№ 22 (279) НОЯБРЬ 2018 г. advgazeta.ru 7

ТЕМА: компенсация за вред, нанесенный жизни и здоровью

МАСШТАБНОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ Несомненно, тема компенсации морального вреда не исчерпывается только лишь компенсационными выплатами в случае причинения вреда жизни и здоровью человека, но по некоторым категориям дел компенсация морального вреда – это единственная выплата, на которую может рассчитывать потерпевший или родственник погибшего. Например, трудоспособная супруга в связи с гибелью своего супруга, родители в связи с гибелью ребенка, брат в связи с гибелью сестры и т.д. При поддержке Федеральной палаты адвокатов РФ и Палаты адвокатов Нижегородской области мы провели масштабное научно-аналитическое исследование «Компенсация морального вреда жизни и здоровью: практические итоги после 25 лет существования В отсутствие четких критериев

Как обосновать размер компенсации вреда в сфере здравоохранения

В электронном выпуске «АГ» № 19 (276) за 2018 г. опубликованы материалы Михаила Старчикова «Возмещение морального вреда по гражданским делам в сфере здравоохранения: проблемы законодательной регламентации и судебной практики» и Елены Абрамович «Юридические тонкости», исследующих проблему компенсации морального вреда в сфере здравоохранения. Автор настоящей статьи, выступившая одним из организаторов состоявшегося 25 сентября 2018 г. в ФПА РФ круглого стола «Сколько стоит в России человеческая жизнь? Теория, практика, возможные решения» (см.: «АГ» № 19 (276) за 2018 г., дискуссия на эту тему также ведется на сайте «АГ»: https://www.advgazeta.ru/diskussii/ stoimost-chelovecheskoy-zhizni/), подробно рассказывает о проведенном при поддержке ФПА РФ и Палаты адвокатов Нижегородской области масштабном исследовании, посвященном практике назначения судами сумм компенсации морального вреда при причинении вреда жизни и здоровью граждан, дает рекомендации адвокатам о том, что необходимо сделать для обоснования размера компенсации, и анализирует мнения коллег. гражданское право

Ирина Фаст АДВОКАТ АК № 22 «ГРАЖДАНСКИЕ КОМПЕНСАЦИИ» НИЖЕГОРОДСКОЙ ОБЛАСТНОЙ КОЛЛЕГИИ АДВОКАТОВ института в РФ» (см. инфографику на с. 8-9), посвященное практике назначения судами сумм компенсации морального вреда при причинении вреда жизни и здоровью граждан. Оно выявило следующие проблемы: — колоссальный разброс размеров присуждаемых компенсаций морального вреда при рассмотрении судами дел с предельно схожими обстоятельствами; — катастрофически низкий типичный размер назначаемой компенсации морального вреда по сравнению с запрашиваемыми суммами и существующими научными исследованиями в отношении стоимости человеческой жизни и здоровья. Для анализа использовались данные судебной статистики Судебного департамента при Верховном Суде РФ за период с 2016 по июнь 2017 г., также был осуществлен сбор данных судебной практики по всей стране по размерам присуждаемых компенсаций морального вреда за период с 2015 по сентябрь 2017 г. При поддержке Федеральной палаты адвокатов РФ были получены статистические данные по 447 делам от 63 адвокатских образований из 25 регионов страны, а также систематизированы данные специализированных адвокатских образований по судебной практике по 1832 делам. В итоге было отобрано 2236 дел из 28 регионов России. Согласно статистическим сведениям Судебного департамента, среднее значение размера компенсации морального вреда, присуждаемой в случае причинения вреда жизни или здоровью, за I полугодие 2017 г. составило 68,6 тыс. руб., за I полугодие 2016 г.– 77 тыс. руб. Данные, представленные адвокатскими образованиями, показали, что среднее значение размера компенсации морального вреда, присуждаемой в случае смерти гражданина, составляет 111 тыс. руб., а медианное значение, когда половина исходных данных по своему значению меньше этой отметки, а половина – больше, которое в большей степени отражает действительную картину происходящего, составило 70 тыс. руб. Средняя стоимость «инвалидности» при этом составила 193 тыс. руб., а медианное значение «инвалидности» – 140 тыс. руб. Как показывает исследование, минимальная сумма компенсации морального вреда при смертельном случае – 5 тыс. руб., а максимальная превышает ее в 1700 раз и составляет 8,5 млн руб. Минимум за «инвалидность» – 1000 руб. и уступает максимуму в 3127 раз. Результаты исследования объективно и репрезентативно демонстрируют колоссальные различия в назначаемых размерах компенсации морального вреда, а также отсутствие единообразия в «разумности и справедливости» судейского усмотрения при определении сумм. При существующих, хоть и очень редких, но достойных размерах присуждаемых в пользу родственников компенсаций, близких по уровню к «стоимостным оценкам», средние и медианные показатели являются чрезвычайно низкими. Указанная ситуация вызвана отсутствием четких критериев в нормативном регулировании. Исследование доказывает необходимость реформирования законодательства в области компенсации морального вреда за вред, причиненный жизни и здоровью граждан в сторону стандартизации и выработки методики определения присуждаемых сумм. В связи с этим предлагаем рассмотреть возможные пути решения данной проблемы. Во-первых, необходимо законодательное установление Правил (критериев), на основании которых может быть определена сумма компенсации с обязательным введением ее минимального размера с привязкой к величине прожиточного минимума. Данное решение может быть реализовано путем внесения изменений в ст. 1101 ГК РФ и дополнением ее п. 3 следующего содержания: «3. Размер компенсации морального вреда, связанный с причинением вреда жизни и здоровью, определяется на основании Правил, установленных Правительством РФ, но не может быть менее 20-кратной установленной в соответствии с законом величины прожиточного минимума на душу населения в целом по Российской Федерации». Во-вторых, альтернативным вариантом разрешения ситуации может стать формирование высшими судебными органами критериев и ориентиров, на которые смогут опираться суды при принятии решений и все остальные участники процесса при ведении дела. Одним из ориентиров может стать практика Европейского суда по правам человека при взыскании компенсационных выплат по схожим категориям дел. В настоящее время имеются все основания для формирования такой практики в российских судах. В постановлении Пленума ВС РФ от 27 июня 2013 г. № 21 «О применении судами общей юрисдикции Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 года и Протоколов к ней» однозначно и недвусмысленно указано на необходимость ориентироваться на практику ЕСПЧ, в том числе и при определении размера компенсации морального вреда. В развитие своей позиции, хоть и спустя 5 лет, 14 августа 2018 г. Верховный Суд РФ увеличил компенсацию морального вреда со 150 тыс. руб. до 2366000 млн руб. (определение 78-КГ18-38). Увеличивая компенсацию морального вреда в 15 раз, ВС РФ ссылался на многочисленную судебную практику ЕСПЧ по делам, аналогичным делу заявителя, в которых суммы компенсации морального вреда были присуждены в размерах от 2 тыс. до 18 тыс. евро (постановление ЕСПЧ от 17 октября 2010 г. по жалобе № 23939/02, постановление ЕСПЧ от 10 января 2012 г. по жалобе № 42525/07, 60800/08). Проводя даже поверхностный анализ практики ЕСПЧ по разрешению вопросов о размере компенсаций по делам в связи с причинением вреда жизни и здоровью, можно сделать вывод о большом разрыве не в пользу российской юрисдикции в присуждаемых суммах. Так, 60 тыс. евро в качестве компенсации морального вреда было присуждено заявительнице в связи с гибелью сына (постановление ЕСПЧ от 28 ноября 2017 г. по жалобе № 43664/16), 50 тыс. евро – заявителю за гибель сына (постановление ЕСПЧ от 30 марта 2017 г. по жалобе № 35589/08), 20 тыс. евро – заявительнице в связи с гибелью брата и матери, 15 тыс. евро – заявителю в связи с гибелью брата, сестры и двух племянников, при этом в двух последних случаях суд «отметил скромность требований заявителей» (постановление ЕСПЧ от 24 февраля 2005 г. по жалобам № 57942/00 и № 57945/00). Более того, в наших судах основная сложность влияния на вопрос о размере компенсации морального вреда со стороны защитника заключается в том, что любые, даже разумные, действия могут оказаться бессмысленными, поскольку в законодательстве отсутствуют критерии и ориентиры как для судов, так и для людей, права которых нарушены. По сути, все правовое регулирование сводится к требованиям разумности и справедливости, т.е. к критериям, не имеющим материальной оценки. Понимание «разумности и справедливости» у всех разное. И если семья, потерявшая близкого человека, например, оценивает свою боль в несколько миллионов рублей, то суд может оценить в несколько тысяч. Повлиять на судейское усмотрение, к сожалению, практически невозможно. Но для обоснования размера компенсации защитник все-таки может предпринять следующие шаги. РЕКОМЕНДАЦИИ 1. Назначить судебно-психологическую экспертизу, которая установит степень травмирования психики пострадавшей ст 8 АДВОКАТСКАЯ ГАЗЕТА ТЕМА: компенсация за вред, нанесенный жизни и здоровью гражданское право www.yourpress.ru № 22 (279) НОЯБРЬ 2018 г. 9 БОЛЬШЕ НОВОСТЕЙ НА advgazeta.ru гражданское право www.yourpress.ru 10 АДВОКАТСКАЯ ГАЗЕТА ТЕМА: компенсация за вред, нанесенный жизни и здоровью гражданское право ны. Но это стоит денег (от 30 до 100 тыс. руб.) и не влияет напрямую на решение суда в отличие от, например, судебно-медицинской экспертизы, которая устанавливает в процентах степень утраты трудоспособности, и суд определяет размер выплат в соответствии с этой степенью. 2. Представить в качестве доказательства заключение авторов исследования о «стоимости» человеческой жизни, которое проводится на регулярной основе Финансовым университетом при Правительстве РФ. При проведении расчетов использован комплексный подход, учитывающий макроэкономические расчеты, данные по доходу населения, продолжительности жизни, данные социологических исследований. В зависимости от критериев и обстоятельств средняя «стоимость» человеческой жизни в 2017 г. составила от нескольких миллионов до нескольких десятков миллионов. Авторы исследования могут сделать заключение в рамках конкретного дела и с учетом индивидуальных особенностей. В данном случае мы имеем те же риски – судебные расходы и отсутствие прямого влияния на размер компенсации. 3. Вызвать в суд и опросить истцов и свидетелей, которые подтвердят или опровергнут степень переживаний пострадавших. Данный вид доказывания также имеет косвенное влияние на резолютивное решение, однако в настоящее время судебная практика складывается так, что суды настаивают на личном опросе истцов, несмотря на наличие представителя. И если истец не хочет или не может явиться для дачи пояснений, то, по нашим наблюдениям, сумма компенсации снижается. Из минусов – унизительные переживания родственников и свидетелей, которым приходится отвечать на такие вопросы суда, как: «Почему вы оцениваете свой моральный вред в связи с гибелью супруга в такую сумму? Чем вы обоснуете размер требований?» И т.д. Звучащие логично для адвоката вопросы, у людей, потерявших близкого и родного человека, вызывают болезненные эмоции. Для истцов это чрезвычайно унизительная процедура – доказывать очевидную боль от потери родного человека. Особенно тяжело проходят процессы, когда речь идет о гибели детей и опросе в связи с этим родителей. 4. Представить характеристику на погибшего (пострадавшего) человека с описанием его личных и профессиональных достижений. Иногда это оказывает влияние на решение суда. Все это нужно и можно делать. Приведем пример из нашей практики. В Нижнем Новгороде дважды проводились мероприятия, касающиеся размера взыскания компенсации морального вреда, на которых присутствовали судьи Нижегородского областного суда. Суть их позиции в ходе дискуссии сводилась к необходимости сторонам доказывать размер компенсации. Однако точных критериев – какие доказательства и как влияют на судебную оценку – приведено не было. В рамках своих дел мы использовали различные доказательства, пробовали все варианты из вышеперечисленных. Иногда это оказывало влияние, и сумма компенсации увеличивалась (исходя из нашего понимания судебной практики), иногда нет. Но надо здесь учитывать, что увеличение было очень незначительным, например, при общей тенденции в 100 тыс. руб. размер компенсации мог быть увеличен до 200 тыс. руб., но никак не до требуемой истцом суммы в 2-3 млн руб. * * * В заключение необходимо еще раз отметить, что низкие размеры выплат являются причиной не только состояния униженности и обиды у жертв, получивших мизерные компенсации, но также и причинами высокого травматизма и многих трагедий. Наличие жесткого механизма ответственности за безопасность людей, составной частью которого является и высокая материальная ответственность за самое ценное – жизнь и здоровье, приведет в среднесрочной перспективе к качественному улучшению условий жизни и снижению человеческих потерь. Введение иных видов компенсации морального вреда, кроме денежных, имеет под собой разумное обоснование и здравый смысл. Однако все виды альтернативных компенсаций стороны вправе установить в добровольном порядке. Если речь идет о невозможности со стороны лечебного учреждения компенсировать причиненный ущерб в денежной форме в связи с отсутствием нормативной базы для этого, пациенту могут быть предложены альтернативные формы восстановления его прав. Как показывает практика, все адекватные предложения медицинских учреждений, за редким исключением, встречают понимание со стороны пациента. Введение дополнительных видов возмещения в натуральной форме приведет к усложнению судебного процесса и судебной практики. Мнение Михаила Старчикова о введении критериев совпадает с выводами нашего исследования. Отсутствие критериев приводит в итоге к неопределенности правовой нормы, к колоссальным различиям во взысканиях по идентичным делам, а самое главное – к практической бесплатности человеческой жизни и здоровья в связи с очень низкими медианными Анализ материалов коллег Ирина Фаст прокомментировала опубликованные в электронных выпусках «АГ» материалы Михаила Старчикова «Возмещение морального вреда по гражданским делам в сфере здравоохранения: проблемы законодательной регламентации и судебной практики» (см.: «АГ» № 19 (276) за 2018 г.), Елены Абрамович «Юридические тонкости» (см.: «АГ» № 19 (276) за 2018 г.) и Сергея Прокопьева (см. «АГ» № 22 (279) за 2018 г.). значениями взыскиваемых компенсаций морального вреда. Еленой Абрамович затронут очень серьезный вопрос, касающийся надлежащего ответчика по делам о компенсации морального вреда в связи с травмой (гибелью), произошедшими при исполнении трудовых обязанностей. Действительно, в случае наличия состава преступления в действиях работников, допустивших такой несчастный случай, ответственность по компенсации морального вреда может быть возложена как на виновного, так и на юридическое лицо – работодателя. Право выбора здесь принадлежит истцу. Необходимо отметить, что двойной компенсации такого вреда не допускается, и если моральный вред был присужден приговором суда, то право требования к работодателю о такой же компенсации отклоняется. При определении стратегии ведения подобного дела нужно исходить из двух факторов – практики взыскания наибольших компенсаций и платежеспособности ответчика. Как показывает практика, в рамках уголовного судопроизводства компенсация морального вреда с виновного может быть взыскана в большем размере, нежели в рамках гражданского судопроизводства с работодателя. Однако нужно проанализировать возможность фактического получения пострадавшим такой компенсации, платежеспособность виновного и его желание исполнять свои обязательства. При разрешении споров о компенсации морального вреда в связи с трудовыми травмами необходимо обратить внимание на то, что зачастую работодатель все-таки принимает решение о добровольной выплате компенсации морального вреда. В ряде случаев это происходит адекватно и разумно. Но в своей практике мы сталкивались со случаями, когда нельзя назвать такие добровольные компенсации добросовестными. Так происходит обычно на крупных предприятиях, имеющих вредный производственный фактор и большое количество профессиональных заболеваний и травматизма. Людям предлагается очень небольшая символическая сумма в счет компенсации морального вреда, при этом не разъясняется, каким может быть размер такой компенсации. Пострадавшие, не имеющие специальных познаний и постоянно нуждающиеся в средствах для восстановления здоровья и просто для выживания, соглашаются и оформляют все документы о своем согласии. Как правило, они даже не понимают, какие документы подписали, не помнят о получении компенсации морального вреда и узнают, что им что-то выплачивали, уже при обращении в суд. В суде при таких обстоятельствах пострадавшие получают отказ, даже если им было выплачено в связи с получением инвалидности по профессиональному заболеванию 5 тыс. руб. Сергей Прокопьев поднимает важный вопрос, который не касается размера компенсации морального вреда, но связан в целом с защитой прав слабой стороны нашего общества – простых рабочих людей. Ситуация с отказной судебной практикой в отношении применения ст. 60 Градостроительного кодекса в принципе очень похожа на судебную практику в целом по отношению к защите прав граждан. Так же, например, развивалась ситуация с защитой прав на полное возмещение вреда в отношении людей, получающих выплаты от Фонда социального страхования РФ в связи с трудовыми травмами и заболеваниями (https://www.novayagazeta.ru/ articles/2017/07/19/73157-povorotnoe-delo). Отрицательная практика по пенсионным выплатам, по выплатам от ФСС РФ, по Градостроительному кодексу, низкие размеры компенсации морального вреда, если речь идет о простом человеке, – все это события одного ряда, изменить которые можно, только изменив отношение к защите прав людей в нашем государстве. За последние годы, к сожалению, я как практик вижу только тенденции к ухудшению этого процесса. В электронном выпуске № 22 (279) на www.advgazeta.ru опубликована статья адвоката АП Воронежской области Сергея Прокопьева «В духе традиций римского права» об антиправовой позиции, согласно которой, по мнению автора, суды апелляционных инстанций, Верховный Суд РФ, исключая применение новой редакции ст. 60 Градостроительного кодекса РФ (которая возложила обязанность по выплате компенсаций сверх возмещения вреда родственникам лиц, погибших при нарушении требований безопасности при строительстве, сносе зданий, сооружений на застройщика, предоставив ему при этом право взыскания понесенных затрат с непосредственно виновных подрядчиков и их СРО) к лицам, работающим по трудовому договору, создают дискриминацию прав работников, которым остается «уповать» на Трудовой кодекс РФ. Кроме того, в электронном выпуске № 22 (279) размещены комментарии к материалу Елены Абрамович «Юридические тонкости» о компенсации морального вреда, причиненного смертью близкого родственника вследствие несчастного случая на производстве (см.: «АГ». 2018. № 19 (276)): 1) Спиричева О. Предмет доказывания. О существенных доказательствах и размере компенсации морального вреда; 2) Шавин В. Ответчик по делу – работодатель. О правах и возможностях близких погибшего; 3) Казакова Е. Критерии оценки морального вреда. Об определении размера компенсации. Электронный выпуск № 22 (279) также содержит отклики на статью Михаила Старчикова «Возмещение морального вреда по гражданским делам в сфере здравоохранения: проблемы законодательной регламентации и судебной практики» (см.: «АГ». 2018. № 19 (276)): 1) Рагулин А. Учитывать иные обстоятельства. О применении правовых реестров для определения размера компенсации морального вреда; 2) Иванова Т. Найти справедливый баланс. О проблемных аспектах производства по медицинскому делу. От редакции www.yourpress.ru