Если увеличили зарплату…

В последнее время все чаще встречаются ситуации, когда арбитражный управляющий пытается взыскать в конкурсную массу заработную плату, ранее начисленную и выплаченную работникам банкротящегося общества. Цель данной статьи – предоставить практическую помощь адвокатам в выработке линии защиты в подобных случаях.

Читайте также комментарии к данному материалу старшего юриста АБ «Бартолиус» Евгения Гаврикова, партнера юридической компании «Парадигма» Валерии Селивановой и Екатерины Остроуховой, юриста юридической компании «Парадигма».

Заработная плата перестает быть неприкосновенной

Разберем вышеуказанную ситуацию на примере дела А08–5341/2015, в котором я участвовал на стороне работника – главного бухгалтера. Понятно, что он находится в повышенной группе риска.

Суть дела следующая. 1 апреля 2015 г. общество внесло изменение в штатное расписание, которым увеличило оклады управленческому персоналу и установило компенсацию при увольнении в размере трех окладов. Спустя три месяца банк – кредитор общества обратился в Арбитражный суд с заявлением о банкротстве общества в связи с просрочкой по кредитным платежам. На стадии конкурсного производства конкурсный управляющий (далее – КУ) оспорил увеличение окладов сотрудников предприятия-банкрота и наличие компенсационных выплат и потребовал вернуть в конкурсную массу излишне начисленную заработную плату.

На первый взгляд, ситуация очевидна. Трудовое законодательство твердо стоит на позиции защиты права работника на получение вознаграждения за труд. Так, согласно Конституции РФ труд свободен, каждый имеет право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию. Каждый имеет право на вознаграждение за труд

(ч. 1, 3 ст. 37).

Статья 135 Т К Р Ф определяет, что наличие трудового договора предоставляет работнику право претендовать на получение заработной платы, установленной в соответствии с действующими у работодателя системами оплаты труда.

Согласно абз. 1 ст. 129 ТК РФ «заработная плата (оплата труда работника) – вознаграждение за труд в зависимости от квалификации работника, сложности, количества, качества и условий выполняемой работы, а также компенсационные выплаты и стимулирующие выплаты (доплаты и надбавки стимулирующего характера, премии и иные поощрительные выплаты)».

В ст. 11 Конвенции № 95 Международной организации труда «Относительно защиты заработной платы», принятой в Женеве 1 июля 1949 г., вступившей в силу 24 сентября 1952 г. и ратифицированной Президиумом Верховного Совета СССР 31 января 1961 г., говорится, что в случае банкротства предприятия или ликвидации его в судебном порядке трудящиеся, занятые на этом предприятии, будут пользоваться положением привилегированных кредиторов либо в отношении заработной платы, которую они должны получить за услуги, оказанные в предшествовавший банкротству или ликвидации период, который будет определен национальным законодательством, либо в отношении заработной платы, сумма которой не превосходит суммы, предписанной национальным законодательством.

Сначала может показаться, что позиция КУ обречена, и суд должен отказать в удовлетворении заявления. Но не тут-то было. Возможность взыскивать начисленную и выплаченную зарплату предоставило постановление Пленума ВАС РФ от 23 декабря 2010 г. № 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)»» (далее – Постановление Пленума ВАС № 63). В нем сказано, что по правилам главы III.1 Закона о банкротстве может оспариваться выплата заработной платы, в том числе премии. И так тщательно охраняемая национальным и международным правом заработная плата лишилась неприкосновенности и оказалась беззащитной перед ст. 61.2 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)».

Приведу для примера несколько дел, которые завершились в пользу арбитражного управляющего.

Определением Арбитражного суда Томской области от 27 января 2017 г. по делу № А67–3509/2015, оставленным без изменения постановлениями судов апелляционной и кассационной инстанций, удовлетворено заявление внешнего управляющего о признании недействительными сделок по выплате премий, применены последствия недействительности сделок.

Определением Арбитражного суда Брянской области от 23 сентября 2016 г. по делу № А09–8355/2015 заявление конкурсного управляющего удовлетворено. Признаны недействительными трудовой договор, заключенный между ООО «Вече» и его сотрудником, а также действия должника по начислению последнему заработной платы.

Определение оставлено без изменения судами апелляционной и кассационной инстанций.

Постановлением Арбитражного суда Северо-Западного округа от 12 октября 2016 г. № Ф07–8119/2016 по делу № А56–45369/2014 отменено в части определение суда первой и полностью постановление суда апелляционной инстанций. Признан недействительным п. 1 дополнительного соглашения к трудовому договору и применены последствия недействительности сделки в виде взыскания с главного бухгалтера суммы, выплаченной ей после подписания оспариваемого соглашения.

Постановлением Девятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 25 июня 2015 г. по делу № А14– 17254/2012 отменено определение суда первой инстанции. Признано недействительным дополнительное соглашение к трудовому договору между ЗАО «Вязниковский цементный комбинат» и его сотрудником.

Применены последствия признания сделки недействительной в виде взыскания с работника в конкурсную массу общества денежных средств.

В 2014 г. были предприняты попытки признать п. 3 ст. 61.1 и п. 1 и 2 ст. 61.6 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» нарушающими конституционные права. Однако Конституционный Суд РФ отказал заявителям в приеме жалоб на рассмотрение, о чем вынесено три определения от 9 декабря 2014 г. (№ 2752-О/2014, 2751-О/2014 и 2748-О/2014).

Доводы сторон: за и против

Вернемся к делу, упомянутому в начале статьи. В результате анализа деятельности должника КУ ООО «Токсан» О. было выявлено, что 18 сентября 2012 г. между ООО «Токсан» и Х. был заключен трудовой договор № 147. Согласно его условиям Х. работала в ООО «Токсан» в должности главного бухгалтера с окладом 27 500 руб., премия составляла 100% оклада. Соглашением об изменении существенных условий труда от 1 апреля 2015 г. ее оклад был увеличен и составил 115 000 руб. Кроме того, ей были установлены компенсационные выплаты при увольнении в размере трех окладов. КУ, полагая, что тарифная ставка Х. значительно завышена с учетом неосуществления должником с 2014 г. хозяйственной деятельности, не соответствует среднестатистическим по РФ тарифным ставкам, что является неравноценным встречным исполнением обязательств, обратился в арбитражный суд с заявлением, в котором просил в числе прочего признать недействительным соглашение об изменении существенных условий трудового договора, заключенного между ООО «Токсан» и Х., в части увеличения оклада, относительно действовавшего в период с 10 января 2013 г., и в части компенсационных выплат на основании гл. III.1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)».

В обосновании своей позиции КУ, в частности, ссылался на постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 12 октября 2016 г. № Ф07–8119/2016 по делу № А56–45369/2014. Суть дела в том, что за несколько дней до отзыва лицензии банк существенно увеличил зарплату своим сотрудникам, в том числе главному бухгалтеру Н. В. Кулаковой Суд округа указал: «Из материалов дела следует, что Кулакова Н. В. с 21.05.2013 занимала должность главного бухгалтера и оставалась на данной должности до 01.07.2014, кроме того, она являлась членом правления Банка. Согласно пункту 19.1 устава Банка руководство его текущей деятельностью осуществляется коллегиальным исполнительным органом Банка – правлением и единоличным исполнительным органом Банка – председателем правления. В материалы дела представлена полученная от Центрального Банка Российской Федерации (Банка России) распечатка отчетов Банка по форме 0409051 “Список аффилированных лиц”, из которого следует, что Кулакова Н. В. в спорный период являлась аффилированным лицом».

Кроме того, в представленном КУ в материалы дела предписании Центрального банка РФ от 1 апреля 2014 г. указано, что Банк проводит высокорискованную кредитную политику.

Проверкой признана неадекватной оценка кредитного риска целого ряда заемщиков Банка.

Защита в свою очередь указала, что названный судебный акт не имеет отношения к спору, так как дело, в связи с которым он принят, хотя и схоже с рассматриваемым, но включает в себя существенно иные обстоятельства. В частности, ЦБ РФ уведомил банк, в котором работала К., о рискованной кредитной политике за 3 месяца до увеличения зарплаты, К. была членом правления банка и осуществляла руководство его текущей деятельностью, являлась аффилированным лицом, указанным в реестре банка, соответственно на момент увеличения зарплаты она знала о признаках банкротства. Вместе с тем в рамках этого же дела было рассмотрено требование к главному бухгалтеру Кат., и постановлением Арбитражного суда Северо-Западного округа от 26 декабря 2016 г. по делу № А56– 45369/2014 в удовлетворении заявления КУ было отказано. Суд указал: «Отказывая в удовлетворении заявления конкурсного управляющего, суд апелляционной инстанции исходил из того, что заявитель не доказал факт заключения оспариваемых сделок с целью причинить вред имущественным правам кредиторов, как и причинение такого вреда; не представил доказательства осведомленности Кат. о наличии у должника признаков неплатежеспособности и недостаточности имущества, а также совершения должником сделок в отношении заинтересованного лица. В материалах обособленного спора отсутствуют доказательства того, что Кат., занимая должность главного бухгалтера филиала “Центральный”, была осведомлена о затруднительном финансовом положении Банка». Соответственно подтверждается довод о том, что работа главным бухгалтером не подразумевает автоматического осведомления о затруднительном финансовом положении компании работодателя.

Далее в обоснование своей позиции защита сослалась на постановление Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 28 сентября 2016 г. по делу № А69–16/2013. Краткая суть: главному бухгалтеру Т.И. Коп. увеличена зарплата после введения судом процедуры наблюдения. КУ просил суд признать увеличение зарплаты недействительной сделкой и вернуть в конкурсную массу переплату в размере 2 051 598 руб. 92 коп. Судом первой инстанции заявление конкурсного управляющего удовлетворено. Судом апелляционной инстанции определение суда первой инстанции отменено, в иске отказано. Суд кассационной инстанции оставил определение суда апелляционной инстанции об отказе в удовлетворении заявления конкурсного управляющего в силе, мотивируя следующим: «Приобщенные к материалам дела доказательства, подтверждающие квалификацию и профессиональные качества Коп., в том числе копии диплома и трудовой книжки, не опровергнуты конкурсным управляющим, не доказавшим несоответствие квалификации и профессиональных качеств работника установленному для нее работодателем размеру заработной платы, который при отсутствии доказательств, свидетельствующих о невыполнении или выполнении не в полном объеме или ненадлежащем выполнении Коп. обязанностей, предусмотренных трудовым договором, а также выполнении возложенных на нее обязанностей иным лицом, представляется правильным». И далее: «Установив непредставление доказательств, свидетельствующих о существенном отличии в худшую для должника сторону условий оспариваемой сделки о цене от условий, при которых в сравнимых обстоятельствах совершаются аналогичные сделки, Третий арбитражный апелляционный суд правомерно пришел к выводу о недоказанности конкурсным управляющим в нарушение части 1 статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации факта неравноценности встречного предоставления со стороны работника, соответственно, об отсутствии оснований, предусмотренных пунктом 1 статьи 61.2 Закона о банкротстве, статьями 10, 168 Гражданского кодекса Российской Федерации, для признания недействительным пункта 1 соглашения от 13.06.2013 в части установления размера заработной платы работнику, превышающего 48.000 рублей».

Определением Верховного Суда РФ от 16 февраля 2017 г. № 302-ЭС14–7670 (6) по делу № А69–16/2013 выводы судов апелляционной и кассационной инстанций поддержаны. Аналогичная позиция изложена и в постановлении Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 28 сентября 2016 г. по делу № А69–16/2013, оставленная без изменения определением Верховного Суда РФ от 21 февраля 2017 г. № 302-ЭС14–7670 (5).

Каковы итоги?

Исходя из разъяснений, данных в п. 8, 9 постановления Пленума ВАС № 63, п. 1 ст. 61.2 Закона о банкротстве предусматривает возможность признания недействительной сделки при неравноценном встречном исполнении обязательств другой стороной сделки.

В соответствии с абз. 1 п. 1 ст. 61.2 Закона о банкротстве неравноценное встречное исполнение обязательств другой стороной сделки имеет место, в частности, в случае, если цена этой сделки и (или) иные условия на момент ее заключения существенно в худшую для должника сторону отличаются от цены и (или) иных условий, при которых в сравнимых обстоятельствах совершаются аналогичные сделки. При сравнении условий сделки с аналогичными сделками следует учитывать как условия аналогичных сделок, совершавшихся должником, так и условия, на которых аналогичные сделки совершались иными участниками оборота.

Таким образом, для признания сделки недействительной по основанию, указанному в п. 1 ст. 61.2 Закона о банкротстве, лицу, заявившему соответствующее требование, необходимо доказать, а суду, в свою очередь, установить следующие обстоятельства: сделка заключена в течение одного года до принятия заявления о признании банкротом или после принятия такого заявления; имеется неравноценное встречное исполнение обязательств. Согласно п. 2 ст. 61.2 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» сделка, совершенная должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов, может быть признана арбитражным судом недействительной, если такая сделка была совершена в течение трех лет до принятия заявления о признании должника банкротом или после принятия указанного заявления и в результате ее совершения был причинен вред имущественным правам кредиторов и если другая сторона сделки знала об указанной цели должника к моменту совершения сделки (подозрительная сделка).

В п. 6 постановления Пленума ВАС № 63 разъяснено, что согласно абз. 2–5 п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если наличествуют одновременно два следующих условия: а) на момент совершения сделки должник отвечал признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества; б) имеется хотя бы одно из других обстоятельств, предусмотренных абз. 2–5 п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве (в том числе сделка совершена в отношении заинтересованного лица).

Соответственно при подготовке отзыва на заявление о взыскании заработной платы, направленного в суд арбитражным управляющим, уполномоченным органом или кредитором, необходимо максимально раскрыть следующие обстоятельства:

1. Квалификация работника соответствует занимаемой должности, дисциплинарных взысканий он не имеет.

2. Заработная плата в рамках штатного расписания не является завышенной по отношению к аналогичной категории работников.

3. В момент увеличения зарплаты работник не знал о признаках банкротства.

4. У работника не было цели причинить ущерб другим кредиторам.

5. Заявитель должен представить данные по зарплатам из РОССТАТА не только по аналогичной должности в этом же регионе, но в этой же отрасли (что на практике практически неисполнимо). Обособленный спор с главным бухгалтером по делу № А08–5341/2015 закончился успешно. Определением Арбитражного суда Белгородской области от 28 марта 2018 г. удовлетворено заявление КУ только в части компенсационных выплат при увольнении.

Что же касается требования о взыскании в конкурсную массу ранее выплаченной заработной платы, то в его удовлетворении было отказано, с чем в последующем согласился и Девятнадцатый Арбитражный апелляционный суд в постановлении от 13 июня 2018 г. Доверителя данное определение устроило полностью, поэтому защита не могла его оспорить в части компенсационных выплат, хотя для этого были все основания.

Неоднократно высшие судебные инстанции указывали, что работник является более слабой стороной, он не располагает доступом к необходимой документации, штатом юристов и т. д. В момент оспаривания сделок он уже не имеет доступа к документации работодателя и не может представить требуемые доказательства. Кроме того, работник в подавляющем большинстве случаев не обладает достаточными правовыми знаниями не только в относительно простом для понимания трудовом законодательстве, но и в крайне сложном для восприятия даже квалифицированными юристами законодательстве о банкротстве.