Отменяя решения нижестоящих судов

В настоящем комментарии на статью Веры Алейниковой «На этапе принятия наследства» (см.: «АГ». 2019. № 17 (298)) автор приводит пример спора о восстановлении срока на принятие наследства, содержащийся в обзоре судебной практики Верховного Суда РФ № 2 за 2019 г., в котором Суд подтверждает, что обстоятельства, связанные с личностью наследодателя, не могут служить основанием для восстановления наследнику срока для принятия наследства. К числу уважительных причин пропуска такого срока могут быть отнесены обстоятельства, связанные, напротив, с личностью наследника, пропустившего срок, а не наследодателя. Также автор комментария отмечает, что при рассмотрении уважительности причин суды нередко допускают ошибки, и приводит пример позиции ВС РФ, отменившего решения нижестоящих судов и указавшего им на необходимость тщательной проверки обстоятельств дела.

В данной статье рассмотрена проблема доказывания добросовестности и уважительности причин пропуска гражданами сроков для принятия наследства. При этом основное внимание уделено условиям восстановления сроков для принятия наследства.

В соответствии с постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 29 мая 2012 г. № 9 «О судебной практике по делам о наследовании» (далее – Постановление № 9) (п. 40) требования о восстановлении срока принятия наследства и признании наследника принявшим наследство могут быть удовлетворены лишь при доказанности совокупности следующих обстоятельств:

1) наследник не знал и не должен был знать об открытии наследства или пропустил указанный срок по другим уважительным причинам;

2) обращение в суд наследника, пропустившего срок принятия наследства, с требованием о его восстановлении последовало в течение шести месяцев после отпадения причин пропуска этого срока. При этом данный срок является пресекательным и восстановлению не подлежит.

Автор рассматривает, как суды оценивают обстоятельства, связанные с добросовестностью наследников, а также подробно останавливается на вопросе определения судами уважительности причин пропуска срока для принятия наследства.

Хотелось бы отметить актуальную судебную практику по этому вопросу, упомянутую в последнем обзоре судебной практики Верховного Суда РФ № 2 за 2019 г., которая в полной мере подтверждает вывод автора, сделанный на основе анализа судебной практики, в отношении добросовестности наследников.

В своем определении от 22 января 2019 г. № 5-КГ18-268 Верховный Суд РФ подтверждает решение Нагатинского районного суда г. Москвы от 29 ноября 2017 г., принятое по 1-й инстанции, которым истцу было отказано в удовлетворении иска о восстановлении срока для принятия наследства, признании недействительными свидетельств о праве на наследство, признании права собственности в порядке наследования по закону, и отменяет апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 16 марта 2018 г., которым требования истца были удовлетворены.

В данном деле М.А.В. обратилась в суд с иском к М.И.В. о восстановлении срока для принятия наследства, признании недействительными свидетельств о праве на наследство, признании права собственности в порядке наследования по закону, мотивируя свои требования тем, что 22 мая 2016 г. умер ее отец М.В.В., о смерти которого ей стало известно лишь 5 июня 2017 г. С отцом после развода родителей в 2002 г. общалась редко.

В обоснование своего решения Верховный Суд РФ ссылается на вышеуказанное положение Постановления № 9 о добросовестности наследника и отмечает, что обстоятельства, связанные с личностью наследодателя, не могут служить основанием для восстановления наследнику срока для принятия наследства, к числу уважительных причин пропуска такого срока могут быть отнесены обстоятельства, связанные именно с личностью наследника, пропустившего срок, а не наследодателя. При таких обстоятельствах ссылка суда апелляционной инстанции на сложные взаимоотношения истца и наследодателя из-за особенностей характера последнего является несостоятельной. Иных же обстоятельств, связанных с личностью истца (тяжелая болезнь, беспомощное состояние, неграмотность и т.п.), М.А.В. приведено не было и судом апелляционной инстанции не установлено, в материалах дела такие сведения также отсутствуют.

В связи с этим вывод суда первой инстанции об отсутствии оснований для восстановления срока для принятия наследства М.А.В. является правильным. Также Верховный Суд РФ отмечает, что, приходя к выводу о том, что ответчиком было допущено нарушение положений п. 4 ст. 1 ГК РФ, предусматривающего, что никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения, а также ст. 10 ГК РФ, содержащей запрет недобросовестного осуществления гражданских прав (злоупотребления правом), выразившегося в том, что ответчик скрыл от нотариуса наличие наследника первой очереди, суд апелляционной инстанции не учел, что действующее законодательство не возлагает на наследника обязанности сообщать нотариусу сведения о других наследниках наследодателя.

Таким образом, Верховный Суд РФ достаточно жестко и последовательно отстаивает свою позицию по вопросу добросовестности наследника, не принимая во внимание личные неприязненные взаимоотношения наследника и наследодателя в качестве оснований для восстановления пропущенного срока для принятия наследства.

Автор комментируемой статьи перечисляет также случаи признания судами уважительности причин пропуска срока для принятия наследства. При рассмотрении уважительности причин суды нередко допускают ошибки.

Следует отметить заинтересовавшее меня дело из практики Верховного Суда РФ, посвященной этому вопросу, в отношении гражданина, находящегося в момент смерти его отца в местах лишения свободы и просившего суд признать этот факт в качестве уважительной причины пропуска им срока для принятия наследства. Отменяя решения нижестоящих инстанций, удовлетворивших требования истца, Верховный Суд РФ в своем определении от 5 июня 2018 г. № 5-КГ18-80 отмечает, что суд первой инстанции, вопреки приведенным требованиям процессуального закона, не установил юридически значимые обстоятельства, не проверил, имели ли место объективные причины, препятствовавшие истцу своевременно узнать о смерти отца и принять меры для принятия наследства, а именно наличие такого ограничения режима пребывания истца в исправительном учреждении, при котором он был лишен возможности производить звонки и осуществлять переписку, а также наличие обстоятельств, связанных с личностью Елизарова К.Н., препятствующих ему своевременно принять наследство.

При этом суд отметил, что поскольку само по себе нахождение в местах лишения свободы в отсутствие установленных юридически значимых обстоятельств не может расцениваться в качестве уважительной причины пропуска наследником срока для принятия наследства, то вывод судебных инстанций о возможности восстановления Елизарову К.Н. срока для принятия наследства является преждевременным. Поэтому решения судебных инстанций нельзя признать законными, они подлежат отмене с направлением дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Таким образом, Верховный Суд РФ указал нижестоящим судам на необходимость тщательной проверки обстоятельств дела и выяснения действительных условий пребывания истца в местах лишения свободы при принятии ими решения.