В фокусе Конституционного Суда

Окончание.
Начало в «АГ» № 16 (297), № 17 (298).

Статья¹ посвящена систематизации и обобщению позиций высшего органа конституционного контроля, выявляющих конституционно-правовой смысл норм, которые регулируют судопроизводство с участием присяжных заседателей. В этой связи рассматриваются такие вопросы, как порядок заявления ходатайства о роспуске коллегии присяжных, замена присяжного заседателя запасным, момент заявления ходатайства об исключении доказательства, запрет на доказывание провокации, исследование данных о личности потерпевшего и свидетеля, ограничения, связанные с затрагиванием в выступлении неинкриминированных эпизодов, и др. Автор надеется, что приведенные им общеобязательные правовые позиции Конституционного Суда РФ окажут практическую помощь адвокатам при осуществлении защиты обвиняемых, а также представлении интересов потерпевших по уголовным делам, рассматриваемым с участием присяжных заседателей.

Читайте также комментарии к данному материалу адвоката АП Московской области, КА «Московская региональная коллегия адвокатов» Александра Васильева.

Между тем, рассматривая вопрос о соответствии Конституции РФ положениям ст. 252, 334 и 335 УПК РФ в той мере, в какой они ограничивают право подсудимого в суде с участием присяжных заседателей давать показания о совершении инкриминируемого ему преступления другим подсудимым по данному уголовному делу, не привлеченным к уголовной ответственности за это преступление, и о взаимоотношениях между подсудимыми, Конституционный Суд РФ пришел к выводу, что «если по одному уголовному делу несколько подсудимых обвиняются в совершении преступления в соучастии (или имеют место иные формы совместной преступной деятельности, не образующие признаков соучастия, такие как заранее не обещанные укрывательство особо тяжких преступлений либо приобретение или сбыт имущества, заведомо добытого преступным путем, и др.), исследование сведений о личности подсудимых, их отношениях друг с другом является допустимым в той мере, в какой эти сведения служат определению признаков соучастия (иной совместной преступной деятельности), роли и степени участия каждого из подсудимых в содеянном. Отсутствие же у подсудимого права поддерживать в отношении других лиц обвинение, в том числе которое им не предъявлялось и (или) не является предметом рассмотрения суда, как и недопустимость давать показания, способные вызвать предубеждение присяжных к другим подсудимым, не ограничивают его в праве опровергать обвинение, выдвигать доводы о своей невиновности, защищаться всеми способами, не противоречащими закону»².

Тем самым КС РФ ограничил обвиняемого в праве давать показания, изобличающие соподсудимых в совершении преступлений, обвинение по которым им не предъявлялось, поскольку это может вызвать у присяжных заседателей предубеждение в отношении других подсудимых.

Необходимо отметить, что ранее, в ходе проверки положений той же ст. 252 УПК РФ в схожем ключе, но применительно к постановке перед свидетелями вопросов, направленных на выявление их возможной причастности к совершению преступления, Конституционный Суд РФ вообще уклонился от выражения правовой позиции, сославшись на невозможность рассмотрения данного вопроса в рамках конституционного судопроизводства: «Доводы, приведенные С.М. Корунцом в обоснование своей позиции, свидетельствуют о том, что неконституционность части первой статьи 252 УПК Российской Федерации он связывает с отказом председательствующего предоставить его адвокатам право задавать допрашиваемым свидетелям вопросы, направленные на установление виновности в совершении преступления лиц, не являющихся подсудимыми по рассматриваемому делу, т. е. фактически заявитель просит дать оценку законности и обоснованности действий председательствующего по руководству судебным заседанием»³.

Запрет на доказывание провокации

В ряде случаев, как правило, по делам, связанным с незаконным оборотом наркотических средств, и некоторым коррупционным составам наилучшим способом защиты подсудимых от предъявленного обвинения явилось бы обоснование версии о наличии провокации со стороны сотрудников оперативных служб. В связи с этим заслуживает внимания концепция, согласно которой наличие или отсутствие такой провокации прямо относится к фактическим обстоятельствам дела и по своей сути охватывается компетенцией присяжных. В конечном счете, выявив принадлежность инициативы в инкриминируемых эпизодах, можно определить, имела ли место провокация. Кроме того, решение этого вопроса будет вытекать из фактов дела, т. е. из конкретных обстоятельств (время, место, способ и другие обстоятельства совершения преступления – п. 1 ч. 1 ст. 73 УПК РФ) того или иного вменяемого эпизода. Обстоятельства совершения преступления прямо относятся к обстоятельствам, подлежащим доказыванию при производстве по уголовному делу, и, соответственно, полностью охватываются компетенцией присяжных как минимум в рамках установления доказанности события преступления. Иными словами, вопросы наличия либо отсутствия провокации являются неотъемлемым элементом решения вопросов относительно доказанности самого события преступления.

Однако Конституционный Суд РФ не согласился с приведенной аргументацией, выразив следующую правовую позицию: «В ходе судебного разбирательства защитники <…> ходатайствовали о предоставлении им возможности в присутствии присяжных заседателей представлять доказательства в защиту версии о наличии в отношении подсудимых провокации со стороны сотрудников милиции, осуществлявших оперативно-розыскные мероприятия по данному уголовному делу. В удовлетворении ходатайства было отказано со ссылкой на общие правила производства по уголовным делам, рассматриваемым судом с участием присяжных заседателей, установленные главой 42 УПК Российской Федерации, и, в частности, на то, что вопросы об относимости и допустимости доказательств рассматриваются судом в отсутствие присяжных заседателей.

Согласно статье 324 УПК Российской Федерации производство в суде с участием присяжных заседателей ведется в общем порядке с учетом особенностей, предусмотренных главой 42 этого Кодекса. Следователь, разъясняя обвиняемому его право ходатайствовать о рассмотрении уголовного дела судом с участием присяжных заседателей в случаях, предусмотренных пунктом 1 части третьей статьи 31 УПК Российской Федерации, разъясняет и особенности рассмотрения уголовного дела этим судом, права обвиняемого в судебном разбирательстве и порядок обжалования судебного решения (часть пятая статьи 217 того же Кодекса). Тем самым, заявляя ходатайство о рассмотрении уголовного дела судом в составе судьи суда общей юрисдикции и коллегии из двенадцати присяжных заседателей, обвиняемый и его защитник соглашаются и с особенностями рассмотрения дела таким судом.

Кроме того, хотя вопрос о недопустимости доказательств рассматривается в отсутствие присяжных заседателей, это не снимает с судьи обязанность, выслушав мнение сторон, проверить и оценить доказательства с точки зрения допустимости и в случае их получения с нарушением требований Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации признать их недопустимыми и принять решение об исключении таких доказательств (статьи 75, 87, 88, 234, 235 и 335 данного Кодекса)»⁴.

Таким образом, Конституционный Суд РФ отнес вопросы, касающиеся предполагаемой провокации, к вопросам допустимости доказательств. Между тем установление наличия либо отсутствия провокации в действиях сотрудников оперативных служб и подконтрольного им контингента не тождественно проверке качества доказательств – возможно существование совокупности доброкачественных доказательств при одновременном признании наличия провокации как оценки ситуации в целом. В конечном счете защита может доказывать существование провокации, не подвергая сомнению допустимость доказательств.

Тем не менее на сегодняшний день общеобязательная правовая позиция Конституционного Суда РФ такова: обсуждение при присяжных заседателях версии о совершении в отношении подсудимого провокации недопустимо.

Исследование данных о личности потерпевшего и свидетеля

В соответствии с ч. 8 ст. 335 УПК РФ в присутствии присяжных заседателей запрещается исследовать факты прежней судимости, признания подсудимого хроническим алкоголиком или наркоманом, а также иные данные, способные вызвать предубеждение присяжных в отношении подсудимого. Согласно п. 22 Постановления № 23 «с участием присяжных заседателей не исследуются факты прежней судимости, характеристики, справки о состоянии здоровья, о семейном положении и другие данные, способные вызвать предубеждение присяжных в отношении подсудимого».

Несмотря на то что законодательные ограничения касаются сведений о личности подсудимого, правоприменитель практически во всех случаях распространяет их также на потерпевших и свидетелей, что до определенного момента соответствовало и позиции Конституционного Суда РФ. Рассматривая вопрос о возможности исследования в присутствии присяжных заседателей сведений о личности потерпевшего и свидетеля, в том числе об их судимости, Конституционный Суд РФ отметил, что положения ч. 8 ст. 335 УПК РФ «не регламентируют вопросы исследования в присутствии присяжных заседателей сведений о личности потерпевшего и свидетеля. Такие вопросы с учетом необходимости сохранения судом объективности и беспристрастности в ходе судебного разбирательства разрешаются на основе взаимосвязанных положений статей 252, 299, 334 и 335 (части третья, шестая и седьмая) УПК Российской Федерации, в соответствии с которыми в присутствии присяжных заседателей не подлежат исследованию вопросы права, не входящие в компетенцию присяжных и способные вызвать их предубеждение в отношении участников процесса»⁵.

Между тем в 2016 г. подход органа конституционного контроля к данному вопросу эволюционировал, изменившись до обратного. Подвергнув повторной проверке положения ст. 335 УПК РФ, Конституционный Суд РФ выразил правовую позицию, которая, хочется надеяться, ключевым образом изменит правоприменительную практику в вопросе возможности исследования в присутствии присяжных заседателей сведений о личности свидетелей в контексте оценки достоверности их показаний: «приведенные законоположения не содержат запретов на исследование в присутствии присяжных заседателей вопросов, касающихся наличия или отсутствия у подсудимого мотивов для совершения инкриминируемых ему преступлений, сведений о личности свидетелей, а также об иных обстоятельствах, влияющих на достоверность их показаний»⁶.

Вероятно, изменение позиции Конституционного Суда РФ произошло под влиянием решения Европейского Суда по правам человека, принятого по делу «Пичугин против России»⁷, в котором ЕСПЧ указал следующее: «Суд отмечает, что председательствующий судья сняла все вопросы о судимостях г-на Коровникова, о том, почему он не давал изобличающих заявителя показаний в ходе своих первых допросов в 1999 г., и о том, что именно мотивировало его начать давать такие показания в 2003 г., а также вопросы, касающиеся возможно оказанного на него давления со стороны органов прокуратуры. Суд отмечает, что задачей коллегии присяжных было определить, какое значение следует придавать показаниям г-на Коровникова против заявителя.

С тем, чтобы эту задачу выполнить, присяжным должны были быть известны все имеющие по делу обстоятельства, влияющие на точность и достоверность данных показаний, включая какие-либо возможно имевшиеся у г-на Коровникова побудительные причины ложного изложения фактов. Соответственно, защите было важно обсудить вышеуказанные вопросы в присутствии коллегии присяжных с тем, чтобы проверить достоверность и правдивость показаний г-на Коровникова.

Суд озабочен заявлением председательствующей судьи, что защите «не разрешается подвергать показания свидетеля сомнению» и что коллегии присяжных нет необходимости знать, что мотивировало г-на Коровникова дать показания против заявителя.

Ввиду того факта, что заявителю не было позволено допросить г-на Коровникова о фактах, которые могли подорвать достоверность его показаний, являвшихся решающими доказательствами против заявителя, Суд приходит к заключению, что права заявителя на защиту были существенно ограничены».

Ознакомление с текстом записок присяжных заседателей

В соответствии с п. 1 ч. 2 ст. 335 УПК РФ присяжные заседатели вправе просить председательствующего разъяснить нормы закона, относящиеся к уголовному делу, содержание оглашенных в суде документов и другие неясные для них вопросы и понятия. Согласно ч. 4 ст. 335 УПК РФ присяжные заседатели через председательствующего вправе после допроса сторонами подсудимого, потерпевшего, свидетелей, эксперта задать им вопросы. Вопросы излагаются присяжными заседателями в письменном виде и подаются председательствующему через старшину. Эти вопросы формулируются председательствующим и могут быть им отведены как не относящиеся к предъявленному обвинению.

Оценивая конституционность приведенных норм уголовно-процессуального закона, Конституционный Суд РФ отметил, что «положения части четвертой статьи 335 УПК Российской Федерации регламентируют процедуру постановки вопросов участникам судебного заседания присяжными заседателями через председательствующего судью и в системе с другими нормами уголовно-процессуального закона не препятствуют подсудимому и его защитнику ознакомиться с содержанием вопросов присяжных. По смыслу статьи 259 УПК Российской Федерации, в протоколе судебного заседания указываются все имеющие значение обстоятельства судебного заседания, в том числе, соответственно, и содержание вопросов присяжных заседателей – как заданных председательствующим, так и отведенных им. Подсудимый и его защитник вправе знакомиться с протоколом судебного заседания и прилагаемыми к нему документами»⁸.

Тем самым Конституционный Суд РФ закрепил необходимость дословной фиксации в протоколе судебного заседания поступающих от присяжных заседателей вопросов и приобщения к нему соответствующих бумажных носителей (записок), а также признал за защитником и подсудимым безусловное право на ознакомление с их содержанием.

Ограничения на затрагивание в выступлении неинкриминированных эпизодов

В соответствии с ч. 2 ст. 336 УПК РФ «прения сторон проводятся лишь в пределах вопросов, подлежащих разрешению присяжными заседателями. Стороны не вправе касаться обстоятельств, которые рассматриваются после вынесения вердикта без участия присяжных заседателей. Если участник прений сторон упоминает о таких обстоятельствах, то председательствующий останавливает его и разъясняет присяжным заседателям, что указанные обстоятельства не должны быть приняты ими во внимание при вынесении вердикта».

Помимо случаев, прямо предусмотренных законом, в правоприменительной практике ограничения распространяются также и на иные ситуации, в частности, согласно позиции Конституционного Суда РФ, на возможность обсуждения стороной защиты в прениях эпизодов, не инкриминированных подсудимому.

Так, оспаривая конституционность ч. 2 ст. 336 УПК РФ в той мере, в которой она позволяет стороне обвинения в прениях сторон доводить до присяжных заседателей свою позицию по всем эпизодам преступлений в отношении всех подсудимых, которым предъявлено обвинение, а защитник обвиняемого, в отношении которого уголовное дело по одному из эпизодов предъявленного обвинения прекращено, лишается возможности выступить перед присяжными заседателями с ответной речью по данному эпизоду, заявитель указал, что данные положения процессуального закона лишают обвиняемого судебной защиты, препятствуют получению им квалифицированной юридической помощи и нарушают принцип состязательности и равноправия сторон.

Тем не менее, несмотря на то что любой участник процесса обладает правом принимать участие в ходе судебного следствия в исследовании всех доказательств, в том числе по эпизодам, по которым обвинение предъявлено не всем подсудимым, Конституционный Суд РФ не посчитал нарушением принципа состязательности сторон ограничение стороны защиты в праве выступать в прениях по неинкриминируемым эпизодам: «Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации, регламентируя осуществление уголовного судопроизводства на основе состязательности сторон (статья 15), устанавливает, что в судебном заседании стороны обвинения и защиты пользуются равными правами, в том числе и на выступление в судебных прениях (статья 244). Статья 336 УПК Российской Федерации в развитие указанных положений закрепляет общие правила, регулирующие особенности проведения прений сторон при производстве по уголовным делам, рассматриваемым судом с участием присяжных заседателей. В частности, регулируемое частью второй данной статьи ограничение предмета прений сторон имеет целью недопущение воздействия на присяжных заседателей, которое могло бы повлиять на вынесение ими объективного вердикта. Указанное ограничение не нарушает принцип состязательности и равноправия сторон, поскольку оно распространяется как на сторону защиты, так и на сторону обвинения. В равной мере оно не затрагивает конституционное право гражданина на судебную защиту и получение квалифицированной юридической помощи»⁹.

Порядок заявления возражений в связи с содержанием напутственного слова председательствующего

В соответствии с ч. 6 ст. 340 УПК РФ стороны вправе заявить в судебном заседании возражения в связи с содержанием напутственного слова председательствующего по мотивам нарушения им принципа объективности и беспристрастности. Приведенная норма не содержит указания на режим заявления возражений – данный вопрос урегулирован профильным

Постановлением № 23 и позицией Конституционного Суда РФ: «Сторона защиты имеет право заявить возражения в связи с содержанием напутственного слова председательствующего по мотивам нарушения им принципа объективности и беспристрастности (напоминание присяжным заседателям только уличающих или только оправдывающих подсудимого доказательств, исследованных в суде, их оценка, выражение в какой-либо форме своего мнения по вопросам, поставленным перед коллегией присяжных, и т. п.); возражения сторон заявляются в присутствии присяжных, в их же присутствии председательствующий дает свои разъяснения по заявленным сторонами возражениям (часть шестая статьи 340 УПК Российской Федерации и пункт 34 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 ноября 2005 года № 23)»¹⁰.

Возможность ознакомления с вердиктом и изготовления его копии

Положения гл. 42 УПК РФ не содержат норм, регулирующих вопросы ознакомления подсудимого с вопросным листом после его заполнения (вердиктом), а также возможности изготовления его копии для подготовки к прениям сторон. Поскольку в правоприменении взаимосвязанные положения ст. 47, 312 и 346 УПК РФ толкуются неоднозначно и могут препятствовать получению обвиняемым копии вопросного листа с ответами присяжных заседателей перед «вторыми» прениями, Конституционный Суд РФ, проверив приведенные нормы уголовно-процессуального закона, выразил следующую правовую позицию: «Статья 312 УПК Российской Федерации регламентирует лишь порядок вручения осужденному или оправданному, его защитнику и обвинителю копии приговора по уголовному делу, рассмотренному в общем порядке, и не регламентирует вопросов производства в суде присяжных, которые помимо прочего содержатся в статье 346 данного Кодекса. Отсутствие в статье 346 УПК Российской Федерации положения о вручении осужденному копии вопросного листа после оглашения вердикта коллегии присяжных заседателей не означает невозможность такого ознакомления, поскольку при провозглашении вердикта старшина присяжных заседателей зачитывает по вопросному листу поставленные судом вопросы и ответы присяжных заседателей на них; провозглашенный вердикт приобщается к материалам уголовного дела, с которыми подсудимый вправе не только ознакомиться, но и снять с них копии (части третья и пятая статьи 345, пункты 12 и 13 части четвертой статьи 47 УПК Российской Федерации)»¹¹.

Пересмотр судебного решения в случае оправдания предполагаемого соучастника при раздельном рассмотрении уголовных дел

В судебной практике – при выделении уголовного дела в отношении одного или нескольких обвиняемых и, как следствие, раздельном рассмотрении присяжными заседателями уголовных дел по взаимосвязанному обвинению – встречаются случаи постановления оправдательного вердикта в отношении одних обвиняемых и обвинительного – в отношении других, что влечет за собой сосуществование двух итоговых судебных решений, устанавливающих взаимоисключающие обстоятельства, касающиеся одних и тех же криминальных событий.

Рассматривая вопрос о соответствии Конституции РФ положениям ст. 389.27 УПК РФ в части, допускающей возможность отказа осужденному в пересмотре в апелляционном порядке приговора, постановленного на основании вердикта коллегии присяжных заседателей, в случае вынесения по другому уголовному делу судебного акта, которым установлена невиновность лица, обвинявшегося в преступлении, совершенном совместно с осужденным, орган конституционного контроля разъяснил, что такие вопросы подлежат разрешению в порядке, установленном гл. 49 УПК РФ: «Оспариваемое заявителем законоположение не исключает при наличии соответствующих оснований и в предусмотренном законом порядке возобновления производства по уголовному делу ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств в случае вынесения судебного акта по другому уголовному делу, которым установлена невиновность лица, обвинявшегося в преступлении, совершенном совместно с осужденным, если это обстоятельство не оценивалось судом при постановлении приговора».

Подводя итог настоящему обобщению, хочется выразить надежду, что приведенные общеобязательные правовые позиции Конституционного Суда РФ окажут практическую помощь адвокатам при осуществлении защиты обвиняемых, а также представлении интересов потерпевших по уголовным делам, рассматриваемым с участием присяжных заседателей.

¹ Рецензент – Николай Матвеевич Кипнис, член Комиссии ФПА РФ по этике и стандартам, вице-президент Адвокатской палаты г. Москвы.

² Определение КС РФ от 25 октября 2018 г. № 2586-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Рылова Алексея Владимировича на нарушение его конституционных прав положениями статей 252, 334 и 335 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации».

³ Определение КС РФ от 19 марта 2009 г. № 321-О-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Корунца Сергея Михайловича на нарушение его конституционных прав частью первой статьи 252 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации».

⁴ Определение КС РФ от 28 мая 2009 г. № 802-О-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы граждан Шестопалова Дмитрия Вячеславовича и Суткового Юрия Владимировича на нарушение их конституционных прав положениями статей 334 и 335 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации».

⁵ Определение КС РФ от 11 мая 2012 г. № 686-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Казакбаева Михаила Агойлиновича на нарушение его конституционных прав частью четвертой статьи 15 и частью восьмой статьи 335 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации».

⁶ Определение КС РФ от 29 сентября 2016 г. № 2157-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалоб гражданина Пеункова Алексея Владимировича на нарушение его конституционных прав частями седьмой и восьмой статьи 335 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации».

⁷ Постановление ЕСПЧ от 23 октября 2012 г. «Пичугин (Pichugin) против Российской Федерации» (жалоба № 38623/03).

⁸ Определение КС РФ от 23 июня 2009 г. № 883-О-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы граждан Никитенко Алексея Николаевича, Плотникова Игоря Валентиновича и Хырхырьяна Максима Арсеновича на нарушение их конституционных прав частью четвертой статьи 335 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации».

⁹ Определение КС РФ от 13 октября 2009 г. № 1164-О-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Русина Николая Ивановича на нарушение его конституционных прав частью второй статьи 336 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации».

¹⁰ Определение КС РФ от 20 декабря 2018 г. № 3395-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Елошвили Татьяны Владимировны на нарушение ее конституционных прав рядом положений Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации и Уголовного кодекса Российской Федерации».

¹¹ Определение КС РФ от 24 января 2013 г. № 8-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Румянцева Сергея Викторовича на нарушение его конституционных прав статьями 47, 312 и 346 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации».