообщает.

В комментируемой статье есть упоминание о деле, где истец пропустил срок для принятия наследства из-за того, что он не мог, проживая в ином городе, выехать в тот город, где в силу места жительства наследодателя было открыто наследственное дело к имуществу умершего, потому что жена была на 38-й неделе беременности и у него был малолетний ребенок. Если мы представляем интересы истца, то, разумеется, будем стремиться сначала подчеркнуть эти обстоятельства, а затем максимально постараться истолковать их как уважительные в контексте ст. 1155 ГК РФ.

Но с другой стороны, если бы мы представляли интересы ответчика, то, думаю, довольно легко смогли бы обесценить эти доводы, настояв на том, что, даже будучи отцом малолетнего ребенка и мужем беременной жены на позднем сроке, истец, узнав об открытии наследства, вполне мог направить нотариусу, ведущему наследственное дело, заявление о принятии наследства по почте – как это, собственно, было отмечено по другому делу, приводимому Верой Алейниковой при иллюстрировании ее выводов. Так что оказание адвокатами юридической помощи (при осуществлении представительства) при рассмотрении дел данной категории дает широкий простор для толкования фактических обстоятельств – в чем и состоит суть нашей работы.

Но в любом случае исключительно важно то, что мы обсуждаем эту тему и обмениваемся мнениями по ней, и в свете этого комментируемая публикация имеет очень важное положительное значение.